Сергей Сезин - Провозвестник Тьмы

• Название: Провозвестник Тьмы
• Автор: Сергей Сезин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1613-4

Я расскажу вам о путешествии в одну странную и интересную обитель. В живое прошлое, которое живет и проникает в нас. Вы его не видите, а оно с вами. Темное, тихое, оно просачивается в ваши миры и становится частью вашего мира. Вы его не замечаете, как не замечаете таракана под плинтусом. Или крысу в вентиляции. А потом Тьма прошлого приходит к вам ночью и заглядывает в глаза, приподнявшись на задние лапки. И не дай вам боги открыть глаза в этот момент. А еще лучше бы умереть во сне, не мучаясь. Потому что Тьма обязательно придет в ваш мир. Тьма – она вас не минет.

---

С Тьмой провести аналогию для понимания сложнее, но тоже можно. Представьте радиоактивно зараженное место, где человеку опасно находиться. Но мало еще – случайно попавшая туда тварь или птица мутирует и разносит опасность дальше. Или участок опасной непонятной инфекции.

То, что я вам сейчас рассказал, – это уже сформированная картина мира Углегорска, выверенная и с аналогиями для лучшего запоминания. Мне служивые рассказали меньше, так что белые пятна в их рассказах пришлось закрывать еще долго – не соврал «волхв». А как боролись с порождениями Тьмы? Да пулями же. Только эти монстры были живучими. Твари с десятилетнего ребенка величиной нужно было три пули, а то и больше. А еще лучше – разрывных, благо твари Конвенции не подписывали. Адаптантов тоже стреляли, как только увидят, потому убиение мною адаптанта вызвало только поздравления и дружеские советы продолжать в том же духе.

Это был первый пласт информации, относительно несложный и не вызывающий никаких особенных затруднений в восприятии его. Кроме природы Тьмы, но тут я подобрал аналогию, и все стало вполне понятным. А дальше был следующий пласт, от которого я ощутил, что сейчас моя болезнь опять вернется ко мне. А как еще воспринимать, что все вокруг меня и я сам прибыли сюда из двухтысячного года! И только что провалившийся я, и те, кто был здесь десять лет тому назад (это ветераны Углегорска), и те, кто здесь год, полгода или больше. Мы все из двухтысячного, мы все из России, и этот год длится годами, и мы все сыплемся из вечного года в это место!

Подайте пригоршню драже аминазина! И про галоперидол не забудьте!

Я вернул разошедшиеся от этого известия полушария мозга на место вручную (ибо лекарства не подали) и получил следующую порцию срыва крыши. Оказывается, Россий так много, что ни одна не повторяется! Оттого мы и валимся сюда в разное время, но все из двухтысячного! И люди все пытаются найти хоть одного «земляка» и не находят. У всех история была разная. У некоторых войны с немцами не было, у некоторых она была, но кончилась вничью, у некоторых социализм остался, у некоторых развалился еще более страшно, чем у меня… Поэтому москвичей, например, десятки, но все они из разных городов, из разных двухтысячных годов, из разных историй. Есть, конечно, сходство, но оно лишь местами. В одном варианте России эту песню пели, а в другом нет. В третьем эту песню пели, но музыку к ней написал другой человек…

Теперь я согласен и на шоковую терапию, потому что страшно не то, что вариантов России море и вариантов ее истории несколько сотен, а потому что все они кончались плохо. И пока попаданец сюда был еще дома, там было плохо, и попал он сюда тоже в Армагеддон, а не просто в необжитое место. Видите, вчера я не зря рассказывал страшные истории. Они связаны между собой и сплетаются в некую паутину. А что нас ждет в этой паутине и темноте – вы догадаетесь сами. Я слушал про это, а мы вот так ехали к Углегорску через заброшенные деревни и убранные поля, сквозь темно-зеленые хвойные и желтые лиственные леса. Низко нависало серое небо, дул ветер, но дождя не было. Это был день 12 октября двухтысячного года. Год всеобщего попаданства продолжался и здесь. Слушал и уже ничему не удивлялся. Видимо, судьбе моей надоело посылать меня в психбольницы, и она решила послать меня в свихнувшийся мир.

Но в этом Бедламе существовала своя система. То есть попавшего сюда сразу же включали в структуру жизни. Поэтому я попал в учреждение под названием РОПП, где меня зарегистрировали, дали направление на работу и талоны на питание на первый месяц. То есть я до того, как трудоустроюсь, с голоду умирать не буду. Это мне понравилось, хотя на то питание еще следовало бы поглядеть. Но это лучше, чем собирать недогнившие яблоки и строить планы, как их запечь. Еще мне понравилось то, что пистолет я могу оставить себе и никто не мешает мне ходить с ним. Но если я буду его использовать не по делу, меня ждет немедленная кара. За убиение адаптанта меня никто преследовать не будет, ибо к ним отношение как к янки в песне про старого мятежника Джонни. Вы просите рассказать про эту песню? Ну, в ней поется: «Триста тысяч янки полегло в южной пыли, жалко, что их было не три миллиона».

Чего тогда удивляться, Тьма – она всегда в нас. Просто иногда ее бывает слишком много. Как здесь. Но Углегорск вполне может и поделиться Тьмой с другим миром.

До полной темноты я успел только поселиться в общежитии. Инструктаж по ТБ и прочая проза жизни были отнесены на завтра.

