Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

• Название: Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
• Автор: Михаил Тырин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083546-1

Весь спектр современной российской фантастики: от социальной и научной до сказки и мистики, от космооперы до фэнтези и ужасов, от признанных мэтров до представителей молодого поколения, уже успевших громко заявить о себе.

Самые свежие, самые интересные, самые необычные истории. Ну и, конечно, Дозор. Куда же без него?!

---

– Да, Алексей Борисович. Мысль понятна.

– Дальше! – потребовал капитан.

– О прибытии доложить, – кисло подтвердил Хамарин.

Через полгода Жемчужницу исключили из рекламных проспектов и вычеркнули из маршрутов туристических лайнеров. От уникальной атмосферы не осталось и следа, а созерцание радиоактивной пустыни – удовольствие сомнительное.

Руководство «Звездного компаса» сориентировалось мгновенно. Фешенебельные лайнеры компании ушли к Радужным Воротам – «уникальному по цветовой гамме и энергетическим всплескам явлению Вселенной», как утверждалось в рекламном проспекте.

Максим Тихомиров Национальная демография

1. Смерть и Мендельсон

Эксгумацию провели в десять часов утра. Трупы привезли с кладбища в полдень – за два часа до начала церемонии.

Из окна кабинета Игорь наблюдал за тем, как два катафалка с грациозностью кашалотов вплыли с подъездной дорожки на парковочную площадку Центра Ревитализации. Их черные лоснящиеся тела замерли у пандуса приемного отделения. Синхронно распахнулись широкие пасти задних дверей, вывалились языки аппарелей, и два гроба скользнули по роликам на поджидавшие их тележки. Служители в черной униформе увлекли свой груз в портал грузового лифта.

Вереница лимузинов уже выстроилась у парадного крыльца ритуального зала. Десятки бледных лиц провожали гробы пустыми взглядами. Родные покойных всегда приезжают задолго до церемонии. Это важно – поддержать друг друга и помочь своим участием пережить шок осознания того, что мир с этого момента уже никогда не будет прежним.

Вздохнув, Игорь щелчком отправил недокуренную сигарету за окно, оправил халат и решительно шагнул к двери.

Внизу его ждала работа.

* * *

Вытяжные вентиляторы работали на полную мощность, и запаха в кондиционированном воздухе секционного блока почти не чувствовалось. Это был не отголосок тяжелого смрада разложения и не пыльный запах истлевшей до состояния мумификации плоти. Легкий сладковатый аромат напоминал запах увядающего цветника. Очень символично, подумал Игорь. Что может быть лучшим символом безвременно погибшей любви, чем мертвые цветы?

Гробы, все еще закрытые, покоились на постаментах в тихом полумраке предсекционной. Приглушенный свет точечных светильников превращал темный потолок в усыпанное звездами небо. Негромкая умиротворяющая музыка создавала нужное для работы настроение, успокаивая нервы, упорядочивая и настраивая на философский лад мысли.

Оставив одежду в личном шкафчике раздевалки, Игорь натянул на себя отчаянно шуршащую ткань одноразового защитного комплекта, прикрыл глаза черными наростами гоглов и пришлепнул к мягкому нёбу податливый комочек вокодера, прежде чем спрятать лицо под прозрачным забралом маски. Тщательно вымыв руки до локтей в трех сменах растворов антисептиков и высушив их под ионным феном, раскатал до плеч мембраны перчаток, ладонные поверхности которых были покрыты мириадами ворсинок-микромани-пуляторов. Затем прошел сквозь защитные занавесы шлюза – ультрафиолет, ионизирующее излучение, гамма-лучи – в стерильную среду секционной.

– Я готов, – сказал он в пространство.

Отделенные от него прозрачной стеной постаменты с установленными на них гробами пришли в движение. Мембраны грузового шлюза слизнули с поверхности лакированного дерева все мельчайшие частицы кладбищенской земли. Мощные потоки воздуха, направленные форсунками, выдули из всех щелочек невидимые глазу пылинки. Распыленные аэрозоли смыли с гладкой поверхности любой намек на присутствие чужеродной органики, угрожающей содержимому гробов.

Оказавшись среди кафеля и полированного металла секционной, постаменты замерли. Игорь вскинул руки в дирижерском жесте и чуть шевельнул пальцами. Потолок секционной ожил, наполнив пространство едва слышным жужжанием микроскопических сервомоторов и шумом гидравлической жидкости. Касанием языка к нёбу Игорь переключил воспроизведение музыки на внутреннее ухо, и негромкие звуки скрипичного концерта заполнили пространство под сводами его черепа. Повинуясь жесту, вспыхнули бестеневые лампы, залив помещение не раздражающим глаза светом.

