Михаил Бычваров - Петр Берон

• Название: Петр Берон
• Автор: Михаил Бычваров
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1981

Петр Берон (1799—1871) — известный болгарский просветитель, ученый и философ — является центральной фигурой в развитии науки и философии периода болгарского возрождения. Берон — автор ряда крупных произведений: «Метеорологический атлас», «Славянская философия», «Панэпистемия». Он обладал обширными знаниями в области медицины, физики, химии, астрономии, математики, биологии и в своих произведениях опирался на современные ему научные достижения. В книге прослеживается жизненный путь мыслителя, анализируются его философские взгляды.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Теология также не удовлетворяла Берона — он отзывался о ней как о ненаучном в целом мировоззрении. Мыслитель стремился преодолеть недостатки основных философских школ и создать собственную философскую систему. Не сумев объяснить сущность материи из самой материи, Берон в конечном счете пришел к компромиссному решению — дуализму. Крупицы истины, утверждал он, можно найти и в материализме, и в теологии. Все его произведения свидетельствуют о том, что в общих философских вопросах, особенно в учении о бытии, он старается последовательно проводить идею о высшей силе, а в области своих естественнонаучных исследований придерживается материалистической линии, которая, собственно, является основой его гносеологии.

Философские произведения Берона содержат последовательную критику теологии, в частности ряда догм христианства. В то же время он не отбрасывает теологию как таковую, а стремится преобразовать ее, выявить у нее некоторые общие моменты с наукой. Это стремление найти сходство между теологией и наукой и есть выражение бероновского деизма. Здесь мыслитель выступает как сторонник идеи компромисса между наукой и религией. Он высказывает мысль о том, что «религия и наука — не две сестры, а две ветви одного и того же дерева, созданного верховным существом. Это существо и есть истина; именно истина — источник порядка и счастья, к которым стремится человеческий разум, ибо тело разлагается, а разум, или душа, рожденная временной жизнью, остается вечной» (18, 5, 31).

И хотя такие высказывания встречаются у Берона не часто, тем не менее они свидетельствуют о его стремлении примирить религию и науку. В «Панэпистемии» он неоднократно подчеркивает: то, что ученые принимают всецело за догму теологии, после критического осмысления может оказаться в согласии с наукой. «Физики считают, что положительное и непосредственное познание высшего действия[16] превышает возможности человеческого разума, и так как этот объект образует прежде всего догму во всех религиях, всякий после продуманной проверки согласится, что это высшее действие выступает здесь как догма, а не как истина, служащая основой всего, что мы можем считать истиной» (18, 2, 28).

Однако Берон не ищет только внешнего сходства с теологией — в его произведениях есть дань христианской религии. Согласно догмату христианства, единое божество выражено в трех лицах. Берон также считает, что в основе мироздания лежит тройственность. «„Триада“[17] есть изначальная догма человека до и после потопа; она состоит из трех различных персонифицированных объектов, каждый из которых обладает бесконечной мощью» (18, 1, 14). По мнению Берона, догмат троицы не является истиной; она лишь символизирует действительную тройственность. А истинная триада — положительный электро, отрицательный электро и движение. Все это — следствие воздействия высшего существа на материю. Триада есть одновременно и единство, а единство проявляется как тройственность.

В судьбе христианской религии и своей панэпистемии мыслитель находит много общего. Прошло немало веков, прежде чем христианская религия была воспринята в ее подлинной форме, точно так же необходим достаточно длительный исторический период, для того чтобы окончательно признать и усвоить панэпистемию. Он убежден, что и в религии, и в науке содержится истина.

