Олег Платонов - Мастера государственной измены

• Название: Мастера государственной измены
• Автор: Олег Платонов
• Издательство: Родная страна
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-903942-24-4

Масонство — тайное преступное сообщество, преследующее цель достижения мирового господства на началах иу-даистского учения об избранном народе. В книге на основе секретных масонских документов, хранившихся в Особом Архиве КГБ СССР, раскрывается подлинная история масонских преступлений против России с момента возникновения, в начале XVIII века, до конца XIX века. Многие документы публикуются впервые и имеют воистину сенсационный характер.

Книга снабжена уникальным словарем российских масонов.

---

А. Знатные особы, о которых я упомянул, которых могу вспомнить, были следующие:

е. в. п. Иван Перфильевич Елагин, е. с. граф Никита Иванович Панин, е. с. граф Роман Ларионович Воронцов, е. п. Алексей Логино-вич Щербачев, е. п. Степан Васильевич Перфильев, е. п. Алексей Андреевич Ржевский, е. с. князь Иван Васильевич Несвицкий, е. п. Василий Ильич Бибиков, е. п. Петр Иванович Мелиссино, других же упомнить не могу.

Б. Именно ни к кому отправляемы они, Шварц и Татищев, не были, а ввиду по Рейхелеву масонству был Берлин, для того и письма написаны были без подписания всякого имени, потому что и сами не знали, а токмо по уверению Шварцеву и купца Тусеня обнадеживаны были в том, что по знакомству курляндского масона и купца Тусеня достанет он продолжение рейхелевских градусов, которых мы желали; письма же два написаны были для того, что ежели узнает Шварц, что получение актов или градусов тех зависеть будет от одного, то надписал бы того человека имя и подал письмо, на одно лицо написанное, ежели же узнает, что зависеть будет это от ложи, то надписывал бы то письмо, которое на многих. А как мы ведали, что барон Рейхель свои градусы привез с собою из Берлина, почему и препоручение наше было Шварцу искать в Берлине, что показано и на обороте сей страницы.

В. Я показал, что помнится мне, что Шварц подал герцогу то письмо, которое написано было на одно лицо, но верно не помню. Письмо сие, сколько могу помнить, состояло в генеральных выражениях, что мы просим о принятии нас в союз по доставлении нам всех градусов истинного древнего масонства, а подписано было теми, коих я мог припомнить и кои показаны выше. А сверх тех едва ли не подписывался под тем письмом профессор Чеботарев. Но сие все показываю, сколько вспомнить могу.

Г. Выше в объяснении и на странице на обороте показано, что Шварц уверил нас, что посредством курляндского знакомства достанет он нам из Берлина акты, почему и поездка сия есть одна и та же, которую принял на свой счет Татищев, и сын его был в Берлине со Шварцем. Именно ни к кому в Берлине не был отправляем Шварц, и мы никого там не знали, а только по уверению Шварцеву на рекомендацию курляндского масона да на письмо купца Тусеня к его родственнику надеялись. Письмо же в Берлине Шварц, помнится, употребил другое, от нас ему данное, написанное на многих, но сего также верно не помню. О письме же, герцогу поданном, показано в выноске на поле, выше на обороте. К принцу же Гессен-Кассельскому никакого письма подаваемо не было. И профессор Шварц о нем уже узнал, как я думаю, от герцогского секретаря по масонству, который также назывался Шварц.

Д. При представлении и подании плана Дружеского общества покойному графу Захару Григорьевичу [Чернышеву] о ложах спрашиваны не были и не объявили. Студенты из Киевской академии и из разных семинарий, также из своекоштных университетских студентов; сколько же их было и из каких семинарий, о том не помню. О том, что их принимать в масоны, не объявляли, да и намерения такого подлинно не было при учреждении сего общества. Главная же цель при сих студентах была та, чтобы их приготовить быть хорошими учителями и переводчиками, кто к чему окажется способен. Обучались они в университете на профессорских лекциях, а жили в доме с профессором Шварцем.

Е. По смерти профессора Шварца отправлен был барон Шредер с уведомлением о смерти его, ибо имел и начальство и переписку, то и ожидали, какое по сему вновь будет сделано наставление. Отправлен был к тому же Вельнеру, ибо мы его только и Тедена знали в Берлине. С бароном посланы были письма от меня и от кн. Трубецкого. Я в сие время был еще тяжело болен и подробностей отправления совсем не знаю, почему и не могу теперь вспомнить, на сию поездку откуда даны были деньги.

Ж. Строение гендриковского дома начато было и производимо по отъезде барона Шредера в Берлин, но окончено совсем, помнится, по его уже возвращении.

