Терри Пратчетт - Понюшка

• Название: Понюшка
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Юмористическая фантастика

У командора стражи Анк-Морпорка большие неприятности. Его отправляют... в отпуск в деревню. Сэмюэлю Ваймсу предстоит провести незабываемые две недели вдали от городской суеты и больших проблем в обществе любящей жены, любознательного сынишки и верного слуги Вилликинса. Мечта любого работяги, скажете вы? Только не в случае с человеком, не взявшим ни одного отгула за годы службы и даже выходные проводящим в ежеминутном ожидании срочных сообщений с работы. Ваймс совершенно не представляет, чем заняться в свободное время, и покорно ездит с женой в гости, устраивает приемы, гуляет по округе и хватается за любую возможность развлечься. Командора не покидают надежды, что со дня на день в Анк-Морпорке случится что-то из ряда вон выходящее, и патриций потребует возвращения Ваймса в город, однако оставленная в надежных руках капитана Моркоу стража работает как часы. Долго мучиться бездельем Сэму не приходится — он выясняет, что местные обитатели далеко не так невинны, как кажется на первый взгляд, под покровом ночи вершатся темные дела, а в прошлом скрывается ужасная тайна, требующая раскрытия... Командор с радостью погружается в импровизированное расследование, даже и не подозревая, что в первую очередь отдохнуть с мужем в деревне леди Сибил порекомендовал сам патриций Витинари.

---

— А, они купили тут поместье лет десять назад. После того, как маркиз Пышнохвост убил свою жену обрезочным ножом в ананасовом домике. Разве ты не помнишь тот случай? Ты почти неделю занимался его поисками, обшарил весь город. Наконец все решили, что он отправился в Форек, стараясь не откликаться на имя Пышнохвост.

— А, да, — вспомнил Ваймс, — помню его приятелей, которым не нравилось расследование. Они говорили, что он и убил-то всего лишь свою жену, причем она сама же и была в этом виновата - померла от единственного крохотного укола!

Леди Сибилла повернулась, что означало, при ее богато одаренных природой габаритах, что вокруг Сэма тут же сомкнулись подушки, и он, словно цепь намотанная на шестерню, повернулся вокруг своей оси в противоположную сторону, оказавшись практически лицом вниз. Он постарался выплыть на поверхность и спросил:

— Значит его купил Ржав? Странно, от старого скряги и пенни не дождешься.

— Да нет, дорогой, это не он. Это был Гравид.

Ваймс привстал.

— Сын? Он преступник?

— Думаю, Сэм, более подходящее слово - предприниматель. А теперь, я ложусь спать и тебе того же желаю.

Сэму было отлично известно, что лучший ответ в данной ситуации - это помолчать. Так что он вновь нырнул в мягкую пучину, размышляя о педофилах, уличных дилерах и прочих личностях, вставляющих свою фомку между тем, что правильно и неправильно, твоим и моим, своими в доску парнями-«предпринимателями» и неприкасаемым…

Тихо соскользнув в мир кошмаров, где хорошие и плохие парни так часто без предупреждения меняются шляпами, бессонница прижала Ваймса и он проворочался все восемь часов.

Следующим утром Ваймс рука об руку с сыном прямиком направился к домику мисс Бидл, не зная, чего ожидать. Он не имел опыта общения с богемными миром прозаиков, скорее предпочитая прозаический мир, и кстати, слышал, что писатели все дни проводят в ночном халате, распивая шампанское[35].

С другой стороны, подходя к месту по узкой аллее между кустов, в его голове стали происходить некоторые изменения. С одной стороны у «домика» имелся садик, который дал бы фору ферме. Когда Сэм заглянул через забор, то увидел грядки с овощами и ягодами, а с другой стороны был сад и что-то вроде свинарника, а там - отличный профессионально изготовленный сортир, с почти обязательным полумесяцем, выпиленным в дверце. Неподалеку, под рукой, находилась поленница, чтобы «как говорится» зря не бегать. Все здесь было устроено разумно и серьезно, и невозможно было ожидать от кого-либо кто целый день только и делает, что возится со словами.

Мисс Бидл приоткрыла дверь на стук. Она не выглядела удивленной.

— Как раз поджидала вас, ваша милость, — произнесла она, — или вы сегодня, «господин полицейский»? Хотя, судя по тому, что я слышала, вы всегда полицейский. — Она взглянула вниз. — А это, должно быть, Сэм-младший? — Она снова посмотрела на отца: — Они бывают довольно косноязычны, не так ли?

— А знаете, я собрал коллекцию какашек, — с гордостью заявил Сэм-младший. — Я держу их в пустых баночках из-под варенья, и еще у меня лаборатория в ванной. А у вас нет слоновьих «лепешек»? Они называются… — он сделал паузу для лучшего эффекта: — Навоз!

В первый момент на лице мисс Бидл застыло выражение, которое часто бывает у людей, впервые повстречавших Сэма-младшего. Писательница посмотрела на его отца:

— Вы должно быть очень им гордитесь.

Гордый отец ответил:

— Сложно устоять, верно? Уж я-то знаю.

Мисс Бидл проводила их через холл в комнату, где большую роль в декоре играл ситец. Она подвела Сэм-младшего к огромному бюро, открыла один из ящиков и дала мальчику небольшую книжечку.

— Это пробный экземпляр «Веселой ушной серы». Если хочешь, я подпишу его тебе на память.

Сэм-младший взял книгу словно святыню, а его отец, на время перевоплотившийся в его мать, подсказал:

— Что нужно сказать? — На что сын, просияв, ответил «спасибо!» и добавил:

— Пожалуйста, не надо подписывать. Мне не разрешают писать в книжках.

