Владимир Рыбин - Сокол, № 1, 1991

• Название: Сокол, № 1, 1991
• Автор: Владимир Рыбин
• Издательство: Военно-патриотическое литературное объединение "Отечество"
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991
• ISBN: 5-203-01419-1

Сокол, № 1, 1991. Литературно-художественный журнал приключений и фантастики.

---

Ага, вот, по-моему, «изюминка». Убийство в «Дубке».

Применено огнестрельное оружие. Убийцу задержать не удалось. Интересно, когда-либо удавалось? Что-то не припоминаю…

— Серега, шеф ждет, — напоминает мне Баранкин, постукивая ногтем по циферблату часов.

— Готов к труду и обороне, — уныло отвечаю и нехотя отправляюсь на свидание с Палычем.

Палыч сегодня непривычно хмур, смотрит на меня исподлобья. Ему давно пора на пенсию, но, слава Богу, новое начальство, не в пример прежнему, не спешит расставаться с Палычем, чтобы заполнить вакантное место своим человеком. Палыч — «зубр» уголовного розыска, Дока, каких поискать. Знает всех и вся. Работать с ним — одно удовольствие. Ходячая энциклопедия уголовного мира и его окрестностей.

— Кх, кх… — прокашливается Палыч. — Поедешь… э-э… в ресторан «Дубок». Знаешь?

Палыч немногословен, в общем — не оратор, свои мысли вслух он формулирует с трудом, будто выдавливая слова.

— А как же, конечно, знаю, — отвечаю я быстрее, чем следовало бы.

Палыч с подозрением смотрит на меня поверх очков с толстыми линзами. Горячительных напитков он не принимает совершенно, поэтому подчиненных на сей счет держит в жесткой узде.

— Живу я там, неподалеку, — делая невинные глаза, тороплюсь объяснить.

— А-а… Ну да… — Палыч, кряхтя, устраивается поудобней и продолжает: — В общем… э-э… убийство. Займешься ты…

— Товарищ полковник! — прерываю я его занудную тираду. — Почему я? У меня на шее четыре незаконченных дела висят. И потом, с какой стати этим убийством должны заниматься мы? Это ведь территория Александровского РОВД. Вот пусть и… А то все на нас валят.

— Б-будешь ты… — твердо чеканит Палыч, и я сникаю.

Если он еще и заикаться начал, значит, дело весьма серьезное и моя кандидатура стоит в списке под номером первым.

— Дела передашь… э-э… Баранкину.

Вот это уже новость! Такое мне не приходилось слышать никогда. Интересно, кого это там прихлопнули?

Видать, фигура…

— Дело на контроле у генерала…

Эка невидаль. Это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Контроль так контроль. В угрозыске я уже не новичок, подконтрольные дела мне приходилось расследовать не раз. Но Палыч, по-моему, что-то недоговаривает… Или мне показалось?..

— Можно идти, товарищ подполковник? — подчеркнуто официально обращаюсь к Палычу.

Тот молчит, на меня не глядит, шевелит беззвучно губами. Ну говори же, говори, старый хрыч! Мямля…

— Ты там смотри… поосторожней… Не наломай дров… — выдавливает наконец шеф. — Если что… э-э… приходи, посоветуемся….

Ухожу со смутным чувством тревоги. Да уж, денек начинается славно…

В «Дубке» похоронная тишь. Все ходят едва не на цыпочках, говорят шепотом, почему-то жмутся поближе к стенкам. Следователь прокуратуры мне знаком. Иван Савельевич, добродушный увалень в годах. Звезд с неба не хватает, но свое дело знает туго.

— Ну? — спрашиваю, пожимая его пухлую лапищу.

— Дви диркы в голови, — басит он.

Ивана Савельича года два назад перевели в наш город с Западной Украины, с русским языком он не совсем в ладах и нередко, забываясь, шпарит на своем родном.

Он водит меня по ресторанным закоулкам, показывает полуподвал с вынутой оконной решеткой.

— Профессиональная работа. Следов нэма… — осторожно сообщает он мне эту «потрясающую» новость.

Что работал «профи», мне и так ясно. Все продумано до мелочей. И только один вопрос вертится у меня на кончике языка, но отчего-то боюсь задать его.

Впрочем, все равно нужно:

— Личность убитого установлена?

— А что ее устанавливать? Тебя разве не проинформировали?

Я выразительно пожимаю плечами и наблюдаю за реакцией Ивана Савельевича. Он явно обескуражен, но с присущей хохлам хитринкой делает простодушную мину и говорит небрежно:

— Та якыйсь Лукашов… Геннадий Валерьянович…

Ох, Иван Савельевич, Иван Савельевич… И чего это ты, старый лис, под придурка решил сыграть? Можно подумать, тебе был неизвестен Лукашов, глава треста ресторанов и столовых, депутат, орденоносец и прочая…

И если до этого во мне теплилась скромная надежда, что убит какой-нибудь урка в законе — не поделили чего, свели счеты, дело привычное, не из ряда вон выходящее, — то теперь я вдруг осознал, какую свинью подложил мне наш Палыч. Ах ты, старый хрен! А Иван Савельевич, между прочим, глазом косит, просекает мои душевные коллизии.

