Павел (Песах) Амнуэль - Институт альтернативной истории

• Название: Институт альтернативной истории
• Автор: Павел (Песах) Амнуэль
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Содержание:

1. Шестая жизнь тому назад

2. Шестая жизнь тому вперед

3. Рим в четырнадцать часов

4. А бог един…

5. Да или нет

6. Дойти до Шхема

7. Мир — зеркало

8. Назовите его Моше

9. Посол

10. Потомок императора

11. Слишком много Иисусов

12. Смеситель истории

13. Такие разные мертвецы

14. Человек, который спас Иисуса

---

Началась процедура. К широкому столу подошли Хаим Визель и Абдул Раджаби. Им придвинули стулья, и оба руководителя одновременно достали из карманов авторучки. Сейчас они подпишут документы, и создание Государства Палестина станет свершившимся фактом.

Господа, поймите меня правильно! Все, кто присутствовал в зале, осознавали только текущий момент времени, а будущее оценивали каждый в меру своей интуиции. Но я-то, единственный среди этой компании, знал точно, чем все это кончится! Я-то знал, что договор — замечательный, великолепный и необходимый, но подписали его слишком рано. Нужно было Визелю потянуть еще хотя бы год. Палестинцы согласились бы не забирать Ариэль и Ранаану. Точно согласились бы! Договор — это, черт возьми, не ловля блох.

Уважаемый продавец может расценивать мои действия как ему угодно. Собственно, уважаемому продавцу не должно быть никакого дела до того, в какую сторону меняет историю уважаемый покупатель Смесителя. Поэтому я имел полное право сделать то, что сделал — пошел на сцену и, прежде чем охрана успела опомниться, вырвал авторучку из руки Визеля и мимоходом дал в ухо Абдулу Раджаби. Перед десятками теле— и стереокамер. Лично я попадать в исторические хроники не собирался. Но нужно было как-то остановить этот спектакль!

Вы не поверите, но инструктор не нашел ничего лучшего, как прямо на сцене, перед изумленным Визелем и до глубины души возмущенным Раджаби, прочитать мне показательную лекцию о необходимости соблюдения правил личной безопасности при изменении истории. Наверняка в созданном альтернативном мире эта лекция вошла в учебники. И наверняка никто не понял ее смысла.

Оказывается, мне не удалось бы и на этот раз избежать смерти. Египетская служба безопасности прихлопнула бы меня через десять минут — якобы при попытке к бегству. Я знал, что бежать не собираюсь, и инструктор тоже знал это, и все это знали, и убили бы меня исключительно из вредности. Просто чтобы доказать, что я не умею пользоваться Смесителем истории. Это я-то — профессиональный историк!

— Все! — сказал я. — Я все понял. Ваш Смеситель годится только на то, чтобы вернуться в прошлое и не позволить «Маккаби» (Хайфа) выиграть очередной чемпионат Израиля. Это и безопасно, и интересно. И никому, кстати, не нужно.

— Почему же? — обиделась миловидная девушка, выпуская меня из кабинки инструктажа и протягивая подписанный гарантийный талон.

— Очень многие отправляются в прошлое именно для того, чтобы помочь любимой команде. Или подсказать самому себе правильную комбинацию цифр в Тото. Богаче от этого никто не становится, но многим доставляет удовольствие посмотреть со стороны на собственный успех.

— Нет уж, — сказал я, подписывая бланк доставки, — эти глупости меня не волнуют. Знаете, что я сделаю, когда Смеситель поставят в моем салоне? Отправлюсь на сто лет назад и убью Адольфа Шикльгрубера, пока он еще не стал Гитлером.

Девушка вздохнула, и я понял, насколько неоригинален в своем желании.

Уважаемый покупатель в моем лице вот уже вторую неделю наслаждается покупкой в ущерб всем прочим занятиям. Я, например, отправился в 1845 год и уговорил крещенного еврея Бланка не связывать свою жизнь с семьей Ульяновых. Он-таки согласился, и в результате революция в России победила в 1914 году, аккурат в день начала мировой войны. Вождя российского пролетариата звали, кстати, Лейба Троцкий.

А еще я отправился всего на год в прошлое и познакомился с миловидной девушкой из салона фирмы «А-зман а-зе», пригласив ее погулять по вечерней улице Бен-Иегуды. Девушку звали Мирьям. Под хупу мы пошли три месяца спустя, а потом Мирьям, естественно, ушла с работы. Поэтому в том мире я так и не купил Смеситель истории. Но никаких хроноклазмов, разумеется, не возникло — как и утверждала инструкция. Я каждый вечер набираю на пульте координаты и отправляюсь смотреть на собственного сына, которому в том мире исполнился месяц. Только смотрю и ничего не меняю. Жаль только, что каждый раз приходится возвращаться.

Такие разные мертвецы

— Это совершенно разные вещи, — сказал Саша Варгуз и добавил для большей убедительности: — Совершенно разные.

