Джоанна Троллоп - Любовь без границ

• Название: Любовь без границ
• Автор: Джоанна Троллоп
• Издательство: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057276-2

Джулия и Хью Хантер были счастливы в браке. Кейт Бейн и ее возлюбленный Джеймс души не чаяли друг в друге. Ими восхищались даже самые циничные завистники.

Но внезапно все меняется…

Карьера Джулии идет на взлет — а ее муж, успешный актер и телеведущий, похоже, «выходит в тираж».

Кейт устала жить с немолодым мужчиной, ей хочется найти друзей-ровесников и чувствовать себя независимой…

Многие счастливые пары переживают трудные времена.

Идеальные отношения не всегда идеальны.

И все же любви удается преодолеть самые серьезные преграды…

---

Джордж обессиленно рухнул рядом с братом. Из осторожности они все еще зажимали рты руками, но смех рвался наружу и, конечно, вырвался, мгновенно расслабив все судорожно сведенные мышцы. Мальчики смеялись, по ногам у них текло и понемногу вытекало из гардероба, образуя лужицу на чисто вымытом, до блеска отполированном полу спальни.

Нагнать на Сэнди страху было непросто.

— Ничего такого страшного я не сделала, только вышла в туалет. Всего-то и дел было три минуты.

— И вы говорите, что обыскали весь дом? Абсолютно весь?

— Весь как есть.

— Даже спальню?

— В вашу спальню мне заходить не велено.

Джулия осторожно перевела дух. Не следовало выказывать свой страх перед Сэнди, особенно после того, как та заявила: «Подумаешь, большое дело! Животы подведет — прибегут как миленькие».

За всю бытность Джулии матерью ей не приходилось испытывать ничего даже отдаленно похожего, и она гордилась своим умением сохранять хладнокровие. Такой всеобъемлющий страх шокировал, он был тем более силен, что день удался, что до этой минуты все шло гладко, как по маслу. Фанни Маккинли попросила интервью для своего журнала, Хью позвонил с новостью, что передача об эвтаназии (под названием «Есть ли у нас право на выбор?») выходит одновременно на всех коммерческих каналах и что пресса уже начинает слетаться на запах гарантированного успеха.

И вот — на тебе!

— Может, хотите чайку? — спросила Сэнди. — Я поставлю чайник и бекон могу поджарить. Они, как унюхают, мигом объявятся.

Вместо того чтобы холодно сказать «нет», Джулия выкрикнула это слово истерически, заставив Сэнди вытаращить глаза.

— Я хочу подняться в свою комнату! Если Джордж и Эдвард там, они… они откликнутся на мой голос!

— Вот и ладно.

Джулия вышла с кухни, пытаясь убедить себя, что явное безразличие Сэнди — просто умение держать себя в руках.

— Мальчики! — позвала она, взбегая по лестнице. — Мальчики!

Наверху она заглянула по очереди в каждую из спален, громко окликая, и наконец оказалась перед последней. Открыла дверь.

— Джордж! Эдвард! Милые мои, вы здесь?!

Ответа не последовало, и Джулия вошла. Царившая в спальне тишина казалась неестественной, полной угрозы. Понимая, что не справляется с ситуацией, Джулия решила позвать на помощь Хью. Сбросив пиджак прямо на кровать (что прежде просто не пришло бы ей в голову), она метнулась к телефону. Этому сопутствовал чавкающий звук, словно она во что-то попала ногой. Джулия посмотрела на пол. За ней тянулись мокрые следы, и следы эти шли от приличного размера лужи перед гардеробом.

Откуда здесь лужа? И лужа чего?

Как только Джулия с опаской обмакнула в лужу палец, близнецы в гардеробе — испуганные, в мокрых штанишках — подняли дружный рев.

Хью нашел происшествие уморительным. Заключив Джулию в объятия, он разразился хохотом и не отпустил ее, пока не выдохся. Потом он навестил Джорджа и Эдварда, уже лежавших по своим кроваткам. Там за воркованием у него случился второй приступ смеха.

— Сэнди была совершенно права, — сказал он в присутствии няни (не слишком педагогичный подход).

— Господи, какой дурочкой я себя выставила! — вздохнула Джулия, когда они остались вдвоем.

— Не дурочкой, а мамочкой. Стопроцентной мамочкой, что очень мило.

— Да, но я накричала на Сэнди…

— Тоже мне, накричала! Одним выкриком ее не прошибить. На таких, чтобы дошло, надо кричать, пока хватит голоса. Кстати, у тебя только одежда в моче или обувь тоже?

— Одна туфля.

— Ой, не могу! — Хью схватился за живот. — Ой, какая дивная расслабуха! Все шлаки прочь!

— Ты смеешься, а я в самом деле перепугалась. Уже хотела звонить тебе.

— Правда?

— Да.

— Какая трогательная вера в мое всесилие! Я горд.

— Сэнди, по-моему, было все равно, и это мне не понравилось. Как я теперь смогу на нее положиться?

— Ты же ее расхваливала!

