Денис Куклин - Танец ангела

• Название: Танец ангела
• Автор: Денис Куклин
• Жанр: Современные любовные романы

Не думай о завтрашнем дне. Он все равно настанет и он будет другим. Ты думаешь, завтра будет светить солнце, но завтра будет дождь. Сегодня на сердце скребут кошки, но завтра все изменится. Мы живем так, словно будем жить вечно. Не сомневаемся в том, что родные счастливы. Не спрашиваем их об этом, но уверены. А потом родители умирают, дети вырастают, а близкие и друзья уходят раньше срока. И бывает так, что от жизни остается лишь светлый лучик в памяти. И все же это лучше, чем не пережить всего. Это лучше, чем не испытать любви, ненависти. И всех тех смертельных и прекрасных чувств, которые делают нас людьми.

---

- Извините, я учту это. Но все же не забывайте, следите за своим состоянием.

Они спустились в холл и вышли на широкое крыльцо.

- Андрей Леонидович, расскажите о себе,- попросила Маргарита Георгиевна.

Мельников усмехнулся:

- Если это вас на самом деле интересует,- они неторопливо шли по тротуару в сторону от гостиницы.- Мне пятьдесят три года, родом из Белгорода, по специальности хирург общей практики и практикующий терапевт. Два года отслужил по контракту в Чечне в Первую войну. Вот, собственно говоря, вся моя биография. Был женат. Дети выросли, а отношения с женой разладились. Развод мы так и не оформили, но живет она с другим человеком, это положение устраивает всех. В Чечне познакомился с итальянцами из миссии ОБСЕ. И когда понял, что в России меня уже ничто не держит, сменил обстановку и по рекомендации одного уважаемого господина был принят на работу по линии Красного Креста.

- Но ведь это только вершина айсберга,- покачала головой Маргарита Георгиевна.- Я сердцем чувствую, все не так просто.

- А разве в жизни хоть что-нибудь случается спонтанно? У всего есть причины.

- Я не это хотела сказать,- поправилась Маргарита Георгиевна.- Вы верите в бога?

- Я верю в людей, верю в наши силы и возможности. Я верю, что вы поправитесь и сделаете все, что слабо тлеет в вашем сердце. Я верю в ваших внучек и их друзей. Верю, что они не бросят друг друга в беде. Я верю в очень многое, Маргарита Георгиевна. И, конечно же, верю в Высшую Справедливость.

- Какой странный ответ,- улыбнулась его спутница.- Впрочем, другого я не ожидала.

- Маргарита Георгиевна, это всего лишь слова. Поднимая глаза к ночному небу, мы видим то, что осталось от звезд – их свет...

Вернувшись в гостиницу, Маргарита Георгиевна села возле журнального столика и закрыла глаза. Разговоры с Мельниковым будили в ее сознании какие-то глубинные пласты. И Маргарита Георгиевна начинала понимать, что странная встреча в старинном палаццо, в реальности которой она не сомневалась ни на минуту, должна иметь противовес не в каких-то фантастических измерениях, а в этом мире. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. В этот момент Маргарита Георгиевна испытала потребность поговорить с Катей. И, не откладывая этот разговор в долгий ящик, она взяла в руки мобильный телефон и позвонила ей.

- Здравствуй, милая,- улыбнулась Маргарита Георгиевна, когда Катя откликнулась.

- Здравствуй, бабушка! Ты все еще в Италии?

- Да, Катенька, я еще недолго задержусь здесь. Как у вас дела?

- Хорошо. Соня живет у тети Лены. Я работаю.

- Где, милая?- Встревожено спросила ее Маргарита Георгиевна.

- Не волнуйся, бабушка,- рассмеялась Катя.- Работа на дому: делаю меню для ресторана.

- Это Шугуров тебе работу предложил?- Со знакомыми нотками в голосе спросила ее Маргарита Георгиевна.

- Я сама напросилась,- ответила Катя.

- Неужели у тебя деньги закончились, Катенька?

- Не в этом дело, бабушка. Мне вдруг стало скучно.

- Господи! Но сказать мне на это нечего. Я всю жизнь без работы не скучала. Может быть, напрасно...

- Бабушка...- начала было Катя, но запнулась.

- Что, милая?- Спросила Маргарита Георгиевна, так и не дождавшись продолжение.

- Бабушка, приезжай скорей...

- Катя, пока что я не могу. Потерпи еще немного. Ты ведь Соню наверняка каждый день видишь?

- Да.

- Как ей живется у Горловых?

- Хорошо. Тетя Лена нашла с ней общий язык. По крайней мере, Соня не плачет. Я не видела ее плачущей.

- Вот и хорошо,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Напрасно ты волновалась и изводила себя. Хотя и тебя понять можно. Давай прощаться, Катенька. Я сегодня устала. Но мы еще созвонимся. Обязательно созвонимся, и очень скоро. До свидания, милая.

- До свидания, бабушка. Мы тебя ждем! Приезжай!

- Скоро приеду,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Скоро уже приеду, милая моя.

