Сергей Тараненко - Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии

• Название: Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии
• Автор: Сергей Тараненко
• Издательство: БИНОМ. Лаборатория знаний
• Жанр: Научпоп
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9963-1516-1

В книге в легкой и непринужденной форме рассказывается о совсем непростых и серьезных вещах — о рисках нанотехнологий. Серая слизь и боевые нанороботы — вот всё, что знает рядовой потребитель об угрозах, связанных с нанотехнологиями. Но это лишь капля в море.

Велик разрыв между миром «нано» и миром «макро», поэтому понять характер угроз, исходящих от этого мира, очень сложно. Но именно от этого понимания зависит, насколько человек сможет овладеть нанотехнологиями, научиться безопасно обращаться с наноматериалами, контролировать распространение нанопродуктов, не допускать использования результатов научно-технического прогресса во вред себе и окружающей среде.

Возрастные ограничения: 18+

---

Риск черты развития. Принципиальная невозможность отказа от нанотехнологического развития.

Катастрофический риск несостоятельности нанотехнологий: нерешение ими задачи кардинального изменения технологического уклада нашей экономики.

Риск наступления нового Средневековья.

7.5. В капкане ложных целей

Заблуждения, заключающие в себе некоторую долю правды, — самые опасные.

Адам Смит

Мы уже писали о состоявшемся в Москве первом Международном конгрессе «Глобальное будущее — 2045», о том, какие задачи он ставит, — задачи, по мнению авторов, антигуманистические. Вместе с тем от посещения этого мероприятия авторами было вынесено и еще одно понимание базовых рисков нанотехнологического развития. Это риски ориентации на ложные цели. Данные риски комплексны, многогранны.

Вспомните то, что мы писали в главе 3 «Страсти по квантам». Очевидно, что квантовый мир настойчиво «предлагает» нам смену мышления. Это действительно необходимо, но как результат развития, как результат нашего понимания. Смена мышления, смена системы парадигм — сложный и болезненный процесс.

Но знаете ли вы, что такое «квантовое мышление»? Да и многие ли знают? Знают ли те, кто его пропагандируют? А пропаганда серьезная. Лозунг отказа от ньютоно-картезианского мышления выдвинут в повестку дня.

Здесь, видимо, нужны пояснения. Все то, что вы знаете со школьной скамьи как научное знание, и есть это ньютоно-картезианское мышление, связанное с именами его «основателей» — Декарта и Ньютона.

Так вот, нам предлагают отказаться от него, давая взамен то, что мы не в состоянии оценить. Для этого нужны знания, которых нет почти ни у кого по простой причине. Область нано — новая, требующая новых теорий, новых научных инструментов. А их у нас пока нет. Как мы писали во введении, это пропущенная область, некий «затерянный мир» на границе старого мира, классического и нового, квантового. И в этом «затерянном мире» люди науки так же порой беспомощны, как и простой обыватель. Научный авторитет как гарантия отсеивания чепухи и безграмотного наукообразия зачастую отсутствует. И под товарным знаком «нано» можно продать любую глупость: от нанокирпичей до нанофильтров Петрика — Грызлова[118].

А уж если там что-нибудь совсем сложное и непонятное, «квантовое»! Ведь ясно же, что в этом что-то есть. Как в астрологии: надо быть упертым, чтобы не замечать влияние Луны на человека и всю его жизнь — от приливов и отливов до сельскохозяйственного календаря. Правда, вот астрологию это верной не делает.

Но протаскивание глупостей, неверные применения нанотехнологий, как в случае с нанокосметикой и носками с наносеребром, — лишь незначительная мелочь. Значительно опаснее — новые «лекарства» с приставкой «нано», которые в лучшем случае являются плацебо. Вместо того чтобы действительно лечиться, мы принимаем то, что сегодня попросту модно. А модно сегодня именно нано. И эффект плацебо можно отнести не только к медицине. Неэффективное средство с приставкой «нано» вполне может начать замещать то, что эффективно, но нано не является, будь то нагревательные приборы, строительные инструменты или ракетное топливо.

Но и это не все. Рискуем мы значительно большим: ни много, ни мало — основанием нашей техногенной цивилизации.

