Виктор Потиевский - Мертвое ущелье

• Название: Мертвое ущелье
• Автор: Виктор Потиевский
• Издательство: Барс
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-85914-004-5

Повествование о жизни Игната Углова нельзя назвать ни фантастикой, ни выдуманной историей. То, что происходит в его жизни, не является вымыслом, хотя, нередко, все это непохоже на обычные дела людей.

---

Командующий отчетливо слышал отдаленный гул переднего края, усиливающийся, густой. Он ясно представлял, какие орудия и минометы немцев обрушиваются сейчас на головы воинов одного полка его армии — полка Чугунова. Он зримо видел осыпающиеся края траншей, горящую вокруг брустверов траву, еще не сгоревшую, видел высокие султаны взрывов снарядов и низкие, опасные низким разлетом осколков, крякающие разрывы мин, и у него, как обычно в такие минуты, щемило сердце за своих людей.

Он знал, что сейчас пойдут немецкие «тигры», но и знал, что они останутся на этом плацдарме навсегда, что почти вся дивизия Майера вместе с приданными ей танками будет уничтожена частями его армии. Знал и помнил, что его грамотный и скрупулезный начальник штаба свел воедино все идеи и предложения по наступлению, выбрал лучшие и самые приемлемые из них, и на его проекте, доработанном и подправленном всем штабом и самим командующим, четко расписано: кто, в каком месте и какие удары, по каким частям, подразделениям врага производит. И точно расписаны: каждая минута боя, судьба каждого немецкого танка, рискнувшего пойти в прорыв через полк Чугунова, судьба и жизнь каждого вражеского подразделения.

18. ЗАЖИГАЛКА

Сойдя с лесной дороги, спешившись, разведчик и радистка пошли к передовой напрямик через лес. Коней вели в поводу, верхом здесь никак нельзя было. Лес — смешанный, довольно густой, плотно забитый молодняком ольхи и березы, покрытый высокой травой. Временами пространство между деревьями очищалось — там, где стояли старые могучие сосны,— трава становилась редкой или совсем исчезала, уступая место сплошному слою сухих хвойных игл. Здесь можно бы и верхом, но такие участки были невелики — пятнадцать-двадцать метров, а дальше — снова зеленая стена. И разведчики все время вели коней в поводу.

Проверяли направление по компасу, хотя Игнат и так угадывал направление. По его предположению, оставалось идти не более часа, и уже должна начаться немецкая линия обороны. Не доходя до вторых — запасных — немецких траншей можно пристроиться в прифронтовом лесу, предварительно точно определившись относительно дальнейшего своего пути к «окну» через нейтралку. Ну и ждать удобного момента. Уже стояла плотная ночная мгла. Разведчики группы Хохлова наверняка перебрались к своим, теперь, конечно же, ожидают их, отставших.

Но произошло неожиданное. Невдалеке, в каких-нибудь трех или четырех километрах впереди, ударили немецкие орудия. Поначалу Ирина и Игнат подумали, что возникла ночная короткая артиллерийская перестрелка, такое на передовой бывает. А может, два-три танка прорвались к своим через линию фронта или прошла разведка боем, чтобы выявить и засечь огневые точки. Хотя время суток для этого не самое лучшее... Но уже после нескольких минут артподготовки оба поняли, что — дело серьезное. Это артобстрел перед войсковым ударом. Кто-кто, а разведчики хорошо знают, как начинаются, как развиваются войсковые операции. Они даже по частоте выстрелов и калибрам орудий уже распознают: для чего эта артподготовка, и что после нее последует. Обоим было уже ясно, что здесь этой ночью уже нет «окна», что их не будут ждать в условленном месте их товарищи, потому что не пройдет и часа, как где-то здесь неподалеку двинутся ударные части немецких танков. Тяжелые «тигры» навалятся на наши позиции, им ответят наши орудия, ударят части генерала Плахотина, уже готовые к наступлению, о котором Игнат знал достаточно много.

— Да... Надо уходить в глубь леса.

— Ты так думаешь?

— Да, Ира. Возможно, здесь скоро будут наши, но перед этим начнется такая мешанина, что лучше отойти в лес. Пользы здесь от нас не будет, мы — разведчики, и тебя я обязан доставить в целости к нашим.

— Невелика персона.

— Конечно,— согласился Игнат.

Ирина фыркнула и обиделась. Одно дело, когда она сама себя так назвала, а другое — он. Это обидно.

С полчаса они молча отходили в сторону немецкого тыла, углубляясь в лес, не разговаривали. Игнат был озабочен, а радистка обижена.

Игнат старался уходить от троп и дорог. Меньше вероятности наткнуться в темноте на немцев. Они с Ириной отойдут от передовой, а потом полазают по немецким артиллерийским тылам, посмотрят, что можно «хорошенького» сделать противнику: разбить или снять орудийные прицелы.

