Памела Джонсон - Решающее лето

• Название: Решающее лето
• Автор: Памела Джонсон
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0159-1

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.

Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.

---

Было ли это чистой случайностью или все делалось сознательно, судить трудно. Я ничего не знал, не знал даже, кто из этих «молодых людей» получал за это деньги. Я только знал, что завтра протрезвевший Хезерингтон будет немало встревожен и, несомненно, будет пытаться вспомнить, не сболтнул ли он лишнего. Он был слишком явным дураком и сделал карьеру, должно быть, благодаря своей внешности и умению шантажировать людей ровно настолько, чтобы держать их в руках и в то же время не давать им достаточного повода для возмущения и протеста.

Лежа в постели, я почему-то вспомнил Джона Филда. Он работает секретарем (по крайней мере работал, когда я в последний раз слышал о нем) у члена парламента-консерватора. Он вполне способен получать информацию от какого-нибудь озлобленного и глупого лейбориста, имеющего то или иное отношение к палате общин, и передавать ее людям типа Хезерингтона. Чем больше я думал об этом, тем правдоподобнее казалась моя версия, и вместе с тем я понимал, что это было бы невероятным, почти фантастическим совпадением.

В половине девятого утра меня разбудил телефонный звонок.

— Говорит Хэтти.

Я тщетно пытался вспомнить, кого из моих знакомых так зовут.

— Хэтти Чандлер. Как вы себя чувствуете?

— О, спасибо, отлично. Только что проснулся.

— Соня. Я всегда встаю в половине восьмого.

— Похвально.

— Я позвонила так просто, чтобы поболтать. Закрепить, так сказать, наше знакомство. Вы не возражаете?

Она относилась к числу тех женщин, чья уверенность в себе действует на окружающих почти гипнотически. Такая уверенность присуща отнюдь не только красивым: она бывает у женщин самой непримечательной наружности и неизменно обеспечивает им успех. Харриет чувствовала себя совершенно свободной, сделать первый шаг; она не допускала, что ее могут отвергнуть, и поэтому никогда не знала поражения. Она была не из тех, кто терзается, ожидая телефонного звонка, ибо первая набирала нужный ей номер. Харриет Чандлер была хозяйкой собственной судьбы и не собиралась ждать, чтобы кто-то ей ее устроил.

Когда я спросил, не позавтракает ли она со мной, она неожиданно отказалась:

— Нет, это невозможно. Я очень хотела бы, но не могу. Я уже говорила вам, что уезжаю в субботу, и каждая минута у меня расписана.

— Когда вы снова будете в Англии?

— Трудно сказать. Может быть, скоро, а может быть и нет. Хотите, я напишу вам?

— Напишите.

— Вы не очень многословны.

— Простите, но я еще как следует не проснулся. Может, вы все-таки выпьете со мной чашечку чаю?

— Нет, не могу, Клод. Скажите, сколько, по-вашему, стоит эта миниатюра Гилльярда?

Я назвал примерную цену. Она тут же с гордостью сообщила, что уплатила за нее ровно на пятьдесят фунтов меньше.

— У меня нюх, я всегда делаю удачные покупки. Кстати, о покупках. Что вам прислать из Нью-Йорка? Продукты? Или, может быть, нейлоновые чулки для вашей возлюбленной?

— Можете прислать продукты, если уж вам так хочется — сказал я, не желая попадаться на удочку.

— Ну что ж, — вздохнула она. — Не хотите откровенничать, не надо.

— А как я смогу потом с вами расплатиться?

— Ерунда. Это просто подарок. Когда я снова буду в Лондоне, вы угостите меня роскошным обедом.

— Обязательно. Вы заметили, как я без всякого стеснения соглашаюсь принять подарок от женщины, пусть даже в виде продовольственной посылки? Вам не следует делать таких предложений, Харриет. Сейчас в Англии никто не решится отказаться от такого подарка.

— Вы не представляете, как мне вас всех жаль.

— Послушайте, Хэтти, не надо нас жалеть. Мы скоро встанем на ноги. Вот увидите.

— Вы уверены?

— Уверен.

— Однако многие из вас сомневаются в этом, — сказала она не без сожаления.

— Думаю, что только ваши друзья.

— Понимаю… Вы не очень хорошего мнения обо мне, Клод, да?

— Да.

— Я скоро приеду. Да хранит вас бог. И не забывайте меня.

— Даже если бы захотел, не смогу, — ответил я, и она повесила трубку.

