Памела Джонсон - Особый дар

• Название: Особый дар
• Автор: Памела Джонсон
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0159-1

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.

Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.

---

Он спросил Тоби, какие планы у него самого.

— Да вот до конца года поработаю над диссертацией, а там надо будет принять окончательное решение.

— Клэр говорит, что если тебе надоест это дело, наш старик, пожалуй, сможет кое-что предложить.

Тоби был поражен: подумать только, такое семейство, и вдруг оказывает на него нажим — ибо это ведь явный нажим. Он подумал о доме в ЮВ-1 и о единственном выдающемся члене его собственной семьи — о матери.

Тут Перчик сказал, что пора обедать, и они пошли в столовую, обшитую панелями из темного дерева.

— Сейчас здесь народу не густо, — сказал он, — больше всего обычно бывает в час ленча.

Тоби подметил, что на столах нет пепельниц, и это позволило ему избежать faux pas[38].

— Возьми анчоусное масло, если ты его любишь. Вкусное.

За обедом Тоби заставил Перчика разговориться, и тот стал рассказывать о своем житье-бытье. Армия явно была ему по душе, но, как он считал; особых перспектив у нее нет: отныне возможны лишь локальные войны. А они не слишком его привлекают.

— Впрочем, насколько я понимаю, именно к ним меня и готовили, и, что ни случись, я должен через все пройти.

После обеда он предложил Тоби «вернуться на базу» — в библиотеку, — и вот здесь начался разговор по существу.

За кофе с коньяком Перчик сказал, что дружен с Клэр.

— Бывает, что брат с сестрой живут как кошка с собакой. Мне такое доводилось видеть. Жуткое зрелище. А мы с ней — нет. Клэр всегда умеет развеселить меня.

— По-моему, она кого угодно развеселит.

— Мы с ней много бываем вместе. Когда я уезжаю в Германию, она пишет мне длинные письма. Отец вообще не пишет, а мама отделывается открытками с видами. Вероятно, она считает, что мне следует почаще вспоминать Англию: собор святого Павла, Тауэр, Букингемский дворец — чего она только мне не шлет. — Вдруг он резко помешал кофе ложечкой. — По-моему, Клэр тобой увлеклась.

— Это я увлекся ею, если на то пошло.

— Видишь ли, она и раньше увлекалась. Но на этот раз — дело серьезное. И мне не хотелось бы, чтобы она оказалась брошенной. — Перчик впервые заговорил как будущий глава семейства, довольно родовитого. (Во всяком случае, подумал Тоби, титул оно, вероятно, получило задолго до времен мошенника Монди Грегори. Мысль эта его позабавила. Но он уже был насторожен словами Перчика.) — Может, это не мое дело, — продолжал Перчик. — Но понимаешь ли, я, в сущности, никогда не знаю толком, что мое дело, а что нет. Говорю все, что приходит в голову.

Так, подумал Тоби, посмотрим, что за сим последует.

— Послушай, — сказал Перчик, — если из этого и в самом деле что-нибудь выйдет, с нашей стороны возражений не будет. А с вашей?

Это было до того похоже на предложение заключить династический брак, что Тоби совершенно растерялся. Он не привык иметь дело с людьми столь прямодушными, как Перчик: тот, по-видимому, и в самом деле говорил все, что приходит в голову. Тоби не мог отделаться от мысли, что попал в ловушку. Он обвел взглядом увешанные портретами стены библиотеки, так напоминавшей библиотеку их колледжа, немногочисленных сонных завсегдатаев, беседующих за кружкой пива или перелистывающих «Иллюстрейтед Лондон ньюс», и ответил уклончиво:

— Я не собираюсь бросать ее. Но я хочу, чтобы ты знал: ни она, ни я еще не приняли окончательного решения.

— Что ты, Клэр уже приняла. А она всегда получает то, чего хочет. Ты с Мейзи Феррарс видишься? Раньше я время от времени бывал в Хэддисдоне, но, на мой взгляд, разговоры там очень уж выспренние. Я всегда до смерти боялся, вдруг меня спросят что-нибудь такое, чего я не знаю. Все время чувствовал себя этаким солдафоном.

Тоби ухмыльнулся. Трудно представить себе человека, в котором солдафонства было бы меньше, чем в Перчике. Но весь разговор казался ему каким-то нереальным, словно происходил во сне.

— С Мейзи я последнее время вижусь редко, — сказал он, хотя на самом деле не встречался с ней вовсе.

— У них с Клэр что-то непонятное, — сказал Перчик. — Раньше они были близкие подруги, а теперь нет.

Что ж, предостережение достаточно недвусмысленное.

— Жаль, — сказал Тоби, после чего оба сочли эту тему исчерпанной.

Тоби не покидало странное чувство, будто все это с ним происходит во сне. Почему все само падает ему в рот? Перед ним — куча денег, протянуть руку, и они твои. Будущий пэр станет его шурином. Ллэнгейн, без сомнения, подыщет ему работу, захоти он только. Он не прочь жениться на Клэр и, если бы вообще хотел жениться, предпочел бы ее любой другой девушке из тех, кого знал до сих пор. Однако время, словно горячая лошадка, норовило бежать быстрее, чем ему хотелось бы. Ну почему девушки так его добиваются? Ведь он пока ничего не может им предложить. А между тем ему по-прежнему хочется быть дающей стороной, дело тут в его обостренном чувстве независимости, решил он.

