Михаил Бычваров - Петр Берон

• Название: Петр Берон
• Автор: Михаил Бычваров
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1981

Петр Берон (1799—1871) — известный болгарский просветитель, ученый и философ — является центральной фигурой в развитии науки и философии периода болгарского возрождения. Берон — автор ряда крупных произведений: «Метеорологический атлас», «Славянская философия», «Панэпистемия». Он обладал обширными знаниями в области медицины, физики, химии, астрономии, математики, биологии и в своих произведениях опирался на современные ему научные достижения. В книге прослеживается жизненный путь мыслителя, анализируются его философские взгляды.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Представления Берона о прошлом, настоящем и будущем Вселенной, его тезис о несотворимости и неуничтожимости материи имеют большое значение для раскрытия характера его философских воззрений. Согласно Берону, в процессе развития материя переходит из одного состояния в другое, в космосе постоянно возникают и исчезают одни системы, зарождаются и развиваются другие. Таким образом, мыслитель признает развитие материального мира. Он стихийно приходит и к идее о том, что развитие приводит к качественно новым состояниям не только вещей, но и самой Вселенной. Однако в интересах истины надо сказать, что он не смог вскрыть всю глубину процесса развития. В большинстве случаев Берон лишь описывает результаты развития, не раскрывая его истинной причины, т. е. единства и борьбы противоположностей. Движущей причиной развития он считает оргазм и анизоропию. С точки зрения развития Берон пытается рассмотреть и процессы, происходящие в органической материи.

К натурфилософской системе Берона с полным основанием можно отнести слова Ф. Энгельса о том, что «натурфилософы находятся в таком же отношении к сознательно-диалектическому естествознанию, в каком утописты находятся к современному коммунизму» (1, 20, 12).

Глава IV. Естественнонаучные проблемы в натурфилософской системе Петра Берона. Влияние естествознания конца XVIII — начала XIX в. на натурфилософию Берона

етр Берон заявил о себе как ученый-энциклопедист в середине XIX в., когда все естествознание бурно развивалось в результате крупных открытий в различных областях науки. Появились сомнения в абсолютной неизменности природы, в правильности традиционных понятий «флюид», «флогистон», «сила» и др. Накопленные эмпирические факты поставили перед философами и естествоиспытателями задачу создания новой методологии, обобщения, классификации и систематизации полученных данных. Берон не остался чуждым требованиям времени. Исходя из основных принципов своей натурфилософской системы, он попытался обосновать мысль о необходимости обособления химии, физики, биологии, астрономии и космогонии. Конечной целью его исследований было создание целостной картины Вселенной и определение места человека в мире. При этом он критически высказывался о теориях и открытиях великих ученых-естествоиспытателей XVIII и XIX вв.

Однако это критическое отношение не мешало мыслителю серьезно изучать достижения своих предшественников и современников. Так, имя А. Лавуазье, который совершил переворот в естественных науках, опровергнув флогистонную теорию, было хорошо знакомо болгарскому ученому. Подчеркивая свое уважение к нему, он нередко называл его «древним» и причислял к великим умам эпохи. Другим большим авторитетом из плеяды «древних» был для него Исаак Ньютон, оставивший замечательные труды в области астрономии, оптики и математики. Его знаменитая книга «Математические начала натуральной философии» была известна Берону. Он неоднократно ссылался на нее в своих работах, но в то же время критиковал попытки Ньютона объяснить движение тел в различных средах, небесных тел, оптические явления без помощи флюидов, двух видов электричества и барогена (см. 18, 2, 341).

Особенный интерес у Берона вызвала «Небесная механика» П. Лапласа, из которой он использовал теорию о спутниках Юпитера, кольце Сатурна, форме Земли. Гипотеза Лапласа об общем происхождении тел Солнечной системы способствовала формированию бероновской концепции образования и развития космоса.

Опыты А. Вольты, создавшего первый химический источник тока — вольтов столб, и опыты Д. Пристли, Г. Кавендиша, К. Гаусса и других ученых подготовили условия для открытия М. Фарадеем законов электролиза. Берон относился к Фарадею с глубоким уважением и высоко оценивал его открытие. Болгарский мыслитель воспринял многие его положения, связанные с объяснением сущности электролиза, но вместе с тем не упускал возможности подвергнуть критике знаменитого ученого, опираясь на свои собственные выводы о роли двух видов флюидов и двух видов электричества.

