Игорь Ермолов - Под знаменем Гитлера

• Название: Под знаменем Гитлера
• Автор: Игорь Ермолов
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1195-7

Тема коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны является одной из самых острых и злободневных. Сотрудничество с врагом считается самым тяжким преступлением во всем мире. Потому так важен точный ответ на вопрос о численности предателей, ведь и по сей день не утихают споры о количестве советских граждан, сотрудничавших с врагом в годы войны.

Каковы были мотивы этих людей, были ли они предателями и есть ли им оправдание? Новая книга И.Г. Ермолова даст мотивированный ответ на эти вопросы и расскажет о судьбах российских коллаборационистов.

---

Третья группа стихотворений в различных местностях имела свои особенности. Так, на Дону казаки пели на мотив старой песни «Стенька Разин» казачий гимн «Под свободные знамена», в котором нет ни малейшего упоминания о германской армии, а казачье движение представлено вполне самостоятельной силой. В то же время гимн перенасыщен призывами к мести большевикам. Напротив, в центральных областях РСФСР подобные призывы либо отсутствовали, либо носили умеренный характер. В этой связи правомерно предположить, что казаки, считая себя обособленной этнической группой, зачастую отождествляли большевиков с русскими, считая большевизм не свойственным казачьей среде явлением. Напротив, коллаборационисты из русского населения не считали членов ВКП(б) абсолютно чуждым элементом, более того, в своих пропагандистских материалах призывали таковых к сотрудничеству. Так, в одной из коллаборационистских листовок, выпущенной в феврале 1943 г., говорится: «Беспартийный, коммунист, комсомолец, рабочий, крестьянин — все мы прежде всего русские, и жизнь показала, что если поскрести любого честного коммуниста, то сразу выступает наружу его русская душа»[1028].

Особый вид поэзии, относящийся, скорее, к фольклору, оказался направленным исключительно на поддержание антисемитских настроений. Такие двустишия были начисто лишены какой-либо политической окраски, чаще имели религиозный оттенок:

«Где жид богатый, там христианин в заплатах».

«С жидом дружить — черту душу заложить».

На фольклорное происхождение подобных стихов указывает частое упоминание в них крестьянского быта, предметов крестьянского обихода, сельских приемов работы:

«Жиду верить — воду ситом мерить».

«Хата жида — всей деревне беда».

Интересно, что подобное творчество, согласно проведенному нами опросу, получило наибольшее распространение в районах, где преобладало украинское население, например, в западной части Орловской (теперь — Брянской) области. Напротив, в областях, значительно отстоящих от границы с Украиной, антисемитский фольклор всплывал крайне редко. Фольклорное происхождение антисемитских изречений косвенно подтверждается также тем, что ни в одном из просмотренных нами средств массовой информации периода оккупации что-либо подобное не было опубликовано, вероятно, ввиду низкопробности данных образцов поэзии.

Советским военачальникам эпиграммы посвящались крайне редко, а их фамилии зачастую упоминались наряду с именем И.В. Сталина:

Тимошенко и Иоська, попляшите гопака!

Проиграли пол-России два советских дурака.

Таким образом, на оккупированных территориях РСФСР, пусть в небольшом объеме, сохранились музейная работа, театральное искусство, наука. Вместе с тем наблюдалось не их развитие, а постепенное свертывание. Так, налицо сокращение объема музейных фондов ввиду того, что экспонаты как материальные носители культуры постепенно и целенаправленно расхищались оккупантами. Работа оккупантов по сокращению культурного потенциала России была бы невозможна без помощи коллаборационистов. Именно они оказали большую помощь нацистам в деле ревизии культурных ценностей, уничтожения памятников, литературы, живописи. Однако и здесь следует различать коллаборационистов и псевдоколлаборационистов, то есть тех, кто, формально находясь на службе у оккупантов, делал попытки сохранения научного и культурного потенциала России.

Глава VI. ВОЕННЫЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ РСФСР

§ 1. Процесс создания воинских коллаборационистских формирований

Процесс создания воинских коллаборационистских формирований на оккупированной территории СССР в каждом отдельном случае имел свои специфические особенности, определяемые потребностями германской армии в охранных и антипартизанских формированиях, что зависело от наличия военных и промышленных объектов, тыловых коммуникаций, партизанских сил. Немаловажную роль при этом играло наличие мобилизационного контингента. Тыловые коллаборационистские формирования, включая крупные соединения, на протяжении всего периода войны создавались бессистемно, нередко децентрализованно, по инициативе или с разрешения германского командования на определенном участке фронта или в полосе действия какого-либо одного германского соединения.

