Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

• Название: Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
• Автор: Михаил Тырин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083546-1

Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.

Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!

---

Ивена стоит над ней, как кошмарный страж: она смертельно бледна, щеки запали, под серой кожей шеи видны все жилы и хрящи, а ввалившиеся глаза чернее мертвой воды. Но она улыбается. Она очень довольна.

– Нет, – насмешливо говорит она кому-то незримому. – Этого достаточно.

Ее потусторонний собеседник отвечает ей.

Он отражается в ее глазах, в мертвых глазах ведьмы, и никто не хотел бы увидеть этого отражения.

– Ты хочешь слишком многого, – говорит Ивена. – Она не даст вам второго дара любви. Она умрет.

Лишь ведьма слышит, что он говорит ей. Но с каждым словом в доме становится холоднее. На поверхности воды в тазу плавают серые льдинки.

Наконец Ивена разражается хохотом.

Геллена ахает и всхлипывает во сне, покачивается на стуле, и тетушка придерживает ее за шею узловатыми пальцами. Ногти ведьмы почернели, отвердели и выгибаются, как когти.

– Лореаса! – восклицает она. – Лореаса, как же это я забыла. Ты хотел бы уморить родную дочь некромантиссы, но не можешь, и, значит, умрет ее любимая падчерица. Лореаса! Я вижу, даже ее имя причиняет тебе боль. Я запомню это и использую, не сомневайся. Но я, пожалуй, согласна на сделку. Ты, конечно, понимаешь, что это будет очень дорого тебе стоить? О да. Возможно, в качестве подарка, я изгоню ее обратно из города в лес. Тогда ты сможешь пожрать город. Но я потребую многого в уплату!

Черные глаза ее блестят, а губы приоткрывают в улыбке пеньки разрушенных, гнилых зубов. Она выслушивает ответ.

– Что же! – говорит она. – Ее сердце открыто и свободно, а душа чиста. Показывай ей свои любимые видения, она поверит. Волшебный бал, о! мой прекрасный принц. Не забудь, она не должна уйти из дворца до полуночи!

И Ивена снова смеется.

Напоследок она еще раз произносит, вытянув в его сторону когтистую лапу: «Лореаса!» Имя вылетает из ее уст, как ядро из пушечного жерла и, судя по довольному виду ведьмы, производит похожие разрушения.

5

В их дом пришла беда.

Тихо-тихо ходят некромантиссы по молчаливым живым половицам, чтобы не потревожить беду – пылающую в жару, с обметанным ртом, всю покрытую мелкой розовой сыпью. Дважды в день приходится менять простыни, пропитанные зловонным потом. Воспалились суставы, и любое неосторожное движение заставляет ее плакать от боли. Она просит пить, но каждый глоток для нее – пытка: горло раздирает ангина. Из-за этого она почти не ест и с каждым днем слабеет. Прекратилась хотя бы рвота, приступы которой каждый раз заканчивались обмороками, но облегчение было недолгим. Если и была надежда на скорое выздоровление, то угасла.

Геллена больна.

Сейчас она спит – бледная, изможденная, похожая на маленькую старушку. Очередь Лореаны петь над ней. Сутки в этом доме больше не делятся на день и ночь, утро и вечер, они строго поделены на три равные части – три колдуньи подхватывают друг за другом Сон Крови, делая все, что в их силах.

В их силах немногое.

Приглашенный городской доктор не смог сказать, что это – корь, скарлатина, иная, редкая лихорадка? Осматривая больную, с каждой минутой он становился все печальней и строже. Вероятно, иным родителям он честно сказал бы: «Готовьтесь к худшему», – но перед ним стояли некромантиссы, и он счел за лучшее промолчать.

Лореаса прочла эту мысль в его глазах. «Мы одинаково верим друг в друга, – подумалось ей тогда, – и одинаково беспомощны». Однако доктор сделал все, что мог. Он установил распорядок дня, прописал лекарства и предупредил, что больной придется нелегко. Возможны осложнения.

Кодор, не теряя ни минуты, отправился в аптеку. Лореаса провожала доктора. Уже стоя в дверях, он вдруг открыто встретил ее взгляд, темный и хмурый – и покачал головой.

– По крайней мере, – вслух ответила Лореаса, – это честно.

Потом она поднялась в спальню дочери, села на край кровати и запела Сон Крови.

…Замирает дом, настороженный и испуганный, но все еще хранящий надежду. Кодора нет, он ушел на заседание городского совета, в ратушу. Ада спит, но скоро проснется. Анна наверху тихо поет для сестры дивный, страшный, огненный Сон Крови, утоляя ее боль, делясь с ней силой, и дом отзывается ее песне. С каждым днем могущественнее песня Анны, само сердце мира бьется в ней; кажется, еще немного, и песня ее достигнет слуха Величайшей Любви, а Лореана, первая из многих, поравняется с Девами Сновидений.