Весь, этот день я находился в каком-то приподнятом, романтическом настроении, считая себя почти влюбленным. Мне хотелось, чтобы Хэтти поскорее доплыла до Нью-Йорка и написала мне длинное-предлинное письмо. Я гадал, каким оно будет. Раза два я еле удержался, чтобы не позвонить ей и настоять на встрече, но благоразумие подсказывало, что мне и самому этого не очень хочется. Мне едва ли могла всерьез нравиться такая женщина, как Харриет Чандлер. Просто ее интерес ко мне и ее комплименты немного взбудоражили меня, да еще мысль, что при желании я мог бы за нею приволокнуться и не без успеха.

К концу дня этот искусственный подъем несколько спал, а к утру следующего дня прошел бы совсем, если бы Харриет снова не напомнила о себе, прислав коротенькое прощальное письмецо и великолепную фотокопию миниатюры Гилльярда. В понедельник я окончательно чувствовал себя человеком, которого покинула возлюбленная.

— У тебя такой вид, — заметил Крендалл, появившийся в полдень в галерее, — будто ты объелся, ну, скажем, сметаны. Ты собираешься завтракать?

Я отказался, поскольку все еще не решил, что отвечу на его деловое предложение. Мне хотелось спокойно все обдумать, не подвергаясь постоянному нажиму. Суэйн, когда я рассказал ему, категорически отсоветовал мне.

— Худшего сейчас не придумаешь, — сказал он. — Даже если вы не прогорите сразу, то доходы все равно будут нищенские. Да и то сомневаюсь, если вы, конечно, не нацепите розовые галстуки бабочкой, ну и, разумеется, разочарованный вид… Держись за старое место, это вернее.

Но судьбе было угодно уже на следующее утро самой разрешить мои сомнения. Человек, на чье место меня взяли, прислал письмо, где сообщал, что более не намерен оставаться в Глазго и возвращается в Лондон.

Крендалл, узнав об этом, был вне себя от радости.

— Замечательно! Переходи ко мне, и мы сразу же откроем галерею. Если хочешь знать, я уже почти снял помещение.

За неимением лучшего и не испытывая пока острой нужды в деньгах, я согласился стать директором его галереи за скромное жалованье и комиссионные от продажи картин, но предупредил Крендалла, что пока не собираюсь становиться его компаньоном.

— Хитрец, — заметил он. — Мне это нравится! Я иду на риск, а он осторожничает и выжидает, что из этого выйдет.

— Ничего подобного. Можешь искать себе другого компаньона хоть сейчас, я не буду в обиде. Я же только твой служащий. Никаких обязательств ни у тебя, ни у меня.

— Ладно, — неохотно согласился он. — Если все удастся устроить, через пару недель — вернисаж. Это вполне реально, только нельзя терять времени. Прямо сейчас пойдем посмотрим помещение.

Это были два длинных зала, один над другим, в здании пассажа. Нижний был перегорожен пополам, и, поскольку дневного освещения в нем не было, одна из комнат могла служить своего рода канцелярией и приемной, а вторая — запасником для картин. Зато зал в верхнем этаже, расположенный во всю длину здания, был просторен и имел прекрасное северное освещение. Крендалл заметил, что достаточно пройтись малярной кистью по стенам и все будет готово. Я спросил его, где он в такой короткий срок достанет маляров и разрешение на открытие галереи.

— О, — ответил он, — ты плохо меня знаешь. Тебе, например, невдомек, что я сам отличный художник-декоратор. Можешь спросить Нину. (Он часто забывал, что его жены нет уже в живых.) Купорос и кисти у меня найдутся. Мы сами сделаем побелку и покрасим стены. За мастера буду я, а ты — подмастерьем.

Я сказал, что и не подумаю, ибо я пока еще работаю и должен хотя бы дождаться, когда вернется Ричардс из Глазго.

— Нечего тебе его ждать. Предупреди их об уходе дня за два, и мы тут же сможем начать ремонт.

Этот маленький, бледный, внешне непривлекательный курносый человечек удивительно умел подчинять своей воле других. Как Харриет Чандлер была уверена в своей женской неотразимости, так Крендалл верил в свои деловые способности. И, очевидно, как и его американская кузина, он редко терпел неудачи. Ему самым непостижимым образом удавалось заставлять людей сказать «да» там, где в любом другом случае они обязательно сказали бы «нет», и все лишь благодаря умению Крендалла внушить человеку, что нежелание согласиться с ним выглядит по меньшей мере как невоспитанность или что это просто напрасная трата времени. Ему удалось привлечь внимание лишь одной женщины, его покойной жены Нины. Других женщин для него не существовало. От судьбы он требовал только одного: чтобы она не мешала его скромным, но хорошо продуманным планам, и она лишь один раз обманула его, отняв Нину, которую он по-настоящему любил.

И тем не менее, мне кажется, я смог бы сказать «нет», если бы не был так удручен размолвкой с Чармиан и не стремился поскорее забыть все, что напоминало мне об этом.