Беназир Бхутто - Дочь Востока. Автобиография.

• Название: Дочь Востока. Автобиография.
• Автор: Беназир Бхутто
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Поступали сигналы и изнутри страны. Устранить меня собирались члены временной администрации Пенджаба в союзе со своими коллегами из Синдха. Я поняла, что с исчезновением Зии угроза не миновала. Поскольку в победе ПНП никто не сомневался, противники нашей партии не видели иного шанса на успех, кроме моего физического устранения.

Истекал срок подачи документов, активность партий и группировок становилась все более лихорадочной. Чуть ли не ежечасно возникали и распадались союзы, заключались соглашения «по интересам». Перегрызлись между собою и наши главные противники, лидеры «Мусульманской лиги» Зии. Тринадцатого августа, за четыре дня до крушения самолета Зии, центральный исполнительный совет «братьев-мусульман» собрался в Исламабаде для выборов руководящего состава. Выборы вылились в обмен претензиями и оскорблениями, в воздух взметнулись стулья, жалобно зазвенели, разбиваясь, чашки изысканного китайского фарфора.

Через две недели «Мусульманская лига» распалась официально. Одну ветвь возглавили наиболее верные прихвостни Зии, бывший губернатор Приграничья и действующий главный министр провинции Пенджаб Наваз Шариф. Эти продолжили курс мертвого диктатора. Другая ветвь, под руководством бывшего премьер-министра Мохаммеда Хана Джунеджо, порвала с курсом Зии. Этот раскол в стане врага, разумеется, играл на руку Пакистанской народной партии.

К сожалению, распалась и коалиция между ПНП и ДВД. Во время обсуждения кандидатур для общих списков все более ясным становилось, что многие кандидаты ДВД слишком слабы, чтобы составить серьезную конкуренцию противнику. Кроме того, ДВД наотрез отказывалось гарантировать вход в правительственную коалицию с ПНП после победы на выборах, оставляя этот вопрос открытым. Нам пришлось выйти из альянса, однако мы пообещали ДВД не выставлять своих кандидатов в «домашних» округах лидеров ДВД. От них мы такого обещания не дождались.

Наличие такой мощной силы, как ПНП, заставляло наших противников маневрировать, искать какие-то решения. Ветвь «Мусульманской лиги», верная курсу Зии, образовала коалицию с семью другими религиозными и политическими партиями, названную «Ислами джамхури иттихад» (ИДжИ), под единым лозунгом, символом и знаменем. Буквально в последние часы перед пятнадцатым октября, последним днем подачи списков, к ИДжИ присоединился и Джунеджо со своей ветвью «Мусульманской лиги». Сложилась курьезная ситуация: партия власти собирала сторонников, созывала союз против оппозиционной ПНП. Обычно коалиции образовывает оппозиция, чтобы свалить правящую партию, а перед этими выборами сторонники правительства лихорадочно искали голоса, чтобы удержаться у власти.

Все их потуги оказались тщетными. Тогда власть применила еще один трюк. Действующий президент снова нарушил конституцию и в одностороннем порядке издал указ, меняющий избирательные законы и имеющий целью ограничить избирательные права населения — в подавляющем большинстве наших сторонников. Указ требовал, впервые за всю историю выборов в Пакистане, предъявления избирателем «национальной идентификационной карты», своеобразного удостоверения личности. На наши протесты администрация ответила отговоркой, что идентификационные карты выданы «ста трем процентам» избирателей.

Если оставить в стороне неуместную абсурдность цифры 103 применительно к процентам, поражала вопиющая ложь администрации. Мы-то знали, что в сельских местностях, где проживало множество сторонников ПНП, лишь 5 процентов женщин и 30 процентов мужчин получили идентификационные карты. На местах не хватало бланков этих документов. Кроме того, как нам сообщил служащий, проводящий регистрацию, он физически не в состоянии выдать более трехсот этих карточек в день. Таким образом, за две недели до выборов каждый чиновник мог выдать не более 4000 карт. К тому же многие выданные карты-удостоверения оказывались бесполезными, ибо часто на выдаваемых сторонникам ПНП картах ретивые прислужники властей обозначали дату начала действия документов календарным днем после выборов.

Разумеется, это нововведение не имело ничего общего с честностью и справедливостью проведения выборов. Идентификационных карт не требовали во время референдума 1984 года, во время беспартийных выборов 1985 года и во время выборов в местные органы власти в 1987 году. Тогда обходились отметками в списках зарегистрированных избирателей. Разумеется, требование предъявления карт являлось умышленным ударом по позициям ПНП. Если при Зие политическая активность подавлялась запрещением партий, то теперь его наследники запрещали голосовать населению. Зия боролся с избираемыми, а эти набросились на избирателей.

