Олег Платонов - Мастера государственной измены

• Название: Мастера государственной измены
• Автор: Олег Платонов
• Издательство: Родная страна
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-903942-24-4

Масонство — тайное преступное сообщество, преследующее цель достижения мирового господства на началах иу-даистского учения об избранном народе. В книге на основе секретных масонских документов, хранившихся в Особом Архиве КГБ СССР, раскрывается подлинная история масонских преступлений против России с момента возникновения, в начале XVIII века, до конца XIX века. Многие документы публикуются впервые и имеют воистину сенсационный характер.

Книга снабжена уникальным словарем российских масонов.

---

Возражение. Хотя он о нетерпимости иллюминатов в их сборищах и уверяет, но повеление, его писанное рукою, точно говорит, чтоб их терпеть и не обличать, а посему можно ли уже уверить, чтоб у них в сборищах иллюминатов не было, буде они и сами не те же.

38. Вопрос. Называемые вами мистические книги, о коих из бумаг ваших видно, вы говорите, что они писаны духом спасителевым, посему изъяснить вам, чьего они сочинения, сколько их, и под каким названием они печатались, и где они ныне есть, и не те ли самые, кои вам печатать запрещены, и кто их цензоровал?

Ответ. Под именем мистических книг известны были между нами те книги, кои учеными в класс мистических книг помещены, те или другие по произволению сим названием именованы были; что же бы в бумагах наших находилось изречение о каких-нибудь книгах, что писаны они были Спасителем, сего я никак вспомнить не могу, в каких бы наших бумагах изречение могло находиться, по какому поводу и кем бы написано это было, да я и не слыхивал ни от кого ни о каких книгах такового изречения; и потому, не видя сам, не могу и изъяснения никакого сделать на оное. У нас из всех напечатанных книг я не помню ни об одной, о которой бы не только чтобы написано, ниже чтобы говорено было, что писано Спасителем. И кто ж бы посмел сказывать такую ложь и кто бы поверил оной? В числе запрещенных книг в первый и в другой раз также не могу я припомнить, о которой бы из них хотя похожее что могло быть говорено, а тем меньше еще писано; кто же которую из запрещенных книг цензуровал, упомнить совсем не могу.

Возражение. Называемые мистические книги, о которых он говорит, что не знает, и таких книг, чтоб они писаны Спасителем, нет, но как показаны ему его рукою писанные слова, что сии книги писаны Духом Спасителя, то он сказал, что-де я совсем о сем забыл, и из запрещенных ли эти книги, и кто их цензуровал, не помнит. Сии книги, надобно думать, таковы, какие терпимы быть не могут, то и нужно сведать об оных от его товарищей.

39. Вопрос. Из бумаг ваших есть одна, писанная кн. Трубецким, в коей он страшный ужас описывал при приступе во время вашего сборища в ложу, то и объяснить, как его столь ужасная должность и звание, что он с таким ужасом делал?

Ответ. Не видав и не знав, о коей бумаге в этом пункте говорится, и не могши ничего припомнить, не могу ничего ответствовать на сей вопрос.

Возражение. Писанная бумага рукою кн. Трубецкого после ответа показана, и Новиков, смотря оную, сказал, при каком-де обстоятельстве Трубецкой делал написанные в бумаге клятвы, не помнит.

40. Вопрос. Алекс. Андр. Ржевский был в здешней ложе префектом, а ныне что он у вас значит?

Ответ. Что Алексей Андреевич Ржевский с нами при жизни Швар-цевой был и другие в связи, то показано мною на особом листе о ложах и членах, сколько мог припомнить, но чем он был, как сия связь сделана и долго ли продолжалась, совсем не помню. В переписке с ними был кн. Трубецкой; сколько же мне известно и помнить могу, то сия связь прервалась уже давно, а кажется, что не с того ли времени, как наши московские ложи уничтожились, однако ж верно о сем сказать не могу.