О переписке иностранной показал я со всякою искренностью на обороте страницы и здесь еще повторю, что с берлинскими Вельнером и Теденом при жизни Шварца имел он, а по смерти его барон Шредер; когда же бывал он в Берлине, в то время переписку с ним вел кн. Трубецкой. По последнем его с Кутузовым отъезде в Берлин в начале 1787 года и по сие время вел переписку с обоими князь Трубецкой. Да с Кутузовым вели переписку Ив. Вл. Лопухин и Ив. Петр. Тургенев. Я от Кутузова получил, кажется, два письма и к нему же писал два письма, как показано там, просто дружеские. Но чтобы по смерти профессора Шварца, при жизни которого писали к герцогу Брауншвейгскому в конце 1781-го и в начале 1782 года (о сих письмах показано мною выше), была переписка с каким-нибудь принцем, о том я совершенно не знаю. Вся переписка состояла токмо в вышеозначенном, и сколько мне известно, то и быть не могла, разве имел барон Шредер или кто другой совершенно от меня закрытую, того не знаю. А что я кроме герцогской ни о какой переписке с каким-нибудь принцем совершенно не ведал и не ведаю, в том дерзаю призывать Бога во свидетели.

З. Кутузов жил на общем нашем коште, но, кажется, два года назад или побольше, верно не помню, как мы с Гамалеем по причине сделавшихся крайне трудных денежных оборотов по делам Типографической компании от посылки денег совсем отказались, и с того времени кн. Трубецкой и Ив. Вл. Лопухин посылали от себя. Послан он был, как показано мною на обороте страницы, по дозволению из Берлина, о котором объявил барон Шредер, для ближайшего и точного наставления в орденском учении и в химических упражнениях с тем, чтоб впредь не было нужды быть при нас иностранному и чтобы тамошние узнали хотя одного из русских сами лично, а не по словам других, и когда сие молчание, или бездействие, окончится и воспоследует опять дозволение о начатии по-прежнему орденских упражнений, то чтобы он возвратился обученным для наставления и других, и какие дозволено будет сообщить тогда вновь акты, оные с ним доставлены будут. С того времени как поехал, живет он там и обучается, ожидая вышепоказанного дозволения; другой или иной какой причины поездки Кутузова в Берлин и столь долгой бытности его там я совершенно не знаю, в чем паки дерзаю призывать Бога во свидетели, да и уверен, что другой причины и нет, либо я совершенно обманут.

Возражение. Говорит он, что-де я никак не думал, чтоб масонство было противно правительству. Сие само доказывает, что он не мыслил о повиновении, а меньше об исполнении положительных государственных законов, коими точно всякие тайные сборища запрещены, но он сего, конечно, не внимал, да и внимать не хотел, а чтоб они публично собирались, то обличается сия неправда тем, что в писанных рукою его об их сборищах актах называет те сборищи тайными. А что он и другие показанные в его написании, как то кн. Трубецкой и другие (как то из бумаг его видно), имели переписку с принцами Брауншвейгским, Кассельским и прусским министром Вельнером и другими без позволения правительства и были просителями о принятии их под свое покровительство и управление, а сим самым предались они им в совершенную подчиненность; сии их поступки, будучи подданными Самодержице, никак почесть нельзя благонамеренными, а можно заключить, что они сие делали с нарушением Государю и государству должных обязательств.

В сем же пункте говорил он, что-де всю большею частью переписку в Берлин с Кутузовым и Шредером имели кн. Трубецкой, Тургенев и Лопухин, то, кажется, нужно у них взять бумаги и обо всем спросить, из чего можно больше получить сведений об их деяниях и всей связи, ибо Новиков говорит, что-де от их сборища почти как удалился.

По изъяснении им о своей непорочности и усердии к Закону Божию сказано было при написании им второго ответа, что буде б ты был таков, как о себе говоришь, то могли б вы, удержась правил

Святые Церкви и Евангелия, прибегать к неведомому человеку Рей-хелю и со слезами просить о учении тебя закону, имев ты знакомство с российскими пастырями, и, конечно, просвещенными и сведущими Закон Божий.

4. Вопрос. Кто с тобою были в сем участниками, о коих показать о каждом порознь, время вступления с тобою в связь и какие имели они к тому достоинства, отнюдь не закрывая никого?

Ответ. Из петербургских масонов остались и в Москве с нами в связи: 1) Ив. Петр. Тургенев, 2) Алексей Михайлович Кутузов, 3) Вас. Вас. Чулков. Сии трое по дружескому знакомству и по привязанности своей к масонству, находясь в Москве, в связь вступили.

По московскому же знакомству соединились: 1) кн. Никол. Никит. Трубецкой, 2) кн. Юрий Никит. Трубецкой, 3) Михайло Матв. Херасков, 4) кн. Алексей Александр. Черкасский, 5) кн. Енгалычев, 6) Фед. Петр. Ключарев, 7) профессор Чеботарев. Сии шестеро ’’так в источнике’’ по короткому знакомству с домом и ложею кн. Н. Н. Трубецкого с самого приезда моего в Москву в 1778 году.

1) барон Шредер, 2 и 3) оба Татищева, 4) Осип Алексеевич Позде-ев, 5) Тусень, иностранный купец, были и другие иностранные в знакомстве профессора Шварца, но те и при нем с нами почти знакомы не были, а по смерти его совсем остались, а считались всегда принадлежащими к начальству Татищева. Сии знакомы через профессора Шварца.