Даниэла Стил - Калейдоскоп

• Название: Калейдоскоп
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86595-114-9

Американский солдат Сэм Уолкер в конце войны попадает в Париж и там, что называется, с первого взгляда влюбляется в красавицу Соланж. Демобилизовавшись, он вызывает невесту в Нью-Йорк и женится на ней. Молодые счастливы, хотя живется им трудно. Сэм мечтает стать актером, а пока перебивается случайными заработками. Но удача сопутствует ему — через несколько лет бывший солдат становится знаменитостью. Но чем ярче разгорается его актерская звезда, тем труднее с ним Соланж. Однажды в припадке слепой ярости Сэм убивает жену и уже в тюрьме сводит счеты с жизнью. Три девочки остаются сиротами…

---

— Parce que, — медленно, отчетливо выговорила она. — Je ne veux pas.

Артур перевел:

— Она говорит, что не хочет.

— Но почему? — обиженно протянул Сэм. — Мы порядочные люди. Всего-навсего cafe… о'кей? На пять минут, — он растопырил ладонь, демонстрируя пять пальцев, а затем поднял обе ладони вверх в жесте беспомощности и отчаяния.

Девушка устало покачала головой — словно у нее за плечами были несколько лет преследования. Мало ли чужеземцев топтало ее несчастную родину!

— Нет — немцы. Нет — американцы. Нет — кафе. Нет, — она снова показала жестами, будто ест.

Сэму хотелось плакать. Но все-таки она стоит и слушает! Он показал пальцем сначала на себя, а затем на Артура.

— Северная Африка… Италия… А вот теперь — Франция… — он сделал вид, будто стреляет, потом при помощи пантомимы изобразил, как Артура ранило, и снова умоляюще взглянул на прекрасную незнакомку. — Один cafe… пять минут… пожалуйста!

Девушка покачала головой — на этот раз с сожалением, — отвернулась и быстро пошла прочь. Даже Сэм не бросился ее догонять. Что толку? Но когда Артур собрался уходить, он не последовал за приятелем.

— Брось, старина, она ушла. Не хочет нас видеть.

— Неважно, — упрямо твердил Сэм. — Может, она передумает.

— Ты дождешься, что девушка позовет на помощь отца и семерых братьев, которые пересчитают нам ребра. Она же ясно сказала «нет», так зачем тратить время? В Париже полно женщин, которые только и ждут, как бы отблагодарить героев-освободителей.

— Мне все равно. Она не похожа на других.

— Согласен. — Артур начал закипать. — Но она приказала нам убираться, и я лично намерен так и поступить, как бы ни были хороши ее ножки. Ты идешь?

Сэм поколебался и позволил себя увести; его терзали сомнения. И куда бы они ни шли в тот день, его преследовал образ зеленоглазой красавицы, которую они повстречали на Рю д'Арколь.

После ужина, оставив Артура в компании трех молодых женщин, он незаметно улизнул. Его неудержимо влекло к ее дому. Это было чистое безумие, но Сэм ничего не мог с собой поделать, так сильна была потребность увидеть ее, хотя бы издали. Дело было даже не во внешности, а в чем-то неуловимом, что не поддавалось объяснению. Познакомиться с ней… Или хотя бы еще раз увидеть…

Сэм зашел в маленькое кафе напротив того дома и, спросив чашку черного кофе — здесь его пили без сахара, — устроился возле окна. И вдруг увидел, как она идет по улице, все с той же полной книг сумкой. Подойдя к своему дому, порылась в сумочке в поисках ключа. При этом она бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что ее не преследуют. Сэм вскочил, бросил на стол пригоршню монет, в мгновение ока выбежал из кафе и в несколько прыжков очутился рядом с девушкой. Та вздрогнула. В оккупированном Париже ей попадались наглецы и похлеще Сэма, и она приготовилась дать отпор, но на этот раз в ее взгляде было больше усталости, чем гнева.

— Бонжур, мадемуазель, — робко произнес Сэм. Она укоризненно покачала головой, словно мать, отчитывающая сына-озорника.

— Почему вы меня преследуете?

Сэм не понял, что она сказала, и рядом не было Артура, но, по-видимому, девушка знала английский лучше, чем ему показалось сначала, потому что она повторила мягким, низким голосом:

— Почему вы это делаете?

— Я хочу с вами поговорить, — так же мягко ответил он, едва сдерживаясь, чтобы не погладить ее красивые, явно замерзшие руки. На девушке не было кофточки, одно только поношенное голубое платье.

Она помахала рукой, словно желая показать ему, сколько вокруг молодых женщин.

— Много девушки в Париже… рады говорить с американцы, — ее глаза приобрели жесткое выражение. — Рады говорить с немцы… американцы…

Сэм понял.

— А вы разговариваете только с французами?

— Многие французы… — она явно хотела выразить, как ей обидно, что ее родина так легко уступила чужеземцам, но у нее не хватило слов. И потом, ведь он тоже — иностранный солдат.

— Как вас зовут? Меня — Сэм.

Она заколебалась, но потом все-таки ответила:

— Соланж Бертран, — однако не подала руки. — Уходите.

