Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

• Название: Снайпер должен стрелять
• Автор: Валерий Прохватилов
• Издательство: ТЕРРА-Книжный Клуб
• Жанр: Триллер
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01985-2

В восьмидесятые годы он, талантливый ленинградский следователь, вынужден бежать от властей на Запад. В Бостоне, в сыскном агентстве, он начинает карьеру частного детектива и оказывается в самой гуще дела о психотропном оружии, чем вызывает недовольство ФБР. Читайте! Русский против убийц-биороботов!

---

— Моя задача, — начал тот, — сводилась к исследованию документации и попытке обнаружить хоть какие-то следы, ведущие к Бертье. Все, что можно было сделать, я сделал. Материалы в разработке. Первое знакомство с ними оставляет впечатление, что какие-либо полезные факты получить едва ли удастся. Доктор исключительно аккуратен там, где дело касается специфики его работы.

— Добавлю, — вставила Мари, — что во время обыска Вацлаву попался Арбо, и Вацлав обошелся с ним не очень вежливо.

Тот только развел руками, показывая: а что, мол, я мог поделать?

— Арбо попало за дело, — сухо сказал Лоуренс, — но то, что вы его проморгали, не делает вам чести.

Все молчали.

— Как я понимаю, Мари, — продолжил он, — ты склоняешься к мысли, что не только сознание Бертье, но и Веры подвергалось модификационному воздействию?

— Мне все это видится так, — Мари пожала плечами, словно желая подчеркнуть, что это всего лишь ее точка зрения. — Каким-то образом доктор Хестер узнает, что Вера дочь Бэдфула. Устранение младшего Бэдфула автоматически превращает ее в наследницу. Чтобы завладеть капиталом, доктору надо жениться на Вере. Умея модифицировать поведение, он создает биоробота-убийцу. Включается код, биоробот выполняет предписанную программу и кончает жизнь самоубийством. Никаких следов причастности доктора к действиям снайпера нет. Есть явный расчет на то, что Бертье примут или за маньяка, или за ревнивца, а может быть, за то и другое вместе. Параллельно решается другая задача — жениться на Вере. Технически задача, видимо, более простая. Когда первая и вторая задачи решены, то есть наследник убит, а Вера стала его женой, Элтону Бэдфулу звонят и сообщают, что у него есть дочь. Понятно, что это всего лишь версия. Удастся ли подтвердить ее фактами — не знаю.

— Ты полагаешь, что брак доктора и Веры нельзя считать естественным? — задал вопрос Монд.

— Что на это можно сказать? — Мари опять пожала плечами. — Внешне она кажется очень привязанной к нему, как говорится, в рот смотрит. Доктор неплохо играет роль молодожена. И можно, скажем, отмахнуться от измышлений Арбо, если бы не некоторые косвенные свидетельства того, что наблюдения его небеспочвенны. Замечу, кстати, что он влюблен в Веру, а значит, наблюдательность его обострена. Что говорит в пользу того, что в отношениях Хестера и Веры не все просто? Не знаю почему, ни Андрей, ни Вацлав ничего не сказали о наружном наблюдении. Оно, к примеру, позволило установить, что каждые три дня доктор и его ассистентка Линда Стронг подвергают Веру, скажем так, лечению, после чего она на какое-то время исчезает из поля зрения. Возможно, она действительно больна. Но отлеживается она не как положено — в постели, а скорее всего в той лаборатории, которую Андрей назвал радиотехнической. Ее перемещают туда после процедур вместе со столом. «Функции жены» на это время переходят к Линде Стронг, и она выполняет их не без удовольствия. Можно еще добавить, что одна, без сопровождения доктора или Линды, Вера никуда не выходит. Понятно, что и это все улики косвенные.

— Так. Что еще? — спросил Монд, обращаясь уже ко всем, и, видя, что желающих высказаться нет, предложил: — Давайте сделаем небольшой перерыв. Мари, попроси, пожалуйста, Джорджа сварить кофе.

Монд вышел в соседнюю комнату, где обычно работала Мари, если ей приходилось выполнять секретарские функции, подошел к окну. Что за ним, он едва ли видел. Расставив ноги, скрестив руки на груди, уставясь в пространство, он размышлял о странностях ситуации, в которой они оказались. Выходка Уэйбла если и раздражала его, то лишь потому, что Лоуренс, зная о встрече Генри с Хестером и Верой, рассчитывал услышать, какое впечатление они на него произвели. Больше его беспокоило другое: дело доктора Хестера, или Хестера — Бертье, могло увести в такие дебри, возможность выбраться из которых без потерь представлялась маловероятной.