Тоби перевел разговор на Эйдриана и остаток вечера не слезал с этой темы, он рассказал Перчику всю историю своего друга.

— Бедолага, — заключил Перчик, выслушав его до конца, — вот бедолага. — И стал расспрашивать, вникая в самую суть дела: — Ты говоришь, он пишет, что старик священник, видимо, очень болен. Что же станется с твоим другом, если тот умрет? Передадут ему приход или он еще слишком молод? А может, над ним поставят другого священника? Я в этих делах не смыслю.

— И я тоже. Но Эйдриан, верно, рассчитывает, что ему дадут другого викария.

— Да, парню с такой привлекательной внешностью приходится трудно, — рассудил Перчик. — Того и гляди попадешь в какую-нибудь историю. Красивым девушкам тоже нелегко жить. Вообще красота может обернуться и благом, и бедой. — Он взглянул на часы. — Жаль, что пора закругляться, но утром мне рано вставать, я уезжаю. Спасибо, что помог развеять тоску.

Они вышли из клуба. Ночь была холодная и ясная, высоко над ржаво-красными туманами и неоновыми огнями Лондона мерцали звезды.

— Теперь увидимся, когда снова приеду в отпуск, — сказал Перчик. — Счастливо!

25

Тоби удивился, но и насторожился тоже, получив в середине июня вполне дружелюбное, но холодноватое письмо от Мейзи: она приглашала его в Хэддисдон на праздничный ленч по случаю пятидесятилетия матери — Аманда хочет собрать в этот день всех друзей.

Он не сразу сообразил: ведь Мейзи и не предполагает, что ему известно о ее попытке покончить с собой; об этом никто не знает, только Эдуард, экономка, врач и он сам. Он еще раз все обдумал: Аманда, безусловно, считает, что его роман с Мейзи кончился; в сущности, теперь он уже и сам такого мнения.

Мейзи настаивала лишь на одном: на сей раз он должен уговорить своих родителей, чтобы они приехали вместе с ним. Письмо заканчивалось обычными формулами вежливости — расспросами о здоровье, о работе и так далее.

Когда он сообщил родителям, что они приглашены к Феррарсам, мистер Робертс объявил:

— Еще чего! А киоск я на кого оставлю, как они полагают?

Но миссис Робертс, к его удивлению, согласилась:

— Раз им так уж загорелось, я поеду. По правде говоря, я не прочь разок взглянуть на этот расчудесный Хэддисдон. И потом, мне хочется повидать Мейзи. Ты отвезешь меня на машине, да? Вообще-то я там буду словно вытащенная из воды рыба, но если все эти премудрые гости миссис Феррарс что-нибудь да умеют, пусть их: ведь я, что ни говори, умею рисовать.

К этому времени у нее уже было прочное, хоть и довольно скромное, положение, и владелец галереи извлекал из ее картин порядочную прибыль.

Тоби написал Мейзи, что приедет с матерью, но встречать на станции их не нужно, — он повезет ее на машине. В ответ последовала приветливая записка от самой Аманды: она в восторге от того, что он едет с миссис Робертс! Право же, она почти не надеялась когда-нибудь заполучить ее. Миссис Робертс нисколько не должна стесняться — все будут просто счастливы познакомиться с ней.

«Вам следует основательно ей это внушить. Все мы тут, в Хэддисдоне, ее друзья».

К Феррарсам они приехали в сырой, пронизывающе-холодный июньский день. Дождь сек деревья, прямо-таки вбивал цветы в землю — нет, это никак не «погода Аманды»!

— Хорошо, что я надела шерстяное белье, — заключила миссис Робертс.

Как и на выставке в Кембридже, она не проявляла ни малейшей нервозности. Ей прибавляло решимости еще и то, что ехала она с определенной целью — повидать Мейзи.

Дорогой беспокойство Тоби все нарастало: как Мейзи встретит его? Впрочем, почему, собственно, он должен испытывать неловкость? Вероятно, она уже позабыла прошлое, как позабыл и он — ну если не совсем позабыл, так почти: запахи Кембриджа и Парижа все еще жили в его памяти. Зеленая лампа, подарок Мейзи, еще стояла у него на столе. В Хэддисдон они приехали с некоторым опозданием — вся компания, по-видимому, уже была в сборе. Чета Ллэнгейнов (Мойра с неизменным стаканом водки в руке) и с ними Клэр, что его не на шутку встревожило. Питер Коксон. Эдуард, приветливый, но какой-то отчужденный. Молодая художница-шотландка, к которой недавно пришел успех. Струнный квартет. Художественный критик. Пианист, сделавший себе имя на Международном конкурсе в Советском Союзе. Несколько пожилых друзей Аманды, ничем не примечательных.