— Только по одной чашке кофе — и все! Пожалуйста!

Он боялся, что она снова разгневается, но девушка слегка опустила плечи.

— Я очень устала. — Она показала на книги.

Неужели учится в школе? Война все перепутала…

— Вы учитесь?

— Учу. Маленький мальчик… дома… очень болен… туберкулез.

Сэм кивнул. Все, что он успел узнать о ней, было возвышенно и благородно.

— Неужели вы не голодны? Вам не хочется есть?

Соланж не поняла. Пришлось снова прибегнуть к жестам. На этот раз она улыбнулась. У него чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

— Ну, ладно… ладно. — Она показала пять растопыренных пальцев. — Пять минут.

— Придется торопиться, а кофе-то здесь подают горячий! — бормотал Сэм.

Он взял у девушки сумку и, словно на крыльях, полетел вместе с ней через улицу к кафе. Хозяин встретил Соланж как старую знакомую и чуточку удивился, видя ее в обществе американского солдата. Она назвала его Жюльеном, и они немного поболтали. Потом она спросила чашку чаю, но отказалась от еды. Тогда Сэм взял на себя смелость заказать для нее хлеба и сыра, и она была вынуждена поесть. Он только сейчас заметил, до чего она худа. У Соланж были изящные, длинные пальцы. Она осторожными глотками пила горячий чай. И вдруг с благодарностью взглянула на Сэма.

— Почему вы это делаете? Я не понимаю.

— Сам не знаю, — серьезно ответил Сэм и для верности воздел руки к потолку. Затем приложил руку поочередно к сердцу и к глазам. — Когда я вас увидел, то почувствовал что-то необыкновенное.

Она неодобрительно окинула взглядом кафе, где было еще несколько местных девушек с американскими солдатами. Сэм поспешно замотал головой.

— Нет-нет… не то… больше, — он развел руки в стороны, показывая «больше», но девушка с грустью посмотрела на него. Ей лучше знать.

— Это не существует.

— Что «это»?

Она тоже коснулась рукой груди в том месте, где было сердце, и развела руками.

— У вас кто-нибудь погиб на войне? — И через силу: — Муж?

Она покачала головой.

— Мой отец… мой брат… немцы убили… Мама умерла туберкулез. Отец, брат — Сопротивление.

— А вы?

— Я… ходила… больная мама.

— Ухаживали за больной матерью?

Девушка кивнула.

— Мой брат был шестнадцать… — глаза Соланж наполнились слезами.

Сэм погладил ее руку, и, как ни странно, она не отняла ее — по крайней мере в те несколько секунд, что прошли до следующего глотка чая, очевидно, придававшего ей силы.

— У вас есть еще родные? — Девушка не поняла. — Братья? Сестры? Тети? Дяди?

Соланж покачала головой: нет. Вот уже два года она совсем одна. Одна пережила оккупацию. Зарабатывает на жизнь уроками. После смерти матери хотела вступить в Сопротивление, но тут произошла трагедия с братом: его выдал кто-то из соседей. С тех пор ей начало казаться, будто кругом — одни коллаборационисты и предатели. За исключением горсточки патриотов, а их выслеживали и беспощадно убивали. Все так изменилось… И она сама. Из неунывающей хохотушки превратилась в угасающую, недовольную, сторонящуюся всех одиночку. Но этому парню удалось затронуть забытые струны ее души, и она оттаяла.

— Сколько вам лет, Соланж?

Она немного подумала.

— Девяносто.

Сэм расхохотался.

— Ну, это вряд ли. Может быть, девятнадцать?

До девушки дошло, что она сказала, и она тоже прыснула — в первый раз за все время. И стала еще прекраснее.

— Вы замечательно сохранились для девяноста лет! А мне, знаете, двадцать два…

Разговор постепенно вошел в русло обыкновенного знакомства парня с девушкой. Они забыли, что успели хлебнуть лиха: она потеряла всех близких, а он штыком вспарывал животы немцам.

— Вы студент?

— Да. Я учился в Гарвардском университете, в Бостоне. — Даже сейчас он испытывал гордость, хотя, казалось бы, какое это имеет значение? Но его гордость возросла, когда он увидел, что девушка поняла.

— 'Арвард?

— Вы что-нибудь слышали?

— Конечно! Как Сорбонна, да?

— Похоже на то. — Сэм был счастлив, что девушка знает его университет. Они обменялись улыбками. Хлеб и сыр давно были съедены, но Соланж не спешила уходить.

— Может, завтра увидимся? Погуляем? Или пообедаем вместе? Поужинаем? — Сэм считал своим долгом подкормить ее.

Она показала на книги в сетке. Он не отставал.

— После работы? Или до?.. Прошу вас! Кто знает, сколько я здесь пробуду!

До солдат уже доходили слухи о скором переводе в Германию. Мысль о предстоящей разлуке с Соланж его убивала. Только не сейчас! Он впервые в жизни полюбил, потерял голову, окунувшись в зеленые глаза, в этот миг светившиеся добротой и умом.