Кони давали им преимущество — всегда можно было использовать их скорость. Но чувство досады не покидало разведчиков: Ирину — потому что она понимала, что не у дел они оказались, вольно или невольно, из-за нее, из-за ее плена. Именно — не у дел. Потому что рации у них не было. И задания — тоже. Разведчик без связи и тем более без задания — это уже не разведчик. Даже сбор сведений о войсках противника сейчас мог оказаться ненужным, поскольку началась какая-то войсковая операция, и начали ее немцы. Чем ответят наши? Далеко ли прорвутся немцы и прорвутся ли вообще? Может быть, вся армия Плахотина ударит или здесь или где-то в другом месте? По крайней мере, ясно одно: стабильность линии фронта на этом участке отныне нарушена, поэтому сейчас трудно понять, какие именно данные о немцах могут быть полезны нашему командованию. Да и связи-то нет... Вот все эти мысли и создавали неприятное чувство досады и неудовлетворенности у Игната. Хотя, казалось бы, последнее задание — по спасению радистки — он выполнил безукоризненно, правда, с ее помощью. Но так и должно было произойти. Это — норма в разведке. Работают все. И те, кто попал в ловушку,— тоже.

Грохот сплошного артобстрела прекратился, были слышны только отдельные выстрелы орудий. Потом вдруг наступила тишина на переднем крае. Ну, не совсем тишина, но пушки и минометы молчали. И вот со стороны передовой по лесу покатился долгий ровный тягучий гул. Основным в этом звуке было гудение многих, танков, которое сливалось с автоматными и пулеметными очередями, с выстрелами из карабинов и пистолетов. Все это смешивалось в единый сплошной гул, и разведчики понимали, что сейчас двинулись немецкие части. Игнат достал карту. Посветил карманным фонариком с красным фильтром, чтобы Ирине было видно.

— Это вот здесь: в центре или на правом фланге у полковника Чугунова.

Радистка молча посмотрела на карту. Где сейчас их товарищи? Что делать? Игнат, конечно, придумает. Без дела сидеть они не будут. У них есть оружие, кони. Есть немалый опыт в разведке. Но уж очень непривычно ей без рации.

«Парабеллум», который ей отдал Игнат (оставив у себя только «шмайссер» и одну, последнюю, гранату), был неудобен — слишком тяжел для ношения в кармане. Но ничего не поделаешь, зато стрелять из него можно далеко и довольно точно.

После артстрельбы на передовой заметно оживилось движение на дорогах, в немецком прифронтовом тылу. Разведчики уже встречали на пути спешащие к переднему краю грузовики и повозки. Белый свет из маскировочных щелей автомобильных и танковых фар прорезал полную мглу над дорогами.

Идя лесом, они старались успокоить коней, чтобы те не заржали и не. привлекли тем самым внимания немцев.

Два раза Игнат оставлял радистку и коней в лесных зарослях, а сам подбирался к дороге, надеясь напасть хотя бы на повозку. Но с одной гранатой и автоматом особенно не разгуляешься. Грузовики идут с солдатами, да и прошедшие к фронту три повозки тоже были с солдатами. Сколько — не видно, потому что фургоны покрыты пятнистым брезентом — и идут один за другим.

Разведчики медленно продвигались по густому березняку, когда Игнат вдруг почувствовал запах обжитой землянки, точнее — землянок,— запах был множественным, с нескольких направлений. Он оставил радистку с лошадьми и осторожно стал подбираться к жилью.

На столбах была натянута колючка, за ней несколько блиндажей, и никаких признаков людей. Но дух, идущий оттуда, говорил о том, что блиндажи жилые.

Разведчик выждал с минуту, пролез под колючку и подполз к первой землянке. Все было тихо. Три наката бревен сверху, ступеньки, спускающиеся вниз, в блиндаж, выложены камнями, все оборудовано на совесть, с немецкой обстоятельностью.

Поочередно осмотрел все шестнадцать блиндажей, обследовал местность. Люди ушли отсюда, судя по всему, несколько часов назад. В некоторых блиндажах он обнаружил пустые бутылки, мятый, но чистый котелок. Густо пахло свежим кофе. Его варили перед уходом. На деревьях — обрывки проводов. Без сомнения какой-то штаб. Может, штаб полка. Пехотного, потому что вокруг только следы коней, а автомашин и танковых следов нет. Дорога от подземного штаба уходила к фронту. В стороне от земляных штабных помещений остались следы снятых палаток. И нигде ни мусора, ни бумаги. «Аккуратные сволочи,— подумал Игнат,— нам бы не мешало порядку у них поучиться...»

Обследуя блиндаж, разведчик учуял в одном из них запах собаки, нашел следы шерсти. Здесь вместе с хозяином жила овчарка. Игнат хорошо видел все, несмотря на темноту... И вдруг он заволновался. Чуткие его ноздри опять уловили запах знакомых духов. Это без сомнения духи «лейтенанта Галкина». В других блиндажах были похожие ароматы, но именно этот запах витал только здесь. Может быть, и вправду этот гад тут оши-вается? Ведь уже второй раз Игнат натыкается на тот самый «его» запах. А может, все-таки совпадение?