Интересно, что Берон не рассматривал религию как нечто раз и навсегда данное и не подвергающееся никаким изменениям. Напротив, по его мнению, религия, как и наука, претерпела исторические перемены, ведь различные народы в своем историческом развитии придерживались различных религиозных мировоззрений. Для одних народов характерен политеизм, для других — монотеизм, а третьи, «находящиеся в более счастливом положении народы, видели и два первичных флюида, оживленных оргазмом[18], перманентное состояние естества и троицу. Когда философы в минувшие века хотели ввести новое учение, для того чтобы объяснить суть вещей, противоречащих основным догматам религии, их преследовали служители церкви. В нынешний век все происходит наоборот. Основные положения церковного учения рассматриваются философами и учеными как плод экзальтированной фантазии. И поскольку эти основные положения не могли привести к согласию с господствующей атомистической, или динамической, философией, учение христианской религии было полностью отделено от философии» (19, 6). В данном случае Берон имеет в виду не какую-то определенную религию, а религию вообще. Но, несмотря на это, нетрудно заметить, что он говорит как раз о христианской религии, которую часто называют триадичным монотеизмом. Мыслитель далек от того, чтобы считать теологию наукой, но допускает, что в ней имеются положения, правильность которых научно доказана. Это свидетельствует, с одной стороны, об ограниченности его философской системы, а с другой — о том, что он еще не освободился окончательно от влияния старых, идеалистических традиций.

Вместе с идеями, имеющими определенную ценность, у Берона нередко встречаются иллюзорные представления и увлечения всевозможными каббалистическими числами, например числом 7. Кроме того, ряд исторических и географических явлений, а также некоторые социологические и природные процессы он пытается объяснить при помощи чтения названий справа налево. Он высказывает мысль о том, что в основе всех индоевропейских языков лежит славянский язык. Так, например, во введении к отрывку из VII тома «Панэпистемии», изданному отдельной книгой, Берон оценивает роль славянских языков следующим образом: «Названия, данные в Индии странам и планетам до потопа, сохранились до наших дней. Эти названия, прочитанные на славянском языке справа налево, свидетельствуют о том, что предки жителей Азии и Европы произошли с полуострова Малакка. Повсюду, где проходили славяне, чтобы попасть из Индии в страны, населенные ныне их потомками, они оставили такие названия, что невозможно поставить под сомнение происхождение предшественников этой большой нации. Это открытие не могло быть сделано географами, которые не знали славянского языка, тем более оно не могло быть сделано славянскими географами, так как никто из них не пытался читать географические названия справа налево по примеру жителей Востока» (там же, 5).

Особое место в натурфилософской системе Берона занимает идея о важной роли славянских народов в развитии мировой цивилизации. Не случайно одно из своих крупнейших произведений он назвал «Славянской философией». Его натурфилософская система свидетельствует о том, что мыслитель частично преодолел свои славянофильские увлечения. Поэтому не прав Г. Шишков[19], который сводит всю концепцию Берона к обоснованию особой роли славянства в философии, а также пытается объяснить появление его натурфилософской системы примитивным славянофильством автора.

Несмотря на колебания между материализмом и теологией, несмотря на целый ряд ненаучных и даже фантастических теорий, Петр Берон остается крупным ученым и натурфилософом.

Глава III. Онтологическая проблема в натурфилософской системе Петра Берона

лавными объектами исследования в натурфилософской системе Берона являются макро- и микрокосмос. А непосредственный предмет его панэпистемии — общее происхождение всех явлений, причина и закономерный характер движения.

Макрокосмос как первичное охватывает все многообразие природы, все образования Вселенной вплоть до сознания человека. Для того чтобы стать таким, каким мы его ныне наблюдаем, макрокосмос должен был пройти долгий путь изменений, превращений и развития во времени и пространстве. За всем чувственно воспринимаемым богатством многообразной действительности скрываются основные элементы мироздания. Разнообразие материального мира объясняется разнообразием их комбинаций. Сами основные элементы мироздания не конечная сущность бытия, а первичные проявления неизменной субстанции Вселенной — электро. Эта последняя сущность мироздания, которая не содержит в себе возможности саморазвития, из неподвижной и аморфной становится изменчивой и подвижной вследствие воздействия извне. Сила, чуждая вечному субстрату мира, нарушая бесконечный покой, превращается в основу динамичного многообразия природы.

Вселенная, испытавшая на себе воздействие высшей силы, едина и закономерна, независима от мыслящего и познающего субъекта. Однажды сотворенное движение есть вечный атрибут материи, которая бесконечно изменяется во времени и пространстве. Космос как закономерная организация небесных тел, начавшая свое существование с формирования небесного тела Архегет (Archeget)[20], скрывает в себе неисчерпаемую возможность бесконечных изменений и преобразований. Несмотря на непрерывное разрушение и образование ограниченных в пространстве и конечных во времени небесных тел, космос вечен, ибо материя, которая его образует, неуничтожима.