Уилбур Смит - Голубой горизонт

• Название: Голубой горизонт
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-066973-8

Африка.

Земля, где выживают только самые сильные. Самые смелые. Самые безжалостные. Неистовые в страсти, беспощадные в мести и ненависти. Такие, как Джим из могущественного клана Кортни.

Молодой Кортни отправляется на завоевание непокорного континента. Но, с первого взгляда влюбившись в пленницу голландских моряков, он рискует жизнью ради ее свободы.

Теперь Джим – один против целого материка, который таит в себе массу опасностей.

Теперь его и его любимую ждет, казалось бы, неминуемая гибель.

Но Джима Кортни не пугает опасность. Он готов сделать многое, а если надо, то и рискнуть собственной жизнью!..

---

Неожиданно она услышала стук в крышку орудийного порта дальше по палубе и мужской голос, произносивший негромко, но настойчиво:

– Луиза! Есть здесь Луиза?

Прежде чем она смогла ответить, другая женщина завопила в ответ:

– Ja, дорогой, я Луиза. Хочешь попробовать мой горшочек с медом?

Все рассмеялись.

Луиза узнала мужской голос. Она пыталась перекричать хор грязных предложений и обвинений, но женщины заглушали ее со злобной радостью, и она поняла, что ее не услышат. С растущим отчаянием она всматривалась в щель, но поле зрения было ограничено.

– Я здесь! – кричала она по-голландски. – Я Луиза!

Неожиданно перед ней появилось его лицо. Он, должно быть, стоял на банке шлюпки, пришвартованной сразу под портом.

– Луиза? – Он прижался глазом с другой стороны щели, и они посмотрели друг на друга с расстояния в несколько дюймов. – Да. – Он неожиданно рассмеялся. – Голубые глаза! Ярко-голубые глаза.

– Кто ты? Как тебя зовут?

Повинуясь какому-то порыву, она заговорила по-английски.

– Ты говоришь по-английски?

– Нет, болван, по-китайски! – рявкнула она в ответ, и он снова рассмеялся. Судя по голосу, он был человек властный и дерзкий, но это единственный дружелюбный голос, какой она услышала за год.

– Какая ты бойкая! У меня есть для тебя кое-что еще. Можешь открыть эту крышку? – спросил он.

– Когда сверху смотрят все стражники? – в ответ спросила она. – Если увидят, что мы разговариваем, меня изобьют.

– Нет, нас скрывает крутизна борта.

– Подожди, – сказала она и вытащила свой кинжал. Быстро перерезала последние волокна, которые еще удерживали на месте замок. Потом откинулась назад, прижалась босыми ногами к крышке порта и надавила изо всех сил. Петли заскрежетали и подались на несколько дюймов. Она увидела его пальцы: он пытался сделать щель пошире.

Потом он просунул в отверстие небольшой парусиновый сверток.

– Там тебе письмо, – прошептал он, приблизив лицо. – Прочти.

И он исчез.

– Погоди! – взмолилась она, и его лицо снова появилось в отверстии. – Ты не сказал, как тебя зовут.

– Джим. Джим Кортни.

– Спасибо, Джим Кортни, – сказала она и опустила крышку.

Три женщины плотным защитным кольцом окружили ее, пока она раскрывала пакет. Они быстро разделили сушеное мясо и жесткие сухари и с отчаянной жадностью сгрызли эту неаппетитную пищу. Увидев гребень для волос, Луиза почувствовала, что на глаза ей навернулись слезы. Гребень был из пятнистого черепашьего панциря цвета меда. Она провела гребнем по волосам; он скользил гладко, не выдергивая пряди, как грубая гребенка, которую она вырезала из дерева. Затем она обнаружила напильник и нож, завернутые вместе в обрывок ткани. Нож с роговой ручкой, его лезвие, которое она попробовала на пальце, оказалось тонкое и острое. Отличное оружие. Маленький прочный напильник, трехгранный. Луиза впервые за все эти месяцы почувствовала прилив надежды. Она посмотрела на кандалы на ногах. Кожа под ними покрылась мозолями. Нож и напильник – дар бесценный, но больше всего ее тронул гребень. Это доказательство, что он видит в ней женщину, а не арестантку, отребье из канав и трущоб. Она порылась в мешке в поисках обещанного письма. Это был один листок дешевой бумаги, искусно сложенный конвертом. Четким крупным почерком на нем было написано «Луизе». Она развернула листок, стараясь не разорвать. Написано было на ломаном голландском, но она сумела понять суть.

«Напильником перепили кандалы. Завтра ночью под кормой будет ждать лодка. Когда услышишь две склянки средней вахты, прыгай. Я услышу всплеск. Не трусь».

Ее сердце учащенно забилось. Она сразу поняла, что шансы на успех ничтожны. Могут помешать сотни обстоятельств, не считая мушкетной пули или акульих зубов. Но главное, она нашла друга, а с ним надежду на спасение, пусть и очень слабую. Она разорвала записку на мелкие кусочки и бросила их в зловонное ведро с испражнениями. Никто из стражников и не подумает искать там. Потом она забралась под лафет, в темноту, в единственное место, где могла побыть одна, и села, сложив ноги так, чтобы легко добраться до цепей. Первым же прикосновением напильника она провела мелкую, но яркую бороздку, и несколько частиц железа полетели на палубу. Кандалы были выкованы из незакаленной стали плохого качества, но требовались время и настойчивость, чтобы распилить их.

– В моем распоряжении день и ночь, – подбадривала она себя. – До двух склянок средней вахты.

