Виктор Потиевский - Мертвое ущелье

• Название: Мертвое ущелье
• Автор: Виктор Потиевский
• Издательство: Барс
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-85914-004-5

Повествование о жизни Игната Углова нельзя назвать ни фантастикой, ни выдуманной историей. То, что происходит в его жизни, не является вымыслом, хотя, нередко, все это непохоже на обычные дела людей.

---

До рассвета оставалось еще много времени, и он все-таки нашел решение. Заравнивая руками в рукавицах за собой борозду, он черпал своей солдатской шапкой сыпучий и мелкий снег и сверху посыпал этим снегом свой след. Сыпучая пелена мягко и гладко закрывала неровности, и следы как бы размывались на снежной поверхности. При этой утомительной и долгой работе нельзя было ни на миг забывать об осторожности.

Уже прошло не менее трех часов упорного и непрерывного труда, а Игнат только прошел линию секретов. Оставалось еще продвинуться, засыпая след, не менее чем метров на сорок, а рассвет уже был недалек. Игнат забеспокоился и стал торопиться, но тут вдруг пришла неожиданная помощь. Он даже сразу не поверил в такую радость: его лица коснулись и стали щекотать щеки, губы, ресницы сначала мелкие снежинки, а потом крупные мохнатые хлопья снега. Он лег на спину и некоторое время лежал неподвижно, наслаждаясь холодными хлопьями, приятно тающими на разгоряченном лице.

На обратном пути возле передовых позиций немцев его ждал сюрприз. Когда он ночью пробрался сюда с нашей стороны, то проходил между двумя дотами фрицев. Там не было сплошной траншеи. Но сейчас в этом месте он заметил изменения. За ночь снег нагребли кучами, вырыли сплошную траншею позади дотов, и в ней были солдаты, он слышал их голоса.

Долго ждал, пока они заснут или уйдут. Но перед самым рассветом, когда ждать уже нельзя было, решил прорываться.

Взяв автомат наизготовку, подполз к траншее вплотную, и только собрался извлечь из карманов две свои «лимонки», как из траншеи прямо на него вылез немец. Он шел по своим делам, но, увидев Игната, сразу бросился к нему, выхватив из-за пояса штык-кинжал. Фриц был крупен, высок и, видимо, силен. Но это не тревожило Игната. Несмотря на совсем юные годы, он и сам был в разведвзводе первым по силе, да и по ловкости тоже. Лесная его дикая жизнь пришлась как раз на то время, когда формировался молодой организм, и за два года юноша стал удивительно жилистым и быстрым. В разведке его научили нескольким необходимым приемам рукопашного боя, и в сочетании с его ловкостью и немалой силой это создавало ему надежную помощь для выполнения заданий.

Он уклонился от ножа, схватил немца за кисть и, выворачивая, так рванул его руку, что локтевая кость хрустнула. Фриц закричал, Игнат хрястнул его прикладом по шее (голову защищала каска) и бросился обратно к лесу. Вслед ему по предутренней зыбкой мгле хлестнули трассирующие очереди из «шмайссеров», но он благополучно почти уже добежал до леса, как • вдруг почувствовал резкий удар в правую ногу. Боли не было, но его меховая обувка сразу же захлюпала от крови.

Немцы не преследовали его. Пожалуй, и не будут. Он уже в лесу, да и здесь ведь передовая, чего тут только не бывает?.. Зайдя за деревья, он сел, разорвал санпакет, протер ногу снегом, перетянул бинтом. Пуля попала в голень. Вылил из обувки кровь, надел, попробовал встать. Превозмогая боль, шел до рассвета. Потом вырыл себе нору в снегу, удобно устроился и заснул.

Проснулся около полудня от боли в ноге. Развязал бинт, осмотрел рану. Кровь вокруг засохла, сгустками и коркой остановив кровотечение. Икру ломило, словно она была зажата в челюстях зверя. Смазал кожу вокруг раны йодом, снова забинтовал и двинулся в глубь леса, чтобы обойти опасное место и снова выйти к передовой. Прошел около километра, и боль стала невыносимой, клонило в сон, может быть, от потери крови. Он снова устроил себе берлогу в снегу, улегся и проспал до темноты...

4. НЕМЕЦКАЯ ЛОШАДЬ

Длинные колючие звезды лежали на лапах елей, ночь была тихой, только изредка слышалась стрельба со стороны переднего края. Игнат шел с трудом превозмогая боль и в ноге, и во всем теле, которое налилось жаром, и в голове, которую эта боль делала огромной и тяжелой. Он сделал себе палку и двинулся, опираясь на нее, так было немного легче.

В полукилометре от передовой он вышел на просеку, проходившую через лес вдоль линии фронта, использовалась она как дорога. Огляделся. И заметил, что вдалеке по дороге, приближаясь к нему, движутся сани. Лошадь неторопливо тянула их. Игнат затаился за деревом. В санях на сене сидели два немца и негромко о чем-то разговаривали.