Одним из главных составляющих в ньютоно-картезианском мышлении является анализ — изучение явления по частям. Это касается всего. Наше научное знание фрагментировано на отдельные его отрасли: физику, химию, биологию и другие самостоятельные науки. Мир разделен на объекты и субъекты. Кто знает электродинамику, может вспомнить: мы умеем описывать движение тел в заданном поле или наоборот, рассчитывать поля, создаваемые телами, движение которых задано. Но мы не умеем — принципиально! — решать задачу о движении тел в поле, создаваемом ими самими. Большинство «парадоксов» современной науки построено на этом основании. Подобный парадокс пробрался даже в философию и математику. В них он именуется парадоксом Рассела. В «фольклорном» варианте он звучит так. В городе живет брадобрей. Он бреет всех, кто не бреется сам. И он не бреет никого из тех, кто бреется сам. Бреет ли он сам себя? В теории множеств (разделе математики), где данный парадокс встал во всей своей полноте, было найдено решение — простое и недостаточное как Колумбово яйцо — часть объектов (множеств) запретили к существованию. Но вот пучок электронов, летящих в собственном поле, отменить нельзя.

В общем, с нашим «мышлением» действительно есть проблемы. Но надо отдать ему должное — оно работает и здорово нам послужило. Но теперь мы заметили дефекты. И вырабатываются различные подходы по его постепенному изменению — естественно, не выбрасывая всего ценного, что наработало человечество.

Такие попытки — вполне научные — есть. Среди наиболее успешных — так называемый конвергентный подход, предполагающий конвергенцию (взаимное проникновение) различных научных дисциплин в единое целое — так, как это было во времена Гиппократа и Аристотеля.

Конвергентные технологии (синтез нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий и когнитивных технологий) — значимый вектор современного развития науки. В Российском национальном исследовательском центре «Курчатовский институт» даже создан специальный исследовательский центр — НБИКС-Центр. НБИК означает нано-, био-, инфо-, когнотехнологии. Последняя буква «С» добавляет к ним социальные науки и технологии. И это дает нам шанс оставить наше знание в области науки, пусть меняющейся, трансформирующей свои базовые подходы, парадигмы, но сохраняющей главное — объективность и соответствие реальной действительности.

В противном случае мы рискуем утратить научное мышление как основу современной цивилизации. Процесс такой утраты уже идет. Появляются целые области знания, легализованные как «наука», выряженные в ее одежды, но по сути являющиеся возвратом к донаучному, догматическому мышлению. Яркий пример, который у нас у всех перед глазами, — трансформация когда-то мощной науки экономики в экономике, в аксиоматике которого уже без стеснения заложен отказ от соответствия реальности.

А нанотехнологии дают такого рода начинателям прекрасную почву, замечательный «инструмент» для их построений. Разговоры об «эффективности» и «инновациях» — надежный признак их узнавания, а словосочетание «эффективный менеджер» — сигнал отсутствия научного и инженерного фильтра того, что этот менеджер делает.

Сам ученый, инженер, изобретатель — человек второстепенный, объект манипуляции. Во второй половине XX в. наука в своем развитии прошла этап, когда роль отдельного ученого была нивелирована — наука стала предметом деятельности коллективов, в которых отдельный ученый вполне заменим, не критичен. Нанотехнологии вернули нас в эпоху если не ученых-одиночек, то небольших научных коллективов. И уже поэтому такие научные коллективы зависимы. Они готовы за финансирование заниматься ерундой. Помимо всего, ведь она так красиво называется.

Инстинктивно научные работники это чувствуют, понимают. Наиболее серьезные исследования и вузовские курсы часто избегают слова «нано» — кто разглядит это нано под привычными ученым структурной электродинамикой и физикой конденсированного состояния. И напротив, часто исследования, не имеющие к нанотехнологиям никакого отношения, — при всем уважении к ним, к их принципиальной важности и нужности, — жонглируют словом «нано» в поисках государственного финансирования. Вот и исследуют серьезные ученые наноструктуру кварк-глюонной плазмы, и не важно, что вся эта «плазма» умещается на размерах атомного ядра и, следовательно, много меньших 1 нм.

Критерии смещены. Важно не то, что действительно важно, а то, что правильно называется. И нельзя не согласиться с точкой зрения вице-премьера правительства[119] С. Б. Иванова, пытающегося такой подход изменить: нано — это не то, что так называется, а то, что дает полезный результат. К сожалению, при всем его влиянии, у него слишком много оппонентов, в том числе и «эффективных менеджеров» от науки и экономики, для которых игра в слова — образ их эффективного существования.

Итак, критерии и цели смещены. В норме человек в своей практической деятельности преследует конкретные цели. Нам не нужна эффективность как таковая, она — инструмент, позволяющий достичь нам большего, достичь того, что нам нужно. Действительно нужно. Мы живем в материальном мире, и нам надо удовлетворять свои витальные потребности. Мы люди, и нам надо удовлетворять свои духовные потребности. Человек — существо социальное, и ему надо удовлетворять свои социальные потребности. Но у нас не должно быть потребности соответствовать кем-то придуманным критериям, как не должно быть ориентации на не присущие человечеству как виду цели.