Пока счастливый сын листал страницы новой книги, его отцу представили пышное кресло. Мисс Бидл улыбнулась и отправилась на кухню, оставив Ваймса оглядывать книжные полки, которыми была забита вся комната, остальную пышную мебель, полноразмерную концертную арфу и настенные часы в виде совы. Их гипнотизирующие бегающие туда-сюда под мерное тиканье глаза были способны либо вызвать самоубийство, либо позыв взять в руки кочергу и долбить по ним, пока не повылетают пружины.

Пока Ваймс остро переживал этот момент, он понял, что за ним наблюдают. Он оглянулся и увидел встревоженное лицо и выдающуюся челюсть гоблинши по имени Слезы гриба. Инстинктивно Сэм перевел взгляд на сына, и внезапно самой важной изюминой в его кексе стала мысль: как поступит Сэм-младший? Сколько книг он прочел? Родители не рассказывали ему об ужасных гоблинах и не читали сказочек в которых с каждой страницы выпрыгивает какой-нибудь кошмар, способный вызвать ненужный страх, который однажды может тебя подвести.

А Сэм-младший поступил следующим образом: он прошел через комнату, встал как вкопанный перед девочкой и сказал:

— А я все знаю про какашки. Это очень интересно!

Пока сынишка, заливаясь соловьем, делал диссертационный доклад про овечий помет, Слезы гриба с отчаянием высматривала мисс Бидл. В ответ, словно высекая из слов кирпичи, она спросила:

— А… какашки… для… чего?

Юный отпрыск нахмурился, словно кто-то подверг сомнению труд всей его жизни. Потом он поднял глаза и ответил:

— Без них ты просто взорвешься! — И остался стоять с сияющим лицом, поскольку снова появился смысл в жизни.

Слезы гриба рассмеялась. Это был звонкий смех, напомнивший Ваймсу смех определенного рода женщин, после внушительной порции джина. Но все равно, это был смех - открытый, подлинный и чистый. Сэм-младший, хихикая, купался в нем так же, как и его отец, под холодные капли пота, стекавшие за воротник.

Потом сын сказал:

— Какие у тебя большие руки! Мне бы такие. А как тебя зовут?

Ваймс сумел уловить, как в этой своеобразной манере, девочка ответила:

— Я - Слезы гриба.

Внезапно сынишка обнял ее и выкрикнул:

— Грибы не могут плакать!

Выражение лица девочки, которая повернулась к Ваймсу, было ему хорошо знакомо - такое часто появлялось у тех, кто попадал в объятья к сыну. Это была смесь удивления и беспомощности.

В этот миг мисс Бидл вернулась в комнату с блюдом, которое она передала Слезам гриба.

— Дорогая, будь добра, поухаживай за нашими гостями.

Слезы гриба взяла блюдо и целенаправленно подала его Ваймсу, что-то при этом сказав, что прозвучало будто прокатившаяся по лестнице дюжина кокосов, но он сумел вычленить из этого «кушайте» и «готовила сама». В ее выражении лица читалась мольба, словно она пыталась его в чем-то убедить.

Ваймс некоторое время таращился на ее лицо, а потом решил: «Ладно, я ведь могу ее понять, верно? Попытка не пытка», — и он закрыл глаза, что было несколько сомнительным выходом перед подобным лицом с такими челюстями. С плотно закрытыми глазами, прикрыв их для надежности ладонью, чтобы полностью избавиться от света, Сэм сказал:

— Будь добра, юная… леди, повтори еще раз?

И в образовавшейся в его черепе темноте он очень четко услышал:

— Сегодня я сама приготовила печенье, мистер полицейский. Я мыла руки, — и нервно добавила: — печенье чистое и вкусное. Именно это я только что сказала, и они именно такие.

Ваймс открыла глаза с мыслью: «гоблины пекут печенье», и взял немножко неуклюжее, но вполне аппетитное печенье с блюда, потом вновь прикрыл глаза и спросил:

— Почему грибы плачут?

В темноте он услышал оханье девочки и ее ответ:

— Они плачут потому, что кругом очень много других грибов. Это все знают.

Ваймс услышал тихий звон посуды за спиной, и когда он отвел руку, то услышал голос мисс Бидл:

— Нет-нет, оставайтесь в темноте, командор. Значит, это то, что о вас говорят гномы, правда.

— Понятия не имею, что обо мне говорят гномы. И что же это, мисс Бидл?

Ваймс открыл глаза. Писательница сидела в кресле почти прямо напротив, а Слезы гриба с видом человека, которому приказали ждать, пока не отменят приказ, стояла с блюдом в руках. Она умоляюще посмотрела сперва на Ваймса, потом на его сына, который с интересом изучал девочку-гоблина, хотя, зная Сэма-младшего, большая доля его интереса была связана с печеньем. Поэтому Ваймс сказал:

— Хорошо, парень, можешь попросить у юной леди печенье, но помни о своих манерах.

— Они говорят, что в вас сидит тьма, командор, но держите ее в клетке. Говорят, это подарок из Кумской долины.

Ваймс заморгал на свету:

— Гномьи суеверия в пещере гоблинов? Что вам известно о гномах?

— Довольно много, — ответила мисс Бидл. — И еще больше о гоблинах. Они, как и гномы, верят в Призываемую тьму. В конце-концов, все они создания, живущие в пещерах. Призываемая тьма реальна. Она не в вашей голове, командор. Не важно, что вы слышите ее именно там. Даже я иногда ее слышу. Боже мой, из всех на свете, именно вам должно быть понятно, когда происходит подмена личности. Она реальна, даже если вы в нее не верите. Меня научила этому моя мать, а она была гоблином.