Он срезал их одной очередью, но лошадь, привыкшая к стрельбе, не испугалась выстрелов и продолжала спокойно двигаться шагом.

Пересиливая мучительную боль, Игнат догнал сани и повалился на сено. Некоторое время отдыхал, потом столкнул мертвых фрицев в снег, оставив только оружие. Дорога стала отдаляться от линии фронта, углубляясь в лес. Игнат забеспокоился. Во-первых, ему надо найти наиболее удобное место для перехода к своим, так что нельзя удаляться, а во-вторых, на пути в тыл немцев могут быть тыловые охранения и караулы, фронтовые он все прошел, а тыловые как раз могут оказаться на дороге.

Пока он раздумывал, впереди вдруг возникли три темные фигуры.

— Хальт!

Голос немца был спокойным, здесь, видимо, привыкли к конным упряжкам в своем прифронтовом тылу. Сани двигались ровно, без спешки, лошадь шла быстрым шагом. Игнат извлек обе гранаты, приготовил автомат.

Все трое стояли на дороге, и, не доезжая до них метров тридцать, Игнат решил бросить гранату. Подальше, чтоб не ранить лошадь... Хотя осколки летят далеко, но может, и обойдется. Другого выхода все равно нет. Немцы не увидели его броска — он пригнулся, прячась за лошадью,— и взрыв застал их врасплох, на дороге...

Игнат нахлестывал лошадь, и когда еще несколько фрицев выбежали на дорогу, он уже проскочил кордон, полоснул по ним из автомата и швырнул назад вторую гранату. После глухого взрыва выстрелы немцев смолкли, а он нахлестывал и нахлестывал лошадь, которая мчала его по лесной дороге.

Сперва Игнат еще сидел, держа вожжи, потом красные круги поплыли перед глазами и он повалился лицом в пахучее сено...

Очнулся утром, когда уже совсем рассвело. Лошадь стояла и изредка пофыркивала. Игнат быстро сел, вскинув автомат. Никого вокруг не было. Всю ночь он проспал на сене в своей меховой куртке и ватных брюках, под маскхалатом. Он не замерз, все-таки на сене спать не хуже, чем в снегу. Нога все так же болела, но жар в теле как будто уменьшился. Он вскрыл банку тушенки из своего НЗ, поел, осмотрелся.

Сани стояли в каком-то лесном тупике, здесь дорога кончалась. Видимо, сюда когда-то ездили на лошадях за дровами. Он бросил на снег сено, и пока лошадь ела, Игнат внимательно осмотрелся. Как и прежде, глаза, не привыкшие к дневному свету, приходилось почти зажмуривать. Он слез с саней, взял лошадь под уздцы, чтобы развернуться. И вдруг ощутил своим привычным звериным предчувствием, что кто-то тут есть, что кто-то видит его. Мгновенно упал в снег, вскинув автомат наизготовку. Было тихо. В ярком свете дня среди слепящих белых снегов ему трудно было что-либо разглядеть дальше двадцати-тридцати метров, хотя ночью и в сумерках он видел очень далеко, слух сейчас не был его союзником.

— Ну ладно, солдат, хватит в прятки играть... — Голос прозвучал внезапно, но Игнат ожидал какого-то звука или действия и не удивился. Человек, который говорил, был метрах в тридцати, как раз там, куда разведчик интуитивно направил автомат.

— Выходи к нам, поговорим.

— А кто вы такие? — после небольшой паузы крикнул Игнат и попытался незаметно оглядеться — не обходят ли сзади.

— Партизаны мы, хлопче.

— Покажитесь.

Несколько секунд была тишина, потом кто-то негромко сказал пару слов, там, за деревьями, и из-за стволов толстых берез вдруг выдвинулись люди. Один — тот, кто говорил, и еще двое — немного в стороне, сбоку от Игната.

Он задумался, сжимая автомат. Надо было что-то делать... Он поднялся, держа оружие наизготовку, и сел на край саней.

Люди подошли к нему. Один с нашей винтовкой, двое с немецкими автоматами.

— А ты кто такой будешь, хлопче? — снова спросил самый разговорчивый. Он был высокий и старый. Лицо его, сморщенное от возраста, небритое и хмурое, выглядело мрачно. В какой-то миг Игнат даже пожалел, что открылся перед ними, встал из укрытия. Но понимал, что и выхода-то другого не было...

— Разведчик я, с фронта.

— В общем, пошли к командиру, там все и расскажешь. А автомат пока отдай нам. Потом тебе вернем, не украдем, хлопче,— мрачный старик изобразил подобие улыбки.

Сели в сани и долго ехали по каким-то узким лесным дорогам, которые крутились, пересекались, раздваивались. Игната все время очень беспокоило то, что он не выполнил задания, не сообщил о его результатах. Уже пошли вторые сутки, данные могли устареть. Это беспокойство и подтолкнуло его сдаться. Все-таки, если они партизаны, у них вполне может быть связь и с армейским командованием. Он знал, что в этих краях есть партизанские отряды и соединения. Разведчикам полагалось об этом знать, хотя бы в общих чертах.