Луиза прижала напильник к бороздке, и новые частицы железа посыпались на палубу.

Лодка избавилась от груза и теперь шла легко. За рулем сидел Мансур, а Джим греб и поглядывал назад, за корму. Снова и снова он улыбался, вспоминая короткий разговор с Луизой. Она говорит по-английски, на хорошем английском, лишь с легким голландским акцентом, она умна и быстро соображает. Она быстро применяется к обстоятельствам. Это не безмозглая воровка или шлюха. Он видел в щель ее голые ноги, когда она помогала ему приоткрыть крышку. Болезненно худые и натерты цепями, но длинные и прямые, не кривые, не изуродованы рахитом. «Отличная кровь!» – как сказал бы его отец о породистой кобыле. Рука, которая взяла сверток, была грязной, с обломанными растрескавшимися ногтями, но красивой формы, и пальцы тонкие, заостренные. Рука дамы, а не рабыни или судомойки. «Да, она не пахнет розами или лавандой. Но она бог знает сколько времени провела в этой грязной лохани. А ты чего ожидал?» Он находил ей оправдания. Потом подумал о ее глазах, удивительных голубых глазах, и на его лице появилось мягкое, мечтательное выражение.

– Эй, братишка! – крикнул Мансур. – Греби! Если будешь зевать, мы наткнемся на остров Роббен.

Джим очнулся как раз вовремя, чтобы встретить следующую волну, поднявшую корму лодки.

– Море волнуется, – хмыкнул его отец. – Как бы к утру не разыгралась буря. Надо перевезти остатки груза, пока не начало штормить.

Джим оторвал взгляд от удалявшегося корабля и посмотрел за него. Сердце его дрогнуло. Грозовые тучи на горизонте напоминали темные горы.

«Нужно придумать предлог, чтобы остаться на берегу, когда повезут последний груз на «Золотую чайку», – решил он. – Другого шанса подготовиться у меня не будет».

Когда мулы начали вытаскивать шлюпку на берег, Джим сказал отцу:

– Надо отнести капитану Гуго его долю. Если не положить в его толстый кулак горстку монет, он может нам навредить.

– Пусть старый вор подождет. Ты мне нужен, чтобы помочь со следующим грузом.

– Я обещал Гуго, да и у тебя для следующей ходки есть полный экипаж.

Том Кортни проницательно посмотрел на сына. Он хорошо его знал. Джим что-то задумал. Не в привычках Джима увиливать от работы. Напротив, это скала, на которую Том вполне может опереться. Именно он наладил отношения с интендантом тюремного корабля, он получил у Гуго разрешение на торговлю, он руководил разгрузкой первой шлюпки. Ему можно доверять.

– Ну, не знаю…

Том задумчиво погладил подбородок.

Быстро вмешался Мансур.

– Отпусти его, дядя Том. Я его заменю.

– Хорошо, Джим. Иди в гости к своему другу Гуго, – согласился Том, – но будь на берегу, чтобы помочь с лодками, когда мы вернемся.

* * *

Позже с гребня дюны Джим смотрел, как шлюпки с последним грузом для «Золотой чайки» гребут к кораблю. Ему показалось, что волны выше, чем утром, и ветер ерошит гривы этого табуна скачущих белых лошадей.

– Помилуй нас Боже, – вслух сказал он. – Если начнется шторм, я не смогу подобрать девушку, пока он не закончится.

И тут он вспомнил свои указания ей. Он велел ей точно в две склянки средней вахты прыгать за борт. Он не может отправить ей другое послание, чтобы она этого не делала. Хватит ли у нее здравого смысла остаться на борту в бурю, поймет ли она, что он не мог явиться на свидание, или все равно бросится за борт и погибнет в темноте? Мысль о том, как она будет тонуть в темных водах, была словно удар кулаком в живот, и его затошнило. Он повернул Драмфайра головой к крепости и сжал бока лошади коленями.

Капитан Гуго удивился, но и обрадовался тому, что так быстро получил комиссионные. Джим бесцеремонно оставил его, отказавшись даже от чашки кофе, и поскакал назад на берег. В пути он напряженно размышлял.

У него так мало времени, чтобы все продумать. Всего несколько часов назад он убедился, что у девушки хватит духа решиться на опасный побег. Прежде всего, если удастся доставить ее на берег, надо будет отыскать для нее безопасное укрытие. Как только ее исчезновение обнаружат, на поиски отправится весь гарнизон – сотня пехотинцев и кавалерийский эскадрон. У войск компании в крепости мало других дел, и охота за человеком, тем более за женщиной, будет самым будоражащим воспоминанием за все годы службы. Полковник Кайзер, командир гарнизона, захочет обязательно поймать сбежавшую арестантку.

Впервые Джим позволил себе задуматься о последствиях, если его опрометчивый план рухнет. И встревожился: он может навлечь беду на семью. Строгий закон, изданный директорами ВОК, всемогущими Семнадцатью из Амстердама, запрещал иностранцам поселяться или вести дела в колонии. Однако, как и со многими другими строгими законами директоров в Амстердаме, была возможность обойти его в особых обстоятельствах. К таким особым обстоятельствам относилась выраженная в крупных суммах благодарность его превосходительству губернатору ван де Виттену. Братьям Кортни разрешение проживать и вести торговлю в колонии Доброй Надежды обходилось в двадцать тысяч гульденов ежегодно. Ван де Виттен вряд ли захочет отменить свое разрешение. Они с Томом Кортни были в дружеских отношениях, и Том делал щедрые взносы в неформальный пенсионный фонд ван де Виттена.