Владимир Рыбин - Убить перевертыша

• Название: Убить перевертыша
• Автор: Владимир Рыбин
• Жанр: Детектив

---

- Ты думаешь, - помолчав, тихо спросил Мурзин, - что курьера надо подстраховать?

- Я думаю, что его надо спасать. Если за ним следят, это еще полбеды. Хуже, если в него заложили программу, отличную от нашего задания.

- Не может быть!

Горячее восклицание Мурзина не нашло отклика. Да он и сам понимал, что эмоции теперь - пустое дело. Нужна проверка, хороший анализ, жесткие, может быть, даже жестокие меры.

- Сделаем так, - сказал Кондратьев. - Сейчас ты выйдешь из машины и отправишься на вокзал своим ходом. Уезжай в свое Луговое, а мы тут пощупаем эту фирму.

- А я?

- А ты сиди, не высовывайся. За тобой, голубчик, следят. Вот и пусть думают, что никто ничего не предпринимает. Ты будешь отвлекать.

- И ничего не делать?

- Пока ничего. Чем спокойнее у тебя, тем нам легче. Понадобишься, дам знать. Вопросы есть? Вопросов нет, - подытожил он молчание Мурзина. - Тогда с Богом.

И Мурзин вышел в толчею улицы. До Павелецкого вокзала было недалеко, и он пошел пешком мимо сплошных иностранных вывесок, мимо тюремных решеток на дверях и окнах домов. Витрины больших и малых магазинов зазывали разноцветьем товаров. И скоро мысли его потекли совсем в другом направлении - что бы такое купить, чего нет в Луговом. Для соседки Валентины Ивановны, для друзей-приятелей, для своего крохотного, всегда пустующего бара.

16

Они выехали из Бремена только после полудня. Поколесив по переулкам меж высотных домов Остерхольца, выбрались на автобан и помчались, не думая ни о каких правилах движения. Ибо автобан - такая дорога, где нет ни перекрестков, ни пешеходов, ни постов ГАИ с их предупреждающими знаками, а то и светофорами.

Долго молчали. Наконец Сергей не выдержал, спросил то, что вертелось на языке:

- Почему Эмка замуж не выходит?

- А черт ее знает!

Виктор раздраженно тряхнул бородой.

- Что-то не ладится? - спросил Мурзин.

- Где?

- В жизни, где же еще! Ты не в себе как.

- Жизнь как жизнь, - подумав, ответил Виктор. - Только все чего-то не хватает.

- Это, брат, у всех, особенно у холостяков. Чего не женишься?

- А черт его знает!

- Ну, ты - человек тертый. А она чего? Жених-то у нее есть?

- Друг какой-нибудь, может, и есть.

- Что значит - друг? - насторожился Сергей.

- Здесь ведь как? Парень с девкой живут вместе, играют в семью... В порядке вещей.

- А если дети?

- Дети - дело матери.

- Оскотинивание?..

- Что?

Сергей не ответил. Не понравился ему этот новый порядок, очень не понравился. Известно, на чем держится дружба между мужчиной и женщиной. От такой дружбы недалеко до того, что называется, пойти по рукам... Такого с Эмкой не могло быть. С кем угодно, только не с ней...

А дорога стелилась поистине, как скатерть, - ни колдобинки, ни пятнышка. Еще в прошлый свой приезд Сергей обратил внимание на эту странность, спросил у кого-то: ремонтируются ли в Германии дороги? И услышал встречный вопрос: "А зачем?"

Стрелка спидометра не опускалась ниже цифры 100, а их то и дело обгоняли блестящие, отнюдь не запыленные машины. Справа и слева от автобана тянулись двойные сетчатые заборы, ни человек, ни собака не могли бы выскочить на дорогу. В населенных пунктах за обочинами вставали глухие бетонные стены. Это уже не только от собак, но и от шума машин. - Дорожники оберегали покой уравновешенных бюргеров.

- Послушай, Серега, - спросил Виктор. - Ты, пока ехал сюда, ничего дорогой не натворил?

- Нет, а что?

- Оглянись. Не нравится мне вон та серая. Тащится за нами от самого дома.

- Мало ли кто куда едет.

- Я еще утром ее приметил. А сейчас... по городу ведь колесили, пока выехали на автобан.

Сергей лихорадочно соображал: говорить или умолчать? Решил сказать половину.

- Помнишь Мурзина? Приезжал он ко мне, и я, кажется, вас знакомил.

- Кагэбэшник?

- Бывший. Так вот он просил заехать к одному другу в Ольденбург.

- То-то я думаю, чего тебя туда несет?.. Да, брат, если кагэбэшники замешаны - дело дрянь.

- Остановись. Может, эта серая проедет.

- Я уж притормаживал. Попробую оторваться.

За очередной деревней он, не включая мигалки, съехал с шоссе, поднырнул под какой-то мост, проскочил пару переулков, и они оказались на забитой машинами платной стоянке.

- Полчаса - не срок, отдохнем, перекусим. А то вернешься домой, будешь жене жаловаться: Виктор голодом морил.

- Ха! Только обрадуется. Скажет, так тебе и надо.

- Почему?