Берон часто цитировал Д. Араго, о котором писал: «Араго имел обыкновение говорить, что вопрос наполовину решен, если он хорошо поставлен» (там же, 5). Но при этом он критиковал Араго, называя его «достойным сожаления ученым», ибо «в своих исследованиях он всегда был привязан к явлениям и считал гипотезы вредными для науки и технического прогресса. Он с благосклонностью принимал совсем простые наблюдения, не стараясь подкрепить их какой-либо гипотезой. Араго — мертвый физик, поскольку он остался верен чистой науке, перестал пользоваться рискованными гипотезами» (там же). Несмотря на столь нелестный отзыв о личности этого великого ученого, Берон все же хотел быть объективным по отношению к нему. Он признавал его заслуги как хорошего экспериментатора и ученого, особенно в области электромагнетизма, основы которого создал именно Араго. Его слова о том, что Араго — мертвый физик, не соответствуют истине. Однако Берон прав, критикуя его за отказ использовать научные гипотезы при объяснении вновь открытых явлений.

Будучи хорошо знаком с проблемами магнетизма, Берон изучал также и труды А. Ампера, в основном электромагнитную теорию, которую его современники воспринимали с большим недоверием.

Проблемы теории газов также интересовали болгарского мыслителя. Здесь он опирался на труды Э. Мариотта и нередко цитировал их в своих произведениях. Берон признавал Мариотта основателем аэростатики. Однако, по его мнению, Мариотт сумел установить лишь, что движение воздуха вызывает у твердых и текучих тел такие же перемещения, какие движение воды вызывает у твердых тел. Выводами Мариотта Берон не был удовлетворен, так как тот не доказывал, что течение невесомых флюидов вызывает перемещения не только тел, но и их элементов.

Одной из важных теорий в физике середины XIX в. привлекавших внимание Берона, была теория, доказывавшая существование эфира. Ее защищали многие ученые, придерживавшиеся механистического мировоззрения. Эфир стал воплощением механистического идеала однотипного объяснения различных природных явлений. Поскольку понятие эфира весьма противоречиво, Берон относился к нему критически. Он утверждал, что существование эфира как особой среды не доказано.

Как известно, в физике начала XIX в. господствовала волновая теория света, одержавшая победу над корпускулярной теорией. Однако замечательные исследования Д. Араго и О. Френеля в области интерференции и дифракции света постепенно подорвали ее влияние. Берон был знаком с работами Френеля и выражал свое согласие с его выводами. Он прозорливо указывал на односторонность и недостатки обеих теорий и считал, что следует признать, с одной стороны, наличие световых волн, а с другой — истечение молекул флюидов из светящихся тел. Объем этих молекул неограничен, поскольку он увеличивается во всех направлениях.

Мыслитель был убежден в крахе обеих теорий и категорически заявлял: «Отметим как аксиому: эмиссионная система ошибочна, а ондуляционная система больше уже не является истинной» (там же, 144).

Несмотря на критическое отношение к обеим теориям о природе света, сам Берон не предлагает ничего принципиально нового и удовлетворяется лишь указанием на то, что свет «составлен из атомов или молекул, объем которых неограниченно возрастает благодаря эластичности, представляющей собой неопределенное движение, сохраняемое в элементах, составляющих эти молекулы» (там же, 140). Конечно, ограниченность представлений болгарского мыслителя во многом обусловлена исторической обстановкой, в которой он жил и творил. Ведь тогда только подготавливалась почва для возникновения электромагнитной теории света, основные положения которой были разработаны Максвеллом уже во второй половине XIX в.

Научная эрудиция Берона проявилась и в глубоком изучении им сделанного в 1814 г. И. Фраунгофером открытия линий поглощения в спектре Солнца. Признав заслуги Фраунгофера в открытии этих линий, он одновременно заявил, что тот не знает причин их появления и имеет ошибочное мнение о степени яркости различных небесных тел. Берон считал, что небесные и земные тела излучают одинаковый свет. Тем самым он в определенной мере опередил Р. Бунзена, доказавшего, что темные линии в солнечном спектре совпадают со спектральными линиями хорошо известных веществ, из которых состоят наша планета и другие небесные тела. Свое открытие Бунзен сделал в 1859 г., и Берон вероятно, не был с ним знаком, хотя другие его сочинения (о видах гальванических элементов) он неоднократно цитировал.

Пытаясь решить ряд проблем физики и химии, Берон опирался на исследования известных в начале XIX в. ученых: Э. Малюса, И. Мюллера, Ж. Бабине и др. А в вопросах астрономии, занимающих значительное место в его «Панэпистемии», он использовал труды Ньютона, Лапласа и Гершеля, открывшего в 1781 г. планету Уран и создавшего теорию строения Солнца и происхождения солнечных пятен. В 1866 г. Берон опубликовал оригинальный труд «Солнечные пятна и периодичность их числа», вошедший составной частью в его «Небесную физику» (см. 20).