Алексей Бычков - «Исконно русская» земля Сибирь

• Название: «Исконно русская» земля Сибирь
• Автор: Алексей Бычков
• Издательство: Олимп: ACT: Астрель
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035472-Х («ACT»), 5-7390-1547-2 («Олимп»), 5-271-14047-4 («Астрель»)

Мы считаем себя самыми умными, красивыми, культурными. Поэтому столетиями старались навязать нашу веру и нашу культуру племенам и народам, населявшим восточные земли нынешней России, искренне веря в то, что несем им счастье и цивилизацию. Правда, они почему-то плохо понимали свое счастье и старались обойтись без нас…

На основе уникальных документов, свидетельств первых переселенцев, путешественников, первых исследователей Сибири автор рассказывает о народах, которые населяли эти земли в то время, когда они еще не были «исконно русскими».

---

Бурное развитие капитализма в России во второй половине XIX века затронуло и территорию Бурятии. Проведение Сибирской железнодорожной магистрали и развитие промышленности в Южной Сибири дали толчок к расширению земледелия, повышению его товарности. В хозяйствах зажиточных бурят появляется машинная сельскохозяйственная техника. Бурятия стала одним из производителей товарного зерна.

За исключением кузнечного и ювелирного дела, буряты не знали развитого ремесленного производства. Их хозяйственные и бытовые нужды практически полностью удовлетворяло домашнее ремесло, для которого сырьем служили древесина и продукция скотоводства: кожа, шерсть, шкуры, конский волос и др. Буряты сохранили пережитки культа «железа»: железные изделия считались оберегом. Нередко кузнецы одновременно являлись и шаманами. К ним относились с почтением и суеверным страхом. Профессия кузнеца была наследственной. Бурятские кузнецы и ювелиры отличались высоким мастерством, и их изделия широко расходились по Сибири и Центральной Азии.

Традиции скотоводческого хозяйства и кочевого быта, несмотря на увеличение роли земледелия, оставили в культуре бурят значительный след.

Мужская и женская одежда бурят относительно мало различалась. Нижняя одежда состояла из рубахи и штанов, верхняя представляла собой длинный свободный халат с запахом на правую сторону, который подпоясывался широким матерчатым кушаком или ременным поясом. Халат шился на подкладке, зимний халат подбивался мехом. Края халатов обшивались яркой материей или тесьмой. Замужние женщины поверх халатов носили жилет-безрукавку — уджэ, имевшую разрез спереди, которая также делалась на подкладке.

Традиционным головным убором у мужчин была коническая шапка с расширяющимся околышем из меха, от которой на спину спускались две ленты. Женщины носили остроконечную шапку с меховой опушкой, от верха шапки спускалась красная шелковая кисть. Обувью служили низкие сапоги на толстой войлочной подошве без каблука, с загнутым кверху носком. Излюбленными украшениями женщин были височные подвески, серьги, ожерелья, медальоны. Одежда состоятельных бурят отличалась высоким качеством материи и яркими красками, для ее пошива шли главным образом привозные ткани.

На рубеже XIX—XX веков традиционный костюм постепенно стал уступать место русской городской и крестьянской одежде, особенно быстро это происходило в западной части Бурятии.

В пище бурят большое место занимали блюда, приготовленные из молока и молочных продуктов. Впрок заготовлялось не только кислое молоко, но и сушеная спрессованная творожистая масса — хурут, которая заменяла скотоводам хлеб. Из молока при помощи специального перегонного аппарата изготовлялся опьяняющий напиток тарасун (архи), обязательно входивший в состав жертвенной и обрядовой пищи. Потребление мяса зависело от количества скота, которым владела семья. Летом предпочитали баранину, зимой резали крупный рогатый скот. Мясо отваривали в слегка подсоленной воде, отвар пили. В традиционной кухне бурят был также ряд мучных блюд, но хлеб они начали печь только под влиянием русского населения.

Подобно монголам, буряты пили кирпичный чай, в который наливали молоко и клали соль и сало.

Древней формой бурятского традиционного жилища была типичная кочевническая юрта, основу которой составляли легко перевозимые решетчатые стенки. При установке юрты стенки ставились по кругу и связывались волосяными шнурами. Купол юрты покоился на наклонных шестах, которые нижним концом опирались на стены, а верхним прикреплялись к деревянному обручу, служившему дымовым отверстием. Сверху каркас покрывался войлочными покрышками, которые обвязывались веревками. Вход в юрту всегда был с юга. Его закрывала деревянная дверь и стеганая войлочная кошма. Пол в юрте обычно был земляной, иногда его выстилали досками и войлоками. Очаг всегда располагался в центре пола. По мере перехода к оседлости войлочная юрта стада выходить из употребления. В Предбайкалье она исчезла уже к середине XIX века. На смену юрте пришли многоугольные (чаще восьмиугольные) в плане деревянные срубные постройки. Они имели покатую крышу с дымовым отверстием в центре и были подобны войлочным юртам.