Мы снова обратились в суд с протестом. А я отправилась в агитационный вояж. Отец обычно пользовался железной дорогой, и я отправилась в путь на Хайберском почтовом поезде. В качестве еще одной придирки избирательная комиссия запретила нам применять известный всем избирателям символ партии, меч, и мы избрали новое оружие, стрелу.

Администрация запретила предвыборную агитацию на радио и телевидении, и я использовала каждую остановку поезда для того, чтобы подбодрить наших сторонников. В пути завязывались контакты с местным руководством и активом ПНП. Люди подсаживались в поезд на остановке и после беседы со мной выходили на следующей. «Залем о кед ил май тир, Беназир, Беназир! — Стрелу в сердце тиранов, Беназир, Беназир!» — скандировала возбужденная толпа, усыпая поезд розами, передавая сопровождающим меня партийным работникам пищу и воду. Я после каждой остановки глотала горячий чай и лекарства: в начале поездки подхватила какую-то почечную инфекцию. Асиф, никогда ранее со мной не ездивший, решил ознакомиться с моей работой поближе и сопровождал меня на начальном этапе поездки. Сопровождали и энтузиасты — жители населенных пунктов, которые мы проезжали. Они взбирались на крыши вагонов, и мы видели на зеленых полях Пенджаба тени пляшущих над нами людей, слышали их пение. Во время ночной стоянки в глухой сельской глубинке, на станции Мьян-Чану, я чуть не отстала от поезда. Машинист тронул состав чуть раньше, и, если бы люди не легли на рельсы перед локомотивом, я могла бы отстать.

Через неделю, когда наша команда в составе более сорока человек колесила по Синдху, после ночевки в доме семейства Асифа в Навабшахе я услышала наконец добрую весть. Восьмого ноября Верховный суд в Лахоре объявил требование предъявления идентификационной карты противоречащим праву участия граждан в выборах. Суд отметил, что число выданных идентификационных карт в одном из округов Лахора, к примеру, чуть ли не вдвое превышает число зарегистрированных избирателей, что способствует не упорядочению процедуры выборов, а, напротив, злоупотреблениям. Женщинам идентификационные карты выдаются без фотоснимков, что тоже создает условия для нарушений. Таким образом, заключил суд, указ об идентификационных картах не способствует справедливости выборов, а, наоборот, исключает ее возможность. Последыши Зии моментально обжаловали приговор лахорского Верховного суда в Верховном суде страны.

Решение Верховного суда в Лахоре подняло настроение народных масс. «Али-Баба ушел, но сорок разбойников остались, — таким образом мать моя обрисовала ситуацию в обращении к массам на митинге в Ларкане десятого ноября. — Вы этих разбойников знаете. Голосуйте шестнадцатого ноября за стрелу!» В тот же день на митинг с моим участием в Равалпинди прибыло рекордное число народу, больше, чем меня встречало в 1986 году. Улицы города забили народные толпы, дорожное движение застопорилось на долгие часы. Мы одолели километр за три часа. «Выбирайте между теми, кто за диктатуру, и теми, кто за демократию! — взывала я к собравшимся. — Выбирайте между реакционерами, стремящимися к подавлению народа, и ПНП, стремящейся порвать цепи порабощения».

Возбуждение и напряжение росли с каждым часом. Последние дни перед выборами мы посвятили поездке по Пенджабу. За всю сорокаоднолетнюю историю Пакистана всеобщие выборы страна пережила лишь трижды. Первые выборы привели к власти моего отца и ПНП в Западном Пакистане. В 1977 году ПНП добилась переизбрания. Эти, третьи выборы оказались самыми сложными.

Лидеры «Мусульманской лиги» публично объявили, что, независимо от исхода выборов, они не признают правительства Бхутто. Фундаменталисты из «Джамаат-и-исла-ми» оглушительно дудели, что женщина во главе чего угодно — это неслыханно, это «не по-исламски», это против ислама и против здравого смысла, — хотя они сами и объявили, что это «по-исламски» в конституции, дарованной стране Зией в 1985 году. Лига Зии снова откопала мелкого политикана Ахмеда Резу Касури, соучастника убийства моего отца, который на пару с Иджазом уль-Хаком, старшим сыном Зии, в интервью прессе утверждал, что кампания ПНП организуется и направляется «жидовской лавочкой из Лондона».