Джулия прикусила язык. Она и теперь считала Сэнди хорошей няней, мастерицей на все руки, вот только из памяти никак не хотели уходить ее пустой взгляд и равнодушное выражение лица. Однако если настаивать, Хью, чего доброго, предложит рассчитать Сэнди.

— Я все никак не могу успокоиться, милый. Наверняка она чувствовала себя в ответе за случившееся, потому так и держалась.

— Дорогая, дорогая Джулия! — Хью взял ее лицо в ладони и приблизил свое вплотную. — Не нужно принимать такие мелочи близко к сердцу. В конечном счете ничего страшного не случилось, верно? Семья по-прежнему в сборе.

— Да, конечно. — С облегченным вздохом Джулия опустила голову ему на плечо. — Ты прав, нельзя быть такой нервной.

— Тем более сейчас, когда жизнь идет на подъем.

Он взял ее за руку и повел на кухню ужинать. Там дожидался стол, накрытый на двоих. Рядом с газетой лежала записка от Сэнди: «Фаршированные блинчики в духовке. Ушла играть в дартс». На теплой верхней панели «Аги», как оливковая ветвь мира, красовалась туфля Джулии — та самая, что пострадала во время «набега» близнецов, теперь вымытая и начищенная.

— Ну, видишь! — с торжеством воскликнул Хью. — По-моему, очень красноречивое послание. Большего нельзя и желать.

Леонард был занят мытьем посуды.

Сообразив, что с возвращением Джосс порядки на вилле Ричмонд претерпят какие-то изменения, что отныне каждому придется вносить свою лепту, он прикинул возможности. Мытье посуды представлялось наиболее заманчивым: и как достаточно важная, но не слишком обременительная обязанность, и как гимнастика для рук. Теперь он несколько раз на дню волочил трехногий табурет к раковине и, взгромоздившись на него, учинял чудовищный беспорядок с помощью проточной воды и моющего средства, а потом сам же и устранял всегда одним и тем же кухонным полотенцем.

— Леонард, в шкафу полно чистых, — увещевал его Джеймс.

— Глупая расточительность! Чем тебе не нравится это полотенце? Я вытираю им только чистое, а если подвернется парочка микробов, так ведь это наши микробы, не чьи-нибудь. Если бояться собственных микробов, лучше сразу лечь и умереть!

Больше всего Леонарду нравилось мыть посуду после обеда, под звуки какой-нибудь слезливой радиодрамы. Он громко комментировал глупость персонажей, а когда его что-нибудь особенно бесило, кидал в приемник полотенцем. Миссис Ченг, глубоко возмущенная этой непрошеной помощью (за Леонардом посуду нередко приходилось перемывать), видела в приемнике тайного союзника, громоотвод для оскорблений, большая часть которых прежде доставалась ей. Переходя из комнаты в комнату с тряпкой и метелкой, она прислушивалась к крикам и грохоту на кухне с бесстрастием, с которым относилась ко всему на свете, кроме Кейт. В Осни миссис Ченг не бывала уже давно. Вид Кейт, счастливой и беспечной в подобной ситуации, приводил ее в ужас. Не зная, как еще помочь делу, китаянка с удвоенным рвением предавалась уборке виллы, особенно налегая на чистоту в комнате Джосс. От нее не укрылось, что порядок уже не так возмущает юную мисс Бейн, что она уже не стремится с ходу превратить плоды ее усилий в первоначальный хаос.

— Ради Бога, оставьте вы ее комнату в покое, — говорил Джеймс. — Беспорядок — это вызов старшему поколению. Если не обращать внимания, его будет меньше.

Не обращать внимания на беспорядок — это было выше понимания миссис Ченг. Самая мысль о том, что предстанет глазам за дверью комнаты Джосс, приводила ее в боевую готовность, и она не знала покоя до тех пор, пока не шла в атаку и не оттесняла извечного врага за границы своих владений. В дни каникул этот священный бой бывал сильно затруднен присутствием хозяйки комнаты, поэтому китаянка всегда с нетерпением ждала начала новой четверти. Вот и на этот раз, открывая дверь, она предвкушала то, как даст наконец выход накопившейся жажде действия.

На кровати что-то лежало. Подступив ближе, миссис Ченг вгляделась получше, потом откинула край одеяла. Глаза у Джосс были плотно зажмурены. Китаянка осторожно потыкала в девочку пальцем.

— Почему твоя не в школа?

— Меня отпустили, — едва прошелестела Джосс. — Разболелась голова, и мисс Гейл разрешила пойти домой.

— Какой голова? Почему голова? Твоя иметь женский дела?

— Это сама по себе головная боль, ясно!

Джосс уткнулась в подушку. Постояв немного, миссис Ченг отправилась на кухню. Леонард находился на стадии протирки залитых поверхностей. При этом он кричал на приемник:

— Держись, кретин чертов! Что сопли развесил?

Китаянка прошла прямо к приемнику и выключила его.

— Какого черта?!

— Твоя не слышать, что Джосс пришел?

— Не говори ерунды. Джосс еще в школе. И включи чертов приемник. Хочу знать, что еще отчудит этот бесхребетный слизняк.

— Джосс дома.

— Как так дома?! — Леонард даже подскочил от негодования.