С распространением в Бурятии срубных жилищ русского типа (изб) многоугольные юрты местами сохранялись как подсобные помещения (амбары, летние кухни и т. д.).

Внутри традиционного бурятского жилища, как и у других скотоводческих народов, существовало определенное обычаем размещение имущества и утвари. За очагом напротив входа находилось домашнее святилище, где у бурят-ламаистов стояли изображения будд — бурханы и чаши с жертвенной пищей, а у бурят-шаманистов находился ящик с человеческими фигурками и шкурками животных, которые почитались как воплощение духов — онгоны. Налево от очага было место хозяина, направо — место хозяйки. В левой, т. е. мужской, половине размещались принадлежности охоты и мужских промыслов, в правой — кухонная утварь. Справа от входа вдоль стен по порядку располагались поставец для посуды, затем деревянная кровать, сундуки для домашней утвари и одежды. Около кровати находилась детская колыбель. Слева от входа лежали седла, сбруя, стояли сундуки, на которые на день клали свернутые постели членов семьи, бурдюки для закваски молока и т.д. Над очагом на треногом тагане стояла чаша, в которой варили мясо, кипятили молоко и чай.

Даже после перехода бурят в постройки русского типа и появления в их быту городской мебели традиционное расположение вещей внутри дома долго сохранялось почти неизменным.

На рубеже XIX—XX веков основной формой бурятской семьи была малая моногамная семья. Допускаемое обычаем многоженство встречалось главным образом в среде богатых скотоводов. Брак был строго экзогамным, причем в расчет принималось родство только по отцовской линии. Несмотря на ослабление кровнородственных и родоплеменных связей и замену их территориально-производственными связями, родовые отношения играли в жизни бурят большую роль, особенно у бурят Предбайкалья. Члены одного рода должны были оказывать сородичам помощь, участвовать в общих жертвоприношениях и трапезах, выступать в защиту сородича и нести ответственность в случае совершения сородичем правонарушения; также сохранялись пережитки общинно-родовой собственности на землю.

Амур-батюшка

Путь на Амур был обследован экспедицией Василия Пояркова (1643—1646). На острове Сучу имелись обширные деревни из огромных и тесно сплоченных, как пчелиные соты, землянок. Отдельные землянки достигали гигантских размеров и имели вид воронок глубиной до 4 м при окружности около 90 м.

Древние полуподземные жилища подобного рода устойчиво и неизменно сохранялись на Амуре и в соседних областях вплоть до недавнего времени.

В языке гиляков, живших на Амуре, по словам Л. Я. Штернберга, понятие «войти в дом» передается словом «нырнуть», а «выйти» — словом «вынырнуть». В дни медвежьего праздника, «когда оживают из тьмы тысячелетий отдаленнейшие отголоски глубочайшей древности, когда с благоговейной строгостью соблюдается ритуал, не изменившийся в течение десятков веков, снова возрождается и воспоминание о дымовом отверстии, заменявшем дверь. Именно через это отверстие по специально вставленному шесту спускаются в юрту со шкурой и мясом убитого медведя. И тем же путем выносят из юрты все ритуальные принадлежности, а также кости медведя для похорон в «медвежьем срубе». Хотя у гиляков давно исчезло обыкновение пользоваться дымовым отверстием в крыше вместо двери, их древнейшие по типу зимние жилища, т. е. «тары», до недавнего времени сохраняли такую же структуру и тот же облик, что и жилища каменного века.

Для сооружения их вырывали в земле обширную яму и плотно утрамбовывали ее стены. Иногда стены обшивали даже деревом. Над котлованом воздвигали пирамидальную, со всех сторон одинаково покатую крышу из тонких, плотно прилегавших друг к другу бревен. Крыша покоилась на четырех поперечных перекладинах, которые в свою очередь поддерживались четырьмя столбами внутри юрты. Снаружи крышу для большей плотности покрывали еще сухой травой, затем землей. На самой верхушке ее оставляли отверстие для выхода дыма. С той стороны, которая была больше всего защищена от ветров, устраивали вход в виде туннеля, покатого внутрь жилища. Осенью и зимой сплошь засыпанная снегом земляная юрта гиляков походила на снежный холм с верхушкой, слегка почерневшей от проходящего сквозь нее дыма.

Одинаковое в принципе устройство имели полуподземные зимние жилища других приморских племен северо-востока Азии и островов Восточной Азии, в том числе коряков, айнов и камчадалов XVII—XVIII веков. Камчадальские жилища того времени описаны С.П. Крашенинниковым и Г.В. Стеллером. Для сооружения всех этих жилищ выкапывалась яма в земле, в ней устраивались стены, а сверху — пирамидальная крыша, засыпанная землей. У большинства этих жилищ было два выхода: зимний — сверху, летний — в виде туннелеобразного коридора. Сверху эти жилища походили на куполообразный холм, зимой покрытый снегом. Также должны были выглядеть и неолитические жилища Дальнего Востока 4—5 тыс. лет тому назад.