А, я не сказал, куда меня трудоустроили? На электростанцию. Теперь надо вспоминать все, что унесла болезнь. Про нее я, кстати, не стал рассказывать. А завтра тоже не скажу. Вот про травму головы рассказать можно, если окажется, что работа мне будет совершенно незнакома и непонятна. Почему я так думаю? А потому что мне сказали, что весь этот мир, когда сюда провалились первые жертвы «проклятого года», был покинут и пуст. Даже животных было немного. И судя по сохранившимся записям, пропажа людей произошла где-то в 1948 году по местному исчислению. Конечно, между исчезновением здешних и явлением новых жителей прошло какое-то время, но по расчетам видевших – это явно не больше трех – пяти лет. А может, и меньше. Судя по виденной мною технике и антуражу, здешний 1948 год приблизительно соответствовал нашему сорок восьмому. Вот я и беспокоился, справлюсь ли с девайсами такой древности.

То, что они могут быть в жутком состоянии из-за износа, это одно, но я же могу наткнуться на еще дореволюционную технику. Не удивляйтесь, это вполне возможно. Особенно если электростанция начала строиться еще до революции, потом стройку заморозили и достроили уже после окончания Гражданской войны. Была ли там Гражданская война? Говорили, что была.

Мой одноклассник Сережка, увлекавшийся краеведением и пошедший учиться на историка в Кубанский университет, рассказывал мне, что видел в городском архиве бумажку. Новороссийский пивзавод писал городскому начальству, прося, чтобы власть вывела единственную лошадь пивзавода из списка коней, подлежащих «призыву» в армию. А то летом будут маневры, и заводскую кобылу отправят таскать там обозную повозку. И весь город останется в курортный сезон без пива и прохладительных напитков, ибо другой лошади на пивзаводе нет. Некому будет развозить желанное пиво отдыхающим.

К чему это я? А к тому, что мы не всегда представляем, что за жизнь была перед нами, и то, что у нас есть как само собой разумеющееся, раньше было чем-то диковинным.

Коменданта общежития уже не было, потому меня принял дежурный. Посветил в глаза, взял бумажку, тщательно изучил и пошел искать свободное место. Пока он решил пристроить меня на первом этаже. Там я ночь посплю, а завтра явится комендант и будет уже оформлять на постоянное место. Выдал мне постельное белье с одеялом и повел в комнату.

В комнате имелось четыре койки, две из них были не заняты.

– Располагайся, Леша, где хочешь. Все равно только до завтра. Уборная и умывальник дальше по коридору слева. Буфет есть, но он сегодня закрыт. Переучет у них был, туды их в качель. Третий переучет за полгода! А с ребятами познакомишься завтра, если они проснутся. Они могут только к обеду встать, ведь им завтра не на работу. Это вот – Миша Татаринов, кочегар. А этого зовут Костя, а фамилия у него какая-то украинская. Не то Долженко, не то Деревянко. Ребята они невредные, но видишь – любят квасить. Больше них пьют только в четырнадцатой. Ладно, располагайся, я пойду. Скоро со смены народ пойдет, надо их просвещать. Если что нужно – заходи и спрашивай.

Дежурный, которого звали Федором Терентьевичем, пошел к себе.

А я еще разок осмотрелся. Комната метров в двадцать, потолки высокие. Окно забрано приличной решеткой. Кроме четырех коек еще есть шкаф, тумбочки, стол, где громоздились остатки трапезы спящих, ну и два стула. Тумбочки фанерные, крашенные масляной краской. Добро пожаловать в юность! Ну, в общем, все вполне знакомое и обыденное. Поужинать бы, но сегодня вечером будет пост. Не в первый же раз, потому и беспокоиться нечего. Соседи дружно храпели и распространяли мощный дух перегара. Тоже знакомо. Я открыл форточку и начал раскладывать вещи и стелить постель. Пистолет за отсутствием кобуры остался в сумке. Сходил помыть ноги. Тоже полезное занятие. Даже вместо ужина. Собравшись ко сну, я закрыл форточку, выключил свет и лег. Заснуть долго не выходило из-за жуткого храпа, но все-таки справился с засыпанием…

Проснулся я в семь часов. По будильнику. Михаил забыл, что у него сегодня выходной, и вчера завел будильник. Потому, когда будильник зазвонил, он оторвал голову от подушки, выругался и нажал на кнопку. Но не тут-то было. Будильник был с секретом. Чтобы он больше не звонил, нужно было нажать сразу на две точки – кнопку и специальный рычаг. А если нажмешь только на одну кнопку, срабатывает повторный звонок. Специально в свое время делали для школьников, чтоб несознательные детки, нажав на кнопку, не дрыхли вместо сборов в школу. А чтобы на две точки нажать, нужно проснуться… Миша все же заблокировал будильник и свалился обратно на подушку. Его сосед совсем не реагировал на звонки. А я проснулся. Я ведь вчера бутылку водки не выпил, потому мне ничто не мешает просыпаться. И пойти умыться. Зубной щетки у меня не было, пришлось воспользоваться старинным способом: пальцы в соль – и зубы почистил. Буфет открывался в восемь, комендант тоже должен был прийти в восемь, так что я до времени гуляю и нагуливаю аппетит. А пока подумаем о нынешнем житье-бытье.