— Ну что же, Лукашов так Лукашов, — спокойно встречаю любопытный взгляд следователя.

Иван Савельевич, дорогой ты мой, а ведь и твоя душа не на месте. Тебя, похоже, «подставили». Но с тобой ладно, это ваши прокурорские делишки, но вот меня зачем?

— Ничего, распутаем, — эдак бодренько говорю я Ивану Савельевичу. Вместе распутаем, — подчеркиваю. — Я рад, что мне придется работать именно с вами…

Увы, ответной радости прочитать на широком лице Ивана Савельевича не могу. Я ему прощаю, не во мне причина.

— Я тут кой-кого поспрашував… — Иван Савельевич сокрушенно качает головой.

Понятно. Чего и следовало ожидать. Героев-добровольцев в наше время среди свидетелей найти трудно, а в ресторане-тем паче: нюх на «жареное» у ресторанно-торговых работников отменный.

— Нужно допросить тех, кто был с Лукашовым… — осторожно намекаю я.

— Они здесь.

Это уже обнадеживает. Больше всего я боялся, что Лукашов ужинал с чинами высокого ранга. А к ним подступиться не так просто.

Опрос свидетелей меня вымотал дальше некуда. Все оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Ну на кой ляд Лукашов поперся туда, где его знает каждая собака? Почему не закрылся в отдельном банкетном зальчике, отделанном в стиле шик-модерн, для особо важных гостей? Кстати, стол был накрыт на шесть персон, так приказал Лукашов. Кого он ждал? И наконец, два его собутыльника, Руслан Коберов и Борис Заскокин.

Что было общего между влиятельным чиновником Лукашовым и двумя этими мордоворотами, которые являлись членами торгово-закупочного кооператива «Свет»?

Вопросы, вопросы… Девиц, напуганных до полусмерти, которые плели черт знает что, мы не стали долго задерживать. А вот Коберова и Заскокина мы с Иваном Савельевичем попытались «прокачать» на всю катушку.

Но не тут-то было: держались они уверенно, солидно, даже с наглецой. На вопрос, каким образом очутились за одним столом с Лукашовым, отвечали как по писаному: дело случая, оказались свободные места. Явная ложь, и они знали, что нам это известно, но в протоколе опроса пришлось записать их показания именно в таком виде. А как бы мне хотелось вернуть время вспять и поговорить с ними сразу после убийства! Увы…

Когда мы с Иваном Савельевичем остались одни, он сокрушенно покачал головой:

— Цэ гиблэ дило…

— Но работать надо.

— А як же.

И такой у него в это время был несчастный вид, что мне стало его искренне жаль. А себя? Если честно, то тогда я об этом не задумывался, хотя стоило бы…

— Что будем предпринимать? — спросил я его, насколько мог, сухо и официально.

Как-никак задание на розыск мне должен давать следователь прокуратуры. Но Иван Савельевич не принял предложенный мною тон. Он посмотрел на меня с мягкой укоризной и сказал:

— Брось. А то ты не знаешь…

— Да знаю… — вздохнул я. — Связи, знакомства Лукашова, мотив преступления.

— Связи, знакомства, — повторил Иван Савельевич и стал суетливо тереть носовым платком свою лысину — его в этот момент даже пот прошиб.

— И нужно повнимательней присмотреться к этим двум наглецам.

— Хамлюги, — согласился со мной Иван Савельевич, что-то сосредоточенно обдумывая.

Я с надеждой выжидательно смотрел на него: по прежним нашим встречам знал, что круглую, как капустный кочан, голову Ивана Савельевича нередко осеняют толковые мысли.

— Оци два бугая… щось тут нэ тэ… — Иван Савельевич достал блокнот и что-то записал. — Отой кооператив… Надо ОБХСС подключить. Пусть проверят.

— Иван Савельевич, только без шума и пыли! — взмолился я, быстро смекнув, о чем речь.

— Ага, всэ будэ тыхэнько… — хитро сощурил глаза следователь. — У меня есть на примете гарный хлопец из той конторы.

— И мне, с моей стороны, не мешало бы повнимательней присмотреться к Заскокину и Коберову, — испытующе глядя на него, сказал я.

— Ой, смотри… Они мужики серьезные. Щоб нэ выйшло чого…

— Так ведь и я не подарок им, — облегченно вздохнул я. Ответ следователя был согласием на «разработку» Коберова и Заскокина…

Я приехал к дому, где жил Лукашов, под вечер. Тело его пока находилось в морге. Как я успел выяснить, Лукашов сменил двух жен и жил с третьей, двадцатисемилетней Тиной Павловной. Детей у них не было.

Тина Павловна была одета в какую-то импортную хламиду наподобие кимоно, которая вовсе не скрывала ее женские прелести. А она была женщина видная: полногрудая, длинноногая, с удивительно прозрачными голубыми глазами, в которых почему-то не просматривалось должное страдание. Некоторое время мы молчали: я с интересом осматривал интерьер комнаты (а там было на что посмотреть), хозяйка с любопытством и не таясь изучала мою персону. Первой нарушила молчание она: