Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

• Название: Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
• Автор: Михаил Тырин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083546-1

Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.

Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!

---

Сердце забилось чаще.

– Если вы заметили, в конце есть незаполненные карманы, – сказал агент. – И разумеется, в одном томе все не уместилось.

Но Герман уже не слушал. В его голове развернулся космодром. Только вместо ракет там стояла батарея огромных пушек. Да, на Земле невозможно летать на Луну, как у Жюля Верна, но в космосе наверняка что-то придумали. А как летали до пушек, ведь старый контракт на французском языке с именем Jules Verne был далеко не первым в подшивке? Обвязывались ракетами или путешествовали на птичьих упряжках? Кто знает, что у них там за птицы…

Герман представил, как взлетают яйцеобразные ракеты, имеющие прототипом аппарат инженера Лося. Как перемещаются с планеты на планету челноки на кейворите, как сменяют их более продвинутые анамезонные, а потом фотонные космолеты. Как раскидываются на многие километры звездные паруса. Уходят корабли в гиперпространственный прыжок. Путешествуют от звезды к звезде на полых астероидах, сменяя друг друга, поколения космолетчиков. Окинул мысленным взглядом громадные станции-города и попытался ощутить, как пахнет тамошний ионизированный воздух. Вообразил себе созданий с хрупкими телами, большими головами и крупными глазами, которые входят в придуманные на Земле кабины нуль-транспортировки. Представил тени марсианских летающих кораблей на равнинах песчаных планет. Ощутил зависть к тем, кто пользуется где-то у себя на Большой Медведице машиной времени.

А затем посмотрел в окно. За трещинами рамы, за решеткой, за кактусами и лимонным деревом падали белые хлопья. На подоконнике пенился взбитый снежный прибой. Может быть, так выглядят снежные шапки марсоподобных планет-карликов.

– Я должен буду писать только… об этом?

– Что вы, нет! Пишите хоть фэнтези время от времени. Контракт оговаривает, чтобы нужная тематика была не менее определенного процента. Там оговаривается еще процент новизны и прилагаются специальные шкалы. Зачем нам – и вам – новые антигравы, если они уже были?

– А в случае несоблюдения? – Герман почему-то не узнал свой голос.

– Вы думаете, кто-то с вами будет судиться? – агент, вдруг выяснилось, уже не сидел на стуле, а стоял, обхватив его спинку и нагибаясь к Герману. – Мы просто прекратим свою помощь, вот и все. Но к тому моменту она может вам уже и не понадобиться. Только… сможете ли вы спокойно жить с ощущением, что подвели целую Галактику, и не одну? Сможете ли продолжать считать себя художником? Знаете, это контракт для вас, а не вы для контракта…

Агент уже стоял у окна, спиной к Герману и, казалось, тоже наблюдал, как мир покрывается снегом. Его потенциальному клиенту даже стало неловко, будто он допустил в разговоре какую-то бестактность.

– Мне нужно подумать, – выдавил Герман.

– Понимаю, – агент уже смотрел на него и улыбался, хотя Герман не заметил, как тот поворачивается. – Любое ограничение смущает. Недели вам хватит на размышление?

– Хватит.

– Отлично! Жду вас в следующую среду.

Герман поднялся – и тут его как будто ударило. Как будто к стулу был подведен слабый электроток, и срабатывало это все на размыкание.

Он представил себе уже не яйцеобразные ракеты и не звездные паруса. Он представил, как приходит в следующую среду, отрывает вот эту самую дверь, а там его встречает радостная телевизионная группа. «Улыбнитесь, молодой человек, вас снимала скрытая камера!»

Все это просто очередное реалити-шоу. Не местное, конечно, а столичное. У Германа кое-кто из друзей в тамошнюю журналистику подался, рассказывали, как рыщут по Москве в поисках горячего. Чтобы зритель, нажимая подряд все кнопки «лентяйки» и случайно попав на их канал, задержался хотя бы ненадолго, посмотрел одним глазом передачу, а заодно и рекламные паузы…

Как они узнали? Да легко! Водопьян, к примеру, знатный блогер, может, рассказал папы-Димину историю где-то в Сети или вбросил на какой-нибудь форум, чтобы над комментами поухохатываться – любил он это дело. А там пошло-поехало… Сидел кто-нибудь в редакции, кофе прихлебывал, интернет листал в поисках идей. Наткнулся на водопьяновский пост – и радостно помчался к продюсеру. Это же супершоу! Герман сам видел на «ютубе» отрывки из западных телерозыгрышей доверчивых статистов поневоле. Там же такой Голливуд устраивают: перестрелки мафии, нападение толпы зомби – кто угодно поверит!

А что после этого подобрать прикольного неизвестного актера и отпечатать несколько договоров?

– Кажется, у вас сомнения? – агент все легко прочитал на лице Германа. – Что же, небольшая демонстрация не повредит…

Он снова неуловимо переместился и открыл дверь напротив входной. Дверь должна была уводить в основной фонд.

Герман вдохнул запах пыльного картона и увидел длинные-предлинные стеллажи. Казалось, они тянутся на километры вперед. У крохотного здания филиала номер пять имени Островского просто не могло быть таких залов. Да и где они могли быть? Разве что в Библиотеке Конгресса…

– Маленький пространственный парадокс. – Агент сделал шаг в дверной проем, показывая, что тот вовсе не оптическая иллюзия. Махнул рукой: – Видите, там есть пустые места? Вы можете помочь их заполнить.

– С ума сойти, – прежде чем Герман успел договорить, дверь захлопнулась.

– Итак, в следующую среду, – подытожил агент. – И пригласите, если не трудно, господина Самоцветова!

* * *

Однажды Герман написал рассказ. Он еще не показывал его папе Диме и студийцам. Потому что рассказ вышел каким-то странным, не научная фантастика и не фэнтези. Просто страшноватая сказка.

В начале описывалась осенняя ночь. Трое подростков – два мальчика и девочка – созванивались друг с другом, а потом тайком удирали из дома. Один предварительно хорошенько смазывал дверной замок, второй жил с глухой бабушкой, а квартира девочки вообще была на первом этаже, и та просто сигала из окна. Все вместе шли в самую большую библиотеку в городе. Герман не смог придумать, как они проникали внутрь, поэтому сочинил, будто старший из тройки прекрасно разбирался в технике и смог открыть замок и даже справиться с сигнализацией.

Включив фонари, герои блуждали среди бесконечных фондов. Они были охотниками и охотились на книгу-вампира. Та порабощала волю и забирала душу всякого, кто в нее заглянул. Мало того, как настоящий вампир, заражала своими качествами другие книги. А передавала этот печатный вирус через читателей. Библиотека могла похитить души всех, кто в нее приходил.

Герои отыскали книгу-вампира. Один из мальчишек, техник, отвлек ее на себя и читал, а другие в этот момент выдернули несколько последних страниц, дописали кое-что и вставили обратно. Книга вынуждена была вернуть все, что поглотила, потому что в ней теперь так было написано.

Сейчас Герман чувствовал себя одним из собственных персонажей.

Началось с того, что ошибся датой. Пришел на встречу с агентом, намереваясь сказать твердое «да», и, только когда зашел в вестибюль, осознал, что сегодня не среда, а вторник.

Разворачиваться и уходить показалось как-то неловко и совсем грустно. Герман машинально сдал в гардероб куртку и прошел на платный абонемент. Никакой таблички «Прием» на двери уже не было и в помине.

В зале – хотя какой зал? так, большая комната – скучала женщина-библиотекарь. Герман подошел к стеллажам с детективами и выхватил с полки чужой здесь том Харлана Эллисона. Сделал вид, что листает и незаметно для себя увлекся. Он еще ни разу не читал Эллисона. Подумал, может, и правда взять на пару дней? Но для этого нужно было записаться.

Герман оторвался от книги и посмотрел на конторку библиотекарши. Но та уже куда-то вышла. Само собой получилось, что Герман посмотрел и на дверь в основной фонд. Эту самую дверь открывал агент на прошлой неделе. Говоря себе, что хочет только позвать библиотекаря, Герман подошел и толкнул тяжелую створку.

За дверью уходил вперед длинный-длинный зал с книгами. Кажется, он в несколько раз превышал размеры всего филиала номер пять имени Островского. Герман даже подумал, что теперь раскрыл для себя истинный смысл понятия «межбиблиотечный абонемент» и попал в какой-то запредельный межпространственный узел, куда выходили все книгохранилища мира.

Он даже закрыл дверь и распахнул снова. Ничего не изменилось. Убегали вперед стеллажи, и дальний край терялся в полумраке.

Тогда Герман положил на конторку томик Эллисона и шагнул в проход между стенами книг, вдыхая запах старой типографской краски, пыли и пожелтевшей бумаги. Дверь за собой на всякий случай притворил.

Он шел по лабиринту, не торопясь отклоняться в стороны и сворачивать в соседние проходы. Двигался по прямой, чтобы узнать, как далеко простирается этот стеллажный мир. Мимо проплывали корешки и пустые пространства между ними. Все это Герман наблюдал, как из окна поезда. Еще в детстве, когда в первый раз попал на экскурсию в библиотечные фонды, он мечтал, как заполнит пустоты книгами своего сочинения. Он подумал и о том, давно ли кто-то брал в руки все эти тома. Нечитаемые книги – это как солдаты, павшие в бою. Может, кто-то их и помнит, а может, уже и нет. Осталась только братская могила, где захороненные покоятся стоя, будто китайские терракотовые воины.