— Я понимаю, что разные, — согласился Наум Сутовский, нисколько не сдвинувшись со своей точки зрения. — Но все же одинаковые.

Саша пожал плечами и принялся разглядывать девушку, присевшую на соседней скамейке. Ей бы лучше стоять, а не сидеть, — подумал он. — С такими ногами. Плечи у нее куда хуже. Нет, лучше бы ей стоять. А еще лучше — лежать.

— Как ты понять не хочешь, — продолжал, между тем, Наум, — что, если эта тема — воскрешение мертвых, — присутствует почти во всех мировых религиях, значит, корни этой идеи должны быть вполне реальны. И, естественно, везде одинаковы.

Девушка встала, продемонстрировав удивительную красоту своих длинных ног, и прошла мимо друзей, бросив короткий недоуменный взгляд в сашину сторону.

— Жаль, — сказал Саша, когда девушка поднялась в подруливший к остановке автобус номер четыре алеф.

— Жаль, согласен, — подхватил Наум, приняв сашин вздох за реплику в споре, продолжавшемся уже второй день. — Но с этим ничего не поделаешь, все мы смертны, и, в то же время, почти во всех религиях присутствует мотив вечной жизни.

Разговор происходил в Иерусалимском Саду независимости, Саша и Наум сидели на каменной скамье, смотрели в сторону автобусной остановки, поджидая свой сорок восьмой, и привычно спорили — на этот раз о том, существует ли вечная жизнь. Оба учились на физическом факультете в Еврейском университете, снимали вдвоем трехкомнатную квартиру в Писгат-Зееве, и каждый из них полагал, что лучше знает не только физику, но и все прочие науки, включая те, что названы науками исключительно по недоразумению. Сашины родители жили в Араде, где работали в компьютерном центре нефтепромысла «Арад петролеум, Инк.» А родителей Наума вовсе не было в Израиле — они еще год назад уехали в Канаду, но сын решил остаться, чтобы закончить обучение.

Сказать, что оба были талантливы — значит, сказать некую банальность, поскольку даже идиот, тупо взирающий на дым, поднимающийся к небу, может быть талантлив в своем роде.

Подкатил сорок восьмой, двухэтажный, с выдвижными крыльями и вертолетной тягой — именно такой, какой Саша любил больше всего. Науму было все равно, лишь бы вез, а как — по улице или над домами, — это уже проблема водителя и дорожной полиции. В окно он обычно не смотрел, потому что мысли были заняты другим. И он продолжал развивать свою мысль, в то время как Саша не мог оторвать взгляда от знакомого до деталей лабиринта улочек квартала Меа Шеарим. Водитель, пролетая над пересечением улиц Штраус и Малкей Исраэль, снизил скорость, чтобы пропустить шедший в том же эшелоне экспресс на Неве-Яаков, и Саша выгнул шею, чтобы успеть разглядеть рисунок на пластиковом покрытии небольшой площади. Сегодня здесь был изображен Мессия, очень похожий на последнего Любавического ребе, которому неделю назад исполнилось семьдесят лет.

— Вот вам иллюстрация на тему «Наука и религия», — пробормотал он. Наум, продолжавший рассуждать о воскрешении и смерти, этой реплики не расслышал.

Хочу отметить сразу, что историю эту я передаю исключительно со слов Саши Варгуза, в качестве доказательства представившего мне официальную бумагу из Института Штейнберга, гласившую, что А.Варгуз прошел сеанс личного вариационного обзора 14 марта 2027 года. Таких бумаг у меня самого накопилось десятка три. Наверняка каждый израильтянин хоть раз побывал в Институте альтернативной истории, удивить кого-нибудь этой справкой было нельзя. А все остальное — слова.

Если верить словам, получалось, что в день, с которого я начал рассказывать эту историю, друзья, вернувшись домой, продолжали спорить на тему о том, действительно ли в далеком или близком будущем возможно воскрешение мертвых. Саша считал спор сугубо теоретическим. Разглядывая сначала иерусалимских девушек, а потом иерусалимские кварталы, он как-то упустил момент, когда Наум перешел от абстрактного теоретизирования к практическому воплощению. Поэтому он был, по его словам, изумлен, когда Наум вдруг заявил:

— Ну хорошо, значит, ты согласен с тем, что умирает лишь физическое тело, а духовная сущность, записанная в едином биоинформационном фоне Вселенной, продолжает существовать.

— Ну, — сказал Саша. Изумила его не идея, достаточно тривиальная, по его мнению, но то обстоятельство, что Наум выдал этот пассаж совершенно естественно, будто двое суток не доказывал обратное.

— Отлично, — продолжал Наум. — В таком случае, может настать момент, когда напряженность этого биоинформационного поля станет так высока, что неизбежно произойдет возрождение вещества. Как, например, из вакуума рождаются протонно-антипротонные пары в поле тяжести черной дыры.