С тихим двойным щелчком, тут же утонувшим в резком шипении декомпрессии, открылись крышки гробов. Спустившиеся с потолка механические руки подхватили их и унесли прочь. Другие, более изящные суставчатые манипуляторы нырнули в недра ненужных уже произведений ритуального искусства и извлекли оттуда покрытые инеем тела, бережно перенеся их на гладкую металлическую поверхность секционных столов.

Игорь шагнул в проход между столами и остановился, разглядывая лежащих на них мертвецов.

* * *

Жених лежал по левую руку от него, невеста – по правую. Действительно красивая пара, подумал Игорь. Были красивой парой, поправил он себя. Пока смерть не разлучила их…

Родные покойных рассказывали, что церемония регистрации брака так и не состоялась. Несчастный случай на оживленном автобане. Столкновение лимузина с автопоездом. Без выживших.

Их так и похоронили: его – в строгом костюме с розой в петлице, ее – в роскошном свадебном платье. Некогда ослепительно белое, по прошествии времени оно потускнело, и ткань приобрела благородный оттенок слоновой кости. Цвет платья удивительно хорошо сочетался с восковой бледностью мертвого лица, проступавшей сквозь отслоившиеся чешуйки посмертного грима, призванного скрыть причиненные травмой увечья.

Повинуясь жесту Игоря, манипуляторы освободили тела от одежд, и смерть в который уже раз открылась его глазам во всей неприглядной беззащитности мертвой наготы.

Тела были едва тронуты тлением. Это проявлялось лишь в черной сетке подкожных сосудов, проступавших сквозь бледность кожи, да в тенях пятен давно разложившейся крови, пропитавшей ткани в отлогих местах после того, как два сердца перестали биться.

Тогда, двадцать лет назад, кто-то хорошо поработал с родными, убедив их не жалеть средств на обеспечение сохранности тел. О да, в ту пору мы работали на перспективу, улыбнулся Игорь. Не мытьем, так катаньем пытались решить демографическую проблему, когда рождаемость в стране вдруг упала ниже всех допустимых пределов.

* * *

Тогда перестали беременеть даже суперфертильные малолетки, которые по всем законам природы должны были залетать, что называется, «с первого раза» (в условиях-то обязательной молодежной распущенности, вкупе с тотальным запретом на контрацепцию, возведенным отчаявшимся руководством страны в ранг государственной политики), но не залетали вовсе. Никак. Ни в какую. Несмотря на все усилия Центров планирования семьи, несмотря на старания специалистов по экстракорпоральному оплодотворению, несмотря на, несмотря на…

Злой умысел потенциального противника так и не был доказан. Никаких признаков ведения тайной биологической войны не выявили скрининговые исследования. Не увенчались успехом усилия сверхзасекреченных лабораторий, в которых лучшие научные умы страны, считая, что безнадежно опоздали в этой необъявленной войне, занимались разработкой вирусов и наноботов, способных стерилизовать население противополушарного континента. Над стремительно пустеющими просторами необъятной Отчизны, на которые давно уже точили зуб перенаселенные сверхдержавы Ближнего и Дальнего Востока, явственно навис дамоклов меч безлюдья. Плотность населения на квадратный километр к востоку от Уральских гор за считаные годы явственно устремилась к нулю, а в центральных областях прекратился рост городского населения.

Вот тогда-то правительство наконец и обратило исполненный последней надежды взор в сторону презираемой до той поры «лженауки». Ревитализации был дан зеленый свет – однако государственное финансирование власть предержащие проекту давать не спешили.

Методики были еще в процессе теоретической разработки, и удачные эксперименты над отдельными клетками и тканями мало кого могли впечатлить, кроме людей сведущих. Таких были единицы, а проекту необходимы были финансовые вливания, причем немалые. Кто-то мудрый сподобился развернуть в нужных кругах рекламную кампанию, не делая результаты работы достоянием широкой общественности. Все прекрасно понимали, что технология еще долгое время будет доступна лишь узкому кругу состоятельных людей, и лишь компенсировав затраты на свое создание, обратится лицом и к простым смертным.

Или лучше сказать – не лицом, а посмертной маской?

* * *

Отстраненные размышления не мешали рукам Игоря заниматься привычной работой. Скупые жесты, отточенные тысячами подобных процедур, приводили в движение сложнейшую машинерию операционной. Потолок помещения жил, казалось, своей собственной жизнью, выпуская в точно рассчитанный момент щупальца нужных манипуляторов, хоботы катетеров и трубопроводов, лианы электродов и инфузоров – и втягивая их в себя вновь, стоило им выполнить свою задачу.