- Женщины - это такие злорадные существа. Особенно по отношению к тем, кто ближе и безответнее.

Виктор засмеялся. Он интересно смеялся: глаза совсем исчезали, а лицо из-за широкой бороды становилось еще шире.

- А ты спрашиваешь, почему не женюсь.

Из четырех столиков маленькой забегаловки, куда они вошли, был занят только один. Телевизор, висевший под потолком, транслировал конные состязания. Под телевизором на белой картонке - традиционное немецкое назидание: "Richtige Rechtung macht gute Freundschaft" - "Правильный расчет укрепляет дружбу".

Совсем юная девчушка принесла им пиво и сосиски.

- Ну так что там в Москве? - спросил Виктор.

- А чего ей? Стоит.

- Это ты с Эмкой так будешь разговаривать - без слов. А мне интересны подробности.

- Почему с Эмкой? - Он обрадовался такой прямоте и растерялся.

- Из-за меня ты, что ли, приехал? Так я и поверил.

- У меня - дело. Коммерческое. Погощу у тебя денек и поеду в Росток.

- Ладно, беру свои слова обратно.

Но Сергею не хотелось, чтобы слова об Эмке брались обратно, спросил:

- Она что, приедет?

- Вроде не собиралась.

- Ты сказал: "будешь разговаривать"...

- Мало ли, может, по телефону.

Сергей чуть не подавился. Надо же, до чего чокнулся: забыл о существовании телефонной связи.

- Давай номер.

Виктор вынул розовенькую визитку, щелчком перекинул ее через стол.

- Ну?

- Что "ну"?

- Рассказывай. Как там у нас?

- Я же тебе рассказывал. Еще утром.

- Ты что-то не то говорил.

- Не то?! А как насчет вашей немецкой газеты "Ди цайт"? Она писала буквально следующее: "Горбачев сумел полностью проиграть наследство Сталина, ни за что, ни про что спустил мировую державу, которую русские строили на протяжении веков".

Они говорили по-русски, и девчонка за стойкой зачарованно прислушивалась, положив голову на подставленные ладони.

- Ты не ори, тут тебе не Италия. И факты, цифры давай. Почему так получилось? Из-за чего? Где главный-то корень?

- Там, где ему и полагается быть, - в земле. Точнее, в недрах. Наши подземные богатства оцениваются в 30 триллионов долларов, американские только в восемь. А у всей Европы - полтриллиона. Грядет эпоха жесточайших драк за ресурсы. Да она, по сути, уже началась...

- Войн-то всегда хватало.

- Верно. Вся история - это, по сути, борьба империй за первенство на земле и на море. Вся, от Македонского до Гитлера, от Карла Великого до Чингисхана, от Римской империи до Советского Союза...

- Послушать тебя, так можно и Гитлера оправдать.

Сергей опешил. Не ожидал такого вывода. Задумчиво постучал вилкой по тарелке. Девчушка тотчас выскочила из-за стойки, подошла.

- Еще пива?

- Нет, нет, - затряс бородой Виктор. - Впрочем, ему принеси. Да похолоднее, пусть поостынет.

Пиво, которое принесла девушка, в самом деле оказалось ледяным, и Сергей закашлялся, глотнув его.

- А ведь ты опять недалек от истины, - отдышавшись, сказал он. - С точки зрения имперских монстров, Гитлер по-своему прав. Не прав он только в том, что к тому времени уже существовала империя совершенно другого типа.

- Конечно, это был Советский Союз, - съязвил Виктор.

- Да, СССР - нравственный правопреемник Российской империи и, как это ни покажется странным, наиболее последовательный сторонник великого учения Христа.

- Действительно странно.

- А ты сравнивал знаменитые в свое время заповеди советского человека, висевшие во всех клубах, с заповедями Христа? Очень полезно сравнить.

- Это что же - и Сталин прав?

- Каждый прав и не прав, смотря откуда глядеть. Речь не о частностях, я говорю о глобальных законах империй. А отдельные люди что ж, иногда они шагают в ногу с ритмами империй, иногда - нет.

Виктор задумчиво потеребил бороду.

- Если российско-советская империя - историческая благодать, то почему она погибла?

- С мистической точки зрения, наверное, потому же, почему и Христос. Чтобы убедить людей, что спасение возможно только через страдание. Без жертв и самоограничений у человечества нет будущего. Теперь это уже не символ веры, а научно доказанное знание.

- Теперь я вижу, почему Эмка балдела, общаясь с тобой. И в пасторы подалась, наверное, из-за тебя. Ты что, совсем стал верующим?

- Смотря как это понимать.

- Да как все.

- Наверное, я понимаю не как все. Россия мне нынче представляется Иисусом на Голгофе. Уже всех оглушили торжествующие вопли палачей, и толпа уверовала, что со смутьяном, умирающим на кресте, навсегда покончено. Но семя новой веры прорастает. Люди начинают понимать, что ненасытность порочна, что империи с роковым наследством обжорства, потребительства, нетерпимости обречены...Они выезжали со стоянки, крадучись, поминутно оглядываясь. Но ни в городке, ни на автобане, пока ехали до Ольденбурга, серой машины так больше и не увидели.