Размышлять на эту тему он начал с того момента, как Мари положила ему на стол свой первый отчет, не оставлявший сомнений, что поиск возможностей модификации поведения ведется интенсивнейшим образом — в самых разных точках планеты. Любой успех в этой области, а тем более резкий рывок вперед с неизбежностью должен был привлечь к себе внимание таких сил, соперничать или бороться с которыми означало проявить более чем наивность. Главное — он не был уверен, что Бертье, а возможно, и доктор Хестер не попали уже в поле зрения тех, кого они безусловно не могли не заинтересовать. Между тем, принимая решение, как действовать дальше, не учитывать этого было нельзя. Там, в его кабинете, сидели люди, судьба которых зависела от того, какие задачи поставит перед ними он — Лоуренс Монд.

При появлении его в кабинете оживленная беседа, споткнувшись на полуслове, оборвалась.

— Ваш кофе, сэр, — тут же предложила Мари, наполняя его чашку, чуть кокетничая и стараясь показать, что официальная часть их заседания кончилась.

— Благодарю вас, мадам, — поддержал отец предложенный ею тон, и с прищуром по очереди внимательно оглядел Андрея и Вацлава. — Господа буканьеры, сознавайтесь-ка, почему вы не сказали о внешнем наблюдении.

— Частная несанкционированная инициатива, — небрежно бросил Андрей, — такие вещи почему-то не принято афишировать.

— Чья же это инициатива?

— Моя, — заверил его Андрей.

— Врет, наша, — безапелляционно заявил Вацлав.

— А цель?

— Тут лучше послушать Андрея Павловича. — Вацлав даже чуть приподнялся на стуле и кивнул в сторону Городецкого.

— Слушаем, — сказал Лоуренс.

Андрей задумался, повертел в руках пустую уже чашку, поставил ее на стол.

— Цель? — переспросил он так, словно проверял, как звучит слово. — Я бы скорее повел речь не о цели, а о предощущении, а это, как известно, материя весьма неопределенная.

— Многообещающее начало, — не удержался Вацлав. — Я имел возможность наблюдать, как Городецкий этакой чернявой вороной сидит на дереве и предощущает.

Андрей между тем продолжал:

— Генри Уэйбл, хоть и повел себя не лучшим образом, прав в одном: фактов, уличающих Хестера, нет. Думаю, их и не будет. Есть другое — наша уверенность, или, лучше сказать, ощущение, что Бертье — дело его рук. Предощущение же сводится к тому, что без хорошо организованной провокации момента истины нам не получить. Кому не нравится слово «провокация», тот может заменить его на более респектабельное, — сказал он, видя, что Монд нахмурился. — Сути дела это не меняет. Отсюда следует, что территорию, на которой предстоит действовать, надо исследовать так, чтобы исключить в будущем любые неожиданности. Вот, собственно, и все. Отсюда и частная несанкционированная инициатива.

— Как вы понимаете, господа, я с Андреем Павловичем солидарен, — сказал Вацлав.

— Стало быть, вам уже все ясно, и вы, стоило мне выйти, тут же все и решили, — констатировал Монд.

— А вы полагаете, сэр Лоуренс, что Хестера можно оставить на свободе? — Вацлав явно взял инициативу на себя. — Его надо поместить в тюрьму хотя бы ради того, чтобы к нему в руки не попали деньги Бэдфула, а то он изготовит нам целую роту стрельцов и прочих монстров, если уже не изготовил. С Верой-то дело явно нечисто.

— Дело в другом, — сказал Монд. — Из исследования, которое провела Мари, вытекает, что Хестером непременно должны заинтересоваться, как сказал бы Уэйбл, сферы, от которых мы очень далеки. Я имею в виду и военных, и контрразведку.

— Пусть даже так, — согласился Вацлав, — если мы его хорошо засветим, использовать его таланты станет намного сложнее.

— Может быть, — задумчиво проговорил Монд. — Так что же, моделируем ситуацию, которая поможет доктору себя проявить?

Мари вдруг рассмеялась:

— Вот и респектабельный синоним к слову «провокация». Браво! Я — за.

— А ты, Арри? — спросил Монд.

— Я? — Хьюз не ожидал, что и его мнение кому-то понадобится, потому несколько растерялся. — Собственно, я и присутствую здесь для того, чтобы предложить такую модель, — быстро проговорил он. — Дело в том, что Эрделюак написал портрет…

Глава двенадцатая Двойной портрет

Мастерская Ника Эрделюака занимала два этажа принадлежавшего ему коттеджа и представляла собой комнату размером восемь на четыре и высотою около пяти метров. Одна из ее стен, выходящая на юг, почти на две трети была застеклена. При необходимости изнутри она затягивалась занавесом. В ненастье окна с внешней стороны закрывались специальными жалюзи, спускавшимися из-под крыши.

Мастерская определяла конструкцию всего коттеджа. Попасть в нее можно было лишь через одну дверь, врезанную в противоположную от окна стену. За этой дверью находилась передняя, из которой входили в комнаты первого этажа и в кухню. Тут же располагалась лестница, ведущая на второй этаж.