Она положила телефон на столик и вновь откинулась на спинку кресла. Она на самом деле устала и очень хотела спать, сейчас у нее сил не было даже на то, чтобы добраться до кровати.

А Мельников в это время только добрался до своей квартиры. Он снял плащ и шляпу, повесил их в шкаф и прошел в гостиную. Обстановку в его квартире можно было назвать спартанской, если бы не развалы книг, газет и журналов. На столе были разложены фотографии, сделанные миссией ОБСЕ в африканских странах: Судан, Центральная Сахара, Чад. Мельников подошел к столу и, словно, оцепенел. С фотографий смотрели на него измученные лишениями и голодом люди; дети с раздувшимися животами дистрофиков; полуслепые, запаршивевшие без медицинской помощи старики; искалеченные кровавыми конфликтами и зверствами боевиков мужчины и женщины. Андрей Леонидович смотрел на фотографии широко открытыми глазами. Но перед его глазами роились уже совсем другие картины. Он видел осень девяносто пятого года, он видел военный госпиталь в предместьях Гудермеса...

В тот вечер на его столе умерло несколько солдат - срочников. Он вышел на улицу, стянул с головы колпак и закурил.

Начинался пасмурный вечер. Между палаток блестели лужи жирные от пролитого бензина. Мельников сделал глубокую затяжку и выпустил из ноздрей табачный дым плотными струями.

Над горизонтом с гулом прошли два вертолета. Где-то между палаток раздалась пьяная ругань. И вдруг до Мельникова донесся перебор гитарных струн, и он услышал, как срывающийся, еще совсем детский голос поет о войне и погибших друзьях:

                 Здравствуй, мама, вот пишу тебе письмо,

                 Знаешь, мама, у меня все хорошо.

                 Светит солнце, все нормально у меня.

                 А в горах стоит туман...

Этих мальчиков привозили в их госпиталь каждый день, и каждый день они умирали...

                 Мать не знает, как мы ходим по горам,

                 Мать не знает, как бывает трудно нам.

                 Как проходят наши юные года.

                 На Кавказе идет война!..

Мельников с трудом перевел дыхание. Он помнил глаза матерей и отцов, которые прорывались, пробивались сквозь кордоны, сквозь войну, находили своих сыновей и увозили их отсюда. Он помнил каждую из этих женщин и каждого мужчину, и он помнил их глаза...

                 Под шум и взрыв гранат шагает наш отряд!

                 Но далеко в горах слышна стрельба!

                 Под шум и взрыв гранат, где трассера летят

                 И там от взрывов вся горит земля,

                 Взлетает вертолет, и мы идем вперед

                 И не отступим мы с тобой назад...****

На этой войне лоб в лоб сошлись два мира. Шесть лет назад Мельников с таким же полевым госпиталем уходил из Баграма, в котором ему также как и в Чечне приходилось иногда оказывать медицинскую помощь раненым и искалеченным боевикам, сталкивался он и с наемниками. И он не удивился бы, столкнувшись с кем-нибудь из них на Кавказе. Он не сомневался, что многие и многие из них были в Афганистане и окажутся в любой другой точке мира, если там начнут греметь взрывы и выстрелы.

- Здравствуйте, Андрей!

Мельников вздрогнул и отвлекся:

- Добрый вечер, Джованни. Как вас занесло в наш лагерь?

- Я хотел увидеться с вами,- ответил Полетти. По-русски итальянец говорил довольно чисто с легким акцентом, почти не коверкая слова.- Нам нужна ваша помощь, Андрей. Раненный человек. Очень тяжелое ранение... Но вы сегодня устали.

- Джованни, подождите, я сейчас соберусь,- сказал Мельников. Он уже понимал, что в миссию попал очередной тяжелораненый боевик.

Они прошли к палатке, в которой жил Мельников.

- Ваши солдаты поют очень хорошо,- заметил Полетти.

- Если не задумываться над словами,- кивнул Мельников.

- Они поют о войне.

- Они поют о смерти, Джованни. Каждую секунду здесь умирает человек.

- Андрей, вы знаете, вас взяли на заметку!

- Здесь все на заметке,- отозвался Мельников.- Я, вы, мой сосед по палатке...

- Я говорю не о ФСБ, Андрей. Я говорю о наших координаторах. Я думаю, очень скоро вам предложат работу в миссии.

- Вряд ли я смогу сделать это, пока не закончится контракт.

- Тем не менее! Кажется, это так говорят?- Уточнил итальянец у Мельникова.

- Да, так,- кивнул в ответ тот.

- А вы не отказались бы от такой работы?

- Не знаю, Джованни. Я об этом не думал.

- Подумайте, Андрей! Я уверен, что вам сделают такое предложение.

- Лучше расскажите мне, что с раненым?

- Пулевое ранение в живот. Очень тяжелое.

- В живот – это плохо.

- Поэтому я приехал за вами. Липский сказал, без вашей помощи не обойтись.

- Хорошо, идемте,- кивнул Мельников.- Я готов.

Они вышли за территорию госпиталя и сели в автомобиль миссии, по бокам и на крыше которого белой краской была выведена аббревиатура наблюдателей Совета Европы.