Мишель Зевако - Кровное дело шевалье

• Название: Кровное дело шевалье
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

---

Тут опять вступил хор, а Ронсар вновь насыпал благовония в горящие угли курильницы. Вперед вышел Понтюс де Тиар, взял с алтаря длинный нож с серебряной рукояткой, схватил козла за рога и подтащил его к камню, в котором был выбит желоб.

В следующий миг по желобку потекла кровь.

— Эвоэ! — в один голос вскричали поэты.

Напрасно наши читатели испугались: козла вовсе не зарезали. Понтюс лишь рассек ему ножом шкуру на шее, так что побежала тонкая красная струйка. Обряд был завершен.

Козла отпустили. Он встряхнулся и опять принялся жевать траву. Пение поэтов стало более протяжным и вскоре смолкло. Друзья скинули туники, но так и не расстались с венками. Дверцы ниши захлопнулись, вновь грянул гимн во славу Вакха. Удивительный языческий обряд подошел к концу, и поэты один за другим чинно прошествовали в соседнюю комнату, к накрытому столу. Вскоре из-за стены донеслись звон бокалов, веселые голоса и взрывы безудержного хохота.

«Либо они настоящие сумасшедшие, либо настоящие философы», — подумал шевалье де Пардальян.

Читатели, конечно, не забыли, что Жан притаился в каморке, собираясь при первом же намеке на опасность молниеносно скрыться в подвале.

После ухода поэтов поднялись и гости.

— Какое кощунство! Какое святотатство! — вскричал один из них, срывая маску.

— Епископ Сорбен де Сент-Фуа! — охнул потрясенный Пардальян.

— И я должен был молча наблюдать за этими сатанинскими игрищами! О, где ты, истинная вера?.. Тебя со всех сторон теснит ересь! Но хватит терпеть! Давно пора начать борьбу с дьявольским наваждением!

— А чем вы недовольны, монсеньор? — удивился второй «чужестранец», тоже открывая лицо. — Дора — наш человек, и он оказывает нам большую помощь. А где нам еще встречаться? У вас? Или у меня? Чтобы через полчаса нас всех схватили?! Прево города Парижа не дремлет! А тут нам хотя бы не угрожает опасность.

Пардальян понял, что эту речь произнес капитан королевских гвардейцев де Коссен.

Однако неожиданности только начинались! Все «чужестранцы» отложили свои маски, и изумленный шевалье узнал герцога де Гиза и его дядюшку, кардинала Лотарингского. Остальные гости были Жану неизвестны.

— Дурачества поэтов нас не интересуют, — успокаивающе проговорил кардинал Лотарингский. — Эту ересь мы в любую минуту сможем выжечь каленым железом. Но сначала нам необходимо взять в свои руки власть. Коссен, вы осматривали дом. Здесь точно нет чужих ушей?

— Голову даю на отсечение!

— Ну, раз так, перейдем к делу, — резко сказал герцог де Гиз. — Я согласен с вами, епископ, давно пора начать борьбу. Когда на французский престол взойдет человек, достойный носить корону, никто не помешает вам укреплять святую веру. Я вырву ересь с корнем! Так каковы же наши успехи? Давайте начнем с вас, дорогой дядя.

— В результате своих изысканий, — неспешно заговорил кардинал Лотарингский, — я пришел к неопровержимому выводу, что Капетинги незаконно заняли французский трон, на который у их потомков нет ни малейших прав. Лишь вы, Генрих, происходя от Лотаря, герцога Лотарингского, можете считаться прямым потомком императора Карла Великого.

— Маршал де Таванн! — рявкнул Генрих.

— В моем распоряжении тысяча солдат, готовых подняться по моему приказу.

— Маршал де Данвиль!

Пардальян едва не подскочил, услыхав знакомое имя. Ведь этого человека шевалье недавно вырвал из лап разбойников! И потом получил от него Галаора!

— Я могу предоставить вам четыре тысячи аркебузиров и три тысячи кавалеристов, — заявил Анри де Монморанси. — Однако сделаю это, как я уже говорил, лишь на некоторых условиях.

— Да, я помню, — улыбнулся де Гиз. — Я должен заключить вашего брата Франсуа в тюрьму, а вас объявить старшим в роду Монморанси и вручить вам шпагу коннетабля, как она была вручена когда-то вашему отцу. Вы ведь этого хотели?

Анри де Монморанси без слов отвесил поклон, и в его глазах заплясали злобные огоньки.

— Месье де Гиталан!

— Будучи комендантом Бастилии, я полностью отвечаю за ее казематы. Доставьте ко мне того самого заключенного и можете не сомневаться — живым он на волю не выйдет!

— Что еще за «тот самый заключенный»? — насторожился шевалье.

— Де Коссен!

— Я командую гвардейцами Лувра, и они меня не ослушаются. По вашему знаку я арестую означенную особу, посажу в экипаж и передам месье де Гиталану!

— Месье Марсель!