Вопрос об использовании на вспомогательных армейских должностях добровольцев из советских военнопленных и местных жителей встал уже в первые недели войны. Добровольные помощники заменяли собой немецкий вспомогательный персонал, который по мере замещения коллаборационистами отправлялся на передовую. В течение 1941 г. отмечен рост числа добровольных помощников в германских войсках, пропорциональный потерям, понесенным вермахтом по мере продвижения в глубь советской территории. Уже в первые месяцы войны в тыловых службах немецких частей и соединений в качестве шоферов, подносчиков патронов, кухонных рабочих и т.д. стали использоваться добровольцы из числа военнопленных и местного населения. По данным С.И. Дробязко, каждый пехотный полк уже в 1941 г. формировал из русских добровольцев саперную роту численностью в 100 чел. По мере принятия войной затяжного характера штаты «хиви» расширялись. Так, служба снабжения каждой немецкой пехотной дивизии на конец 1942 г. составляла 700 чел. русских, а штаты немецкой пехотной дивизии в 1943 г. предусматривали наличие 2050 русских на 10 708 немцев, т.е. почти 20 % от ее общей численности[1029].

Боевые подразделения и части из граждан СССР для использования на передовой в течение 1941 г. не создавались, однако уже в ноябре 1941 г. поступило первое такое предложение. В штабе командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока при участии Треско и Герсдорфа были разработаны и посланы Гитлеру через главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала фон Браухича предложения сформировать армию из русских добровольцев в количестве 200 000 чел. В числе прочих мер предлагались улучшение положения военнопленных и хорошее отношение к населению СССР. Фельдмаршал Кейтель поспешил вернуть этот доклад, указав, что «такие вопросы не могут обсуждаться с фюрером»[1030].

Несмотря на запрет Гитлера давать русским в руки оружие[1031], немецкие командиры тайком создавали русские боевые части, известные под собирательным названием «восточные войска». Как было отмечено выше, причиной стала необходимость охраны коммуникаций, военных и промышленных объектов, необходимых для германской армии, а также борьба с партизанским движением. Первыми боевыми единицами стали отряды самообороны, создаваемые практически в каждом сельском населенном пункте из числа местных жителей, где это позволяло наличие мужского населения. На них возлагались задачи поддержания внутреннего порядка, охраны жителей от партизан, а также уголовников, всплывших в период временного безвластия. Иногда такие отряды использовались для охраны коммуникаций, борьбы с партизанами за пределами населенных пунктов. Отряды самообороны создавались как самими местными жителями, так и по инициативе командиров немецких частей и соединений, в основном, тайно, без постановки в известность высшего командования вермахта. Так, один офицер, описывая события 1941 г., вспоминал: «Все, что я делал, было незаконно. Для моих людей (вербуемых граждан СССР. — И.Е.) не было ни инструкций, ни уставов. Никаких чинов и званий. Ни формы. Ни официального жалованья»[1032]. Бойцы отрядов самообороны либо вообще не имели форменного обмундирования либо, в редких случаях, носили списанную немецкую форму без знаков различия. Каких-либо документальных данных о созданных в течение 1941 г. в полосе группы армий «Центр» конкретных отрядах не сохранилось, вероятно, потому, что командиры немецких частей старались воздерживаться от официального оформления этих боевых единиц.

Следующее исключение составила Народная милиция на территории южных районов Орловской области, санкционированная командованием 2-й танковой армии. При вступлении германских войск в поселок Локоть 4 октября 1941 г. германское командование санкционировало наряду с образованием местного самоуправления создание вооруженного отряда самообороны численностью 18 человек, названного Народной милицией. После утверждения 16 октября 1941 г. оккупационными властями Управления Локотской волости старостой, а затем бургомистром стал бывший политзаключенный К.П. Воскобой-ник[1033]. По его инициативе и с санкции командования 2-й танковой армии численность отряда Народной милиции увеличилась до 200 человек. Аналогичные отряды были созданы в других близлежащих населенных пунктах. По свидетельству заместителя комбрига бригады Каминского Г. Белая, ряды добровольцев росли с каждым днем, стимулом чему послужило их назначение — защита мирного населения от налетов «бандитов»[1034]. Очевидно, под последними Белай понимал не только партизан, но и множество народа, включая окруженцев, уголовников и т.д., во множестве появившихся в оставленных советской властью районах. Вооруженные к тому же во множестве разбросанным в лесах оружием, эти люди могли добывать пропитание единственным способом — за счет коренного населения.