Возражение. О Ржевском писано на особом листе о ложах.

41. Вопрос. Кто Локуль; он пишет, что получил письма из французской провинции, сие также есть сборище, в котором благодарят за ваши книги, о сем изъяснить и какие вы книги послали?

Ответ. Кто Локуль, к кому писал и о каких письмах пишет, совсем ничего не могу припомнить.

Возражение. Локуль писал к Новикову, в котором пишет, что получил письмо от общества, из орденской провинции французской, в котором благодарит за наши книги, которыми они пользуются; а как сие показано, то он сказал, не помню, что это за Локуль, и не знаю, какие во Францию посланы нами книги.

42. Вопрос. На кого вы жаловались герцогу, что сборище ваше озлословлено, и потом заставили злословцев молчать; о сем изъяснить, кто вас злословил и чем и кто их заставил молчать?

Ответ. О переписке с герцогом Брауншвейгским, что знал и сколько мог упомнить, в показаниях моих написал я со всякою искренностью и без всякого укрывательства, и что по прервании оной в 1782 году, помнится, никакой у нас переписки, мне известной, с ним, ниже с другим каким принцем не было совсем, и я ни о какой не знаю совершенно, а посему и не знаю я совсем, о какой писанной к герцогу жалобе в сем пункте упоминается.

Возражение. О переписке с герцогом хотя выше сего в ответе и говорил, но не с такою точностью, как он бумагами его обличался, но после сего вопроса показана была писанная его рукою, из которой ясно видно, что их сборище жалобу приносили, можно утвердительно сказать, на Россию; он, смотря на сию бумагу, сказал, что жалобу приносили ль, он не помнит.

43. Вопрос. Писали вы челобитную к герцогу, то сказать, как вы осмелились писать в зависимости от него, миновав своего Государя, и как из писем ваших видно, вы знали, что и шведское масонство Государыне неугодно[?]

Ответ. Обо всей связи, сделавшейся у нас с герцогом Брауншвейгским, без всякого намерения нашего к тому, как оное произошло, сколько продолжалось и когда кончилось, показал я со всею искренностью и без всякого укрывательства, что только узнал и мог припомнить, в ответах моих на 3-й пункт и других местах. Что же связь сия сделана с герцогом Брауншвейгским, то по тому показанию видно, что сие сделалось совсем без намерения нашего и без желания к тому, что начато нами искание масонства у иностранных, о том также в тех ответах мною показано; и тогда мы о негодности шведского масонства Ее Императорскому Величеству совсем не знали, да и после о том только по общим слухам знали, когда же у нас связь сия была прервана, но обо всем этом говорю, как только могу припомнить, как же о сей неугодности находится в моих письмах, по какому случаю и к кому писано, совсем не могу припомнить.

Возражение. О челобитной, писанной к герцогу, ссылается на 3-й пункт своего ответа, который также, сказать можно, описал не с совершенною точностью, а о неугодности всемилостивейшей Государыне о шведской ложе только по слухам.

44. Вопрос. Какие вы из книгохранительниц церковных и монастырских брали книги, через кого и кто вам в том помогал, и у кого книги хранятся?

Ответ. Чтобы из каких книгопродательниц церковных и монастырских кто из нас брал книги, сколько ни старался, но не могу припомнить и не знаю, у кого бы из нас могли быть такие взятые из тех книгопродательниц книги.

45. Вопрос. По сему видно, что вы читали священные книги, то и могли видеть установленные обряды нашей святой церкви, по которым святые мужи поступали святостью и чудесами, вы все то знали;

как же решились сделать свои храмы, алтари и жертвенники, священнослужительские употребляли должности, говоря и делая святая святых так, как и миропомазание [?]