— Мой противник, мэтр Ле Шаррон, лишил меня звания старшины купцов города Парижа, однако народ на моей стороне. Я могу созвать людей со всех парижских улиц между Бастилией и Лувром, и толпа пойдет за мной, куда вы захотите.

— Епископ!

— С завтрашнего же дня, — провозгласил Сорбен де Сент-Фуа, — я стану обличать в своих проповедях короля Карла, который защищает еретиков. Мои монахи начнут осыпать его проклятиями во всех парижских храмах.

Генрих де Гиз немного помолчал.

— Но ведь у короля есть братья… Герцог Анжуйский, герцог Алансонский… А что делать с ними? — внезапно вырвалось у де Таванна.

— Весь их род проклят! — вскричал епископ. — Отрубим голову — умрет все тело…

— Послушайте, — остановил их герцог де Гиз. — Не будем торопиться. Мы сошлись, побеседовали… Нам стало ясно, чем мы располагаем, берясь за исполнение нашей великой миссии. Вы можете целиком и полностью рассчитывать на меня, друзья мои. И не только сегодня, но и в будущем… Нас объединила данная нами клятва. Заверяю вас, что никогда ее не нарушу. Когда придет время, я дам вам знать… А пока займемся своими обычными делами и покинем этот дом…

Все заговорщики по очереди поцеловали Генриху де Гизу руку. Юный герцог воспринял это как должное, хотя такая почтительность могла проявляться лишь по отношению к королю.

Потом люди с красными перьями на шляпах по одному выскользнули на улицу. Коссен, уходивший последним, заглянул в каморку, однако Пардальян уже благоразумно спрятался в подвале. Коссен проследовал через клетушку в коридор, и Любен распахнул перед ним входную дверь.

Потрясенный Пардальян вылез из подвала, привалился к стене каморки и погрузился в размышления. Его трудно было напугать — он не боялся разбойников и мог один, сжимая в руке шпагу, отважно дать отпор толпе обезумевшего сброда, но подслушанная им тайна наполняла его сердце леденящим ужасом. Так что же ему делать?

Шевалье не страшился смерти, если сталкивался с ней лицом к лицу. Тогда он отважно встречал ее со шпагой в руке. Но постоянно жить в ожидании неминуемой гибели, оцепенев от ужаса, — нет, этого он вынести не мог! Ждать нападения из-за каждого угла? Бояться собственной тени? Не есть, подозревая, что хлеб пропитан одним из знаменитых итальянских ядов Екатерины Медичи? Навсегда распрощаться со свободой, беспечной жизнью? Нет, нет, тысячу раз нет!

А что тогда? Смолчать? Безмолвно наблюдать за ходом надвигающейся трагедии? Ну уж нет! Сколько ненависти было в глазах этих людей!.. И не то чтобы Пардальян любил короля… Честно говоря, ему было наплевать на Карла. И все же король есть король. К тому же юношу поразила подлость заговорщиков. Ведь именно король осыпал их чинами и богатствами… Все они постоянно бывают при дворе, бесстыдно льстят королю и заверяют его в своей преданности, а тем временем собираются нанести своему государю предательский удар в спину!

Так как же поступить? Донести?.. Нет! О такой мерзости даже думать противно… Что же предпринять?

Такие мысли мелькали в голове у юноши, пока им на смену не пришло еще одно, но очень здравое соображение: прежде всего неплохо было бы выбраться из темной каморки! А то, если его здесь застанут и сообщат герцогу Гизу, что постороннему человеку стали известны планы заговорщиков, Пардальяну придет конец!

Пробираться через комнату, где пировали поэты, было рискованно, и юноша, закутавшись в плащ, прошмыгнул в коридор, где немедленно налетел на Любена, который закрывал входную дверь за де Коссеном.

Брат Тибо ясно сказал Любену, что через коридор дом покинут восемь сочинителей. Все они уже были на улице, и теперь Любен предвкушал, как славно он наконец отужинает в обществе монаха.

Увидеть девятого иноземного поэта слуга явно не рассчитывал.

— Эй, а вы как тут оказались? — заверещал удивленный Любен.

Но толком закричать ему не удалось. Крепкая затрещина отбросила Любена к стене, после чего бедняга повалился на пол. Пардальян легко перепрыгнул через распростертое на пороге тело и, не обращая внимания на душераздирающие стоны бывшего монаха, пулей вылетел на улицу.

XVII ХИЩНИК В ЗАСАДЕ

В это время улицы, прилегающие к постоялому двору «У ворожеи», были темными и безлюдными. Все окрестные торговцы давно позапирали свои лавки; вокруг царила мертвая тишина. Немногие храбрецы отважились бы разгуливать по городу в одиночку: ночью улицы Парижа оказывались во власти разбойников и наемных убийц, скупщиков краденого и воров, шулеров и плутов. Однако Анри де Монморанси смело вышел в ночную тьму и зашагал по улице Сен-Деки, пряча под плащом руку, в которой держал короткий кинжал.