Но не излечить Геллену этой песней. Перед ее болезнью Сон Крови бессилен.

Проходя по безгласным, пыльным, будто покрытым патиной древности коридорам, Лореаса думает о том, какими разными выросли ее старшие дочери – и какими похожими. Только Лореана сначала сострадает, потом действует, а Лореада сначала действует, потом сострадает…

Вечереет. Скоро нужно сменить Анну на посту сиделки… Лореаса чувствует себя измотанной и слабой. Прикрыв дверь спальни, она ложится в постель в надежде подремать немного.

«Странная, загадочная хворь, – думает она. – Что же это такое?..»

Сон нейдет.

Мешает эхо. Оно слышно одной только некромантиссе, но Лореасе чудится, что оно сотрясает стены. Это эхо безмерного страдания младшей дочери и эхо неукротимой волшебной мощи старшей.

На грани сна Лореаса продолжает размышлять.

Когда она впервые запела Сон Крови, Геллена вскоре перестала метаться в постели и забылась дремотой. Боль отпустила ее, и жар немного спал… с тех пор только песня поддерживает ее. Выписанные доктором лекарства оказались бесполезней воды. На всякий случай родные следят, чтобы Геллена принимала их по часам. «Возможно, – с надеждой говорит Лореана, – они подействуют спустя какое-то время». Она и сама в это не верит. Голоса лекарств не слышны ни в теле больной сестренки, ни в теле болезни.

Если у этой болезни есть тело, если оно есть… Дни напролет Лореаса думала о странной хвори, когда пела и когда отправлялась отдыхать. Это не корь, не скарлатина, не инфлюэнца, и уж подавно не что-то более грозное. С любой известной людям болезнью некромантиссы давно бы отыскали общий язык. Некогда Лореаса, спасая любимого мужчину и осажденный город, говорила с холерой – и не нашла в том ничего особенно трудного. Она уверена, что смогла бы совладать и с чумой.

Но сейчас перед ними не чума и не черная оспа. Эти губительные, всепожирающие и безжалостные существа все же живые. Они рождены живым воздухом и землей.

С каждым мгновением ясней и страшней открывается Лореасе истина.

Перед ними мертвая порча.

Впервые предположив это, она испугалась. Она еще не говорила об этом дочерям. Но, кажется, Анна и Ада догадались сами. Лореаса слышит это в напевах и модуляциях их Снов Крови. Множество иных Снов приводят в них сестры – Сны Огня, и Воздуха, и Воды. Они быстро поняли, что с мертвой порчей невозможно бороться, и вместо этого пытаются побудить Геллену к жизни. И они терпят неудачу за неудачей, потому что слишком силен враг. «Неподходящее слово, – думает Лореаса, паря в пустоте долгой бессонницы. – Это не враг, и он не силен. Это бездна, глотающая все силы. Ее невозможно заполнить, через нее нельзя навести мосты. Она вберет в себя все и останется жаждущей. Но откуда она пришла? Такие провалы разламывают сам Сон Жизни. Они не возникают беспричинно».

Много раз Лореаса пыталась дознаться, что же произошло. С того самого часа, когда она впервые заподозрила в болезни Геллены мертвую порчу, она не успокаивалась. Девочка часто бывала в гостях у подруг, но семьи тех много поколений жили в городе, были на виду и имели прекрасную репутацию. Подозрительным показалось некромантиссе лишь то, что незадолго до болезни Геллена заснула в гостях. Быть может, тот сон стал роковым для нее? Но Геллена ничего не помнила. Лореаса входила в ее сны и тоже ничего не нашла там.

Что-то было стерто из памяти Геллены? Что-то в ней ныне скрыто черной завесой, чернее болотных вод, над которыми стоял лесной дом Лореасы?

Мертвую порчу можно подхватить, лишь прикоснувшись к Стенам Кошмара. Сами Стены скрыты в непроходимых лесах, подступы к ним охраняются некромантиссами и Королевскими Лесничими. Но каждый демон, прорвавшийся через кордоны, и каждая ведьма, продавшая душу за власть над миром, носит в себе их частицу…

«Призраки должны это знать», – думает Лореаса.

Призраки.

Значит, нужно отправиться к ним.

«Дева Сновидений, помоги мне! – безмолвно шепчет Лореаса. – Помоги мне и моей дочери…»

С этой мыслью некромантисса засыпает.

Проснувшись через час, она чувствует себя не столько освеженной, сколько полной решимости.

За окнами темно. Лореаса спускается в гостиную. Кодор уже дома, а Лореада успела приготовить ужин. Оба они, отец и дочь, печальны. Они даже не поднимают на нее глаз.

– Что-то случилось? – спрашивает Лореаса.

Кодор молча качает головой.

Он вернулся с дурными вестями.

Лореаса выслушивает его, присев за стол. Ада накладывает рагу ей в тарелку, но мать даже не прикасается к пище.