Ответ. О почтении и преданности нашей к таинствам, обрядам и священнослужению, нашею святою православною церковью установленным и отправляемым, могут свидетельствовать отцы наши духовные и другие из духовных, которые кого знают, а посему и не могли мы тех церемоний и вещей, которые по градусам находятся, принимать в сравнительном смысле с находящимися во святой православной нашей церкви. Привыкши с первого масонского градуса все находящиеся там вещи и церемонии принимать в аллегорическом и гиерог-лифическом смысле, и в последующих градусах смотрели мы на все сии церемонии совсем с другой стороны. А что в таком смысле, как во святой нашей православной церкви употребляются, не было у нас ни храмов, ни алтарей и проч., как то в моих ответах я показывал, и ныне утверждаю, что у нас не было, и что мы с этой стороны и в таком, находящиеся в полученных нами градусах церемоний и вещей ни сами не принимали, ни другим не преподавали.

Возражение. Сей вопрос сделан был точно из их положений, во многих местах писанных и так называемых, а в ответе говорит, что-де самою вещью ничего такого в ложах не было, а говорено было обо всем том в аллегорическом и гиероглифическом смысле, и на все-де сии церемонии в последующих градусах совсем с другой стороны смотрено. Сии их поступки не явно ль обличают, буде б и подлинно так было, как он говорит, их бездельничество и обманы, прельщающие людей, попавших в их сети.

46. Вопрос. Объяснить о сей бумаге: кем писана, обещанное к вам доставлено ль и в чем состоит. Пишет к тебе Веревкин, чтобы ты прислал к нему для перевода книги самые трудные и большие, платя на единое пропитание потетрадно, говоря, не додавливайте уже задавленного, и чтобы о сей работе никто не знал. О сем объяснить, какие он книги для вас переводил, по какой связи оное сношение имел с тобою и кто его давил?

Ответ. От Веревкина получил я два письма нынешнею весною, во время болезни моей, но не ответствовал ему по причине оной. Сколько могу упомнить, предлагал он, чтобы его переводы брали мы печатать, и о каких-то предлагал, что они у него или уже готовы, или переводятся, не помню, а в другом, кажется, говорил он упоминаемое в сем пункте. Связь с ним была следующая: переводы его еще и взятыя мною в содержание университетской типографии печатаны были в оной, и книгопродавец университетский по напечатании покупал у него оные. Печатались книги его перевода по сообщению кабинета Ее Императорского Величества на счет оного; по взятию мною типографии прислан был ко мне из университета для печатания перевод его, история о странствиях, а по окончании чего — история о мореплавании и потом китайские записки. И знакомство наше по сим только переводам и было. По напечатании первой книги он сделал мне предложение на таком основании: покупать у него напечатанные книги, как покупал у него прежде книгопродавец. Мы согласились, который счет между нами продолжался, но как он всегда выпрашивал вперед то деньгами, то книгами, так что накопилось на нем, ежели не ошибаюсь, кажется, около 2000. Видя, что этому конца не будет, я ему решительно сказал или написал, не помню, что я давать ему не буду ничего, пока счет не очистится; он же после того, не сказавши ничего, по просьбе перевел печатание переводов своих в типографию горного училища, а после узнал я из сих его писем, что печатал он и в академической типографии, но как по письму же его видно было, приказано было печатание переводов его остановить, то он и делал сие предложение о новых своих переводах, не говоря ни слова о прежнем своем счете, по которому остался должен, а чтоб и я о нем не вспоминал, то кажется, для сего и наполнено письмо его сими выражениями, ибо и прежде, когда выпрашивал чего, то всегда не щадил он подобных сему выражений и в письмах и на словах, и бывало, по трем или больше отказам он все-таки не перестает просить, покуда докукою, не щадя божбы, уверений и проч., не получит. Ответствовать я ему истинно хотел, чтобы он очистил прежде старый счет, и тогда будем после говорить о новом, чтобы только отвязаться. Других же переводов, кроме вышепоказанных, печатано не было, и связей, кроме сих, с ним никаких не было.