Кристиан Гарсен - Полет почтового голубя

• Название: Полет почтового голубя
• Автор: Кристиан Гарсен
• Издательство: Макбел
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 985-6347-37-8

Приключенческий роман, тонко и иронично повествующий о перипетиях незадачливого журналиста, вынужденного вести расследование по поводу исчезновения дочери своего патрона в такой загадочной стране, как Китай.

---

Я люблю тебя как безумный и люблю только тебя. Сильно-сильно целую тебя, всю, всю, всю.

Твой Еугенио.

P. S. На обратной стороне я нарисовал план дома, где был сегодня днем. Шуази-Легран недавно объяснил мне по телефону, что этот извилистый, как в лабиринте, путь должен помешать демонам проникнуть вовнутрь. Демоны перемещаются только по прямой линии. Ты это знала?

Положив письмо в конверт, Еугенио спустился в почтовое отделение, купил марку и отдал письмо служащему. Затем отправился в ресторан, где оркестр упорно продолжал играть западные мелодии. На сей раз звучала «Прощай, Палома», искаженная слишком резкими жалобными звуками инструментов, названий которых Еугенио не знал. Он подумал, что с таким же успехом может пообедать где-нибудь в другом месте, ну хотя бы в сычуаньском ресторане, который так расхваливал администратор.

Таксист высадил его за несколько кварталов от ресторана, так как движение на улице Ваншулу было односторонним и развернуться не представлялось возможности, а шофер собирался ехать дальше, что он и попытался объяснить Еугенио, употребляя очень мало английских слов и много жестов. Улица была пустой и плохо освещенной. Еугенио прошел мимо кухни с запотевшими оконными стеклами, откуда доносилось шипение пара, а множество ощипанных уток, гроздями подвешенных за шею, ожидали свой очереди, чтобы попасть в руки повара. Еугенио решил заказать утку, хотя знал, что сычуаньская кухня больше прославилась тысячью и одним способом приготовления рыбы под слишком острыми соусами. Перед входом в ресторан возвышался большой резной портал, придававший всему ансамблю, расположенному в рабочем квартале, слишком вычурный вид. Маленькая металлическая дверь в доме 222 была по-прежнему приоткрыта. Еугенио прошел под высоким деревянным порталом, прошагал несколько метров по гравию и вошел в задымленный зал.

Почти все большие столы, по традиции круглые и с небольшим вертящимся диском в центре, были заняты семьями или компаниями друзей. Еугенио был здесь единственным европейцем. Несколько лет назад это его наверняка бы обрадовало — в новой обстановке легче погружаться в повседневную жизнь чужой страны. Он стал бы молчаливым, сторонним наблюдателем, впитывающим неприятные запахи, непонятные слова, незнакомые лица, шумы и представляющим, будто владеет жизнями этих людей, проходящих перед его глазами и не обращающих на него никакого внимания. Но однажды он осознал, что ведет себя как исследователь, чуть ли не как этнолог, это стало его смущать и в конце концов отбило весь интерес к наблюдениям. Он решил, что если и будет изучать чью-то жизнь, то только в своем кругу, где тоже, кстати, много интересного.

Неторопливая официантка с недовольным видом усадила его за восьмиместный стол, где уже сидели четверо шумных подвыпивших парней, куривших сигарету за сигаретой. Когда Еугенио сел, они поприветствовали его и снова продолжили свой разговор, то и дело разражаясь громким хохотом. Густой сигаретный дым плотной пеленой висел над столом между ними и Еугенио. Меню было написано по-китайски, поэтому Еугенио показал на рыбу под ярким соусом, стоявшую на соседнем столе, улыбнулся официантке и сказал ей «cha», а затем «mi fan», вспомнив, что где-то читал, будто эти слова означают «чай» и «рис». У официантки были очень красивые губы, пухлые и блестящие. Не ответив на его улыбку, она что-то нацарапала в блокноте и удалилась, слегка покачивая бедрами. Еугенио проводил ее взглядом. Ему понравилась ее изящная, вызывающе сексуальная походка. Решив поучаствовать в общем перекуре, он тоже закурил. Именно в этот момент мужчина, вошедший в ресторан, направился к нему со словами:

— Месье Трамонти, какой сюрприз, вы не откажетесь вместе пообедать?

Глава 8 Смотри, смотри, как течет вода

— Этот ресторан очень знаменит, — присаживаясь, объяснил Чжан Хянгунь. — Поэтому вероятность того, что мы здесь встретимся, была достаточна велика. Признаюсь, я этого даже немного ждал.

Официантка с сексуальной походкой снова подошла к их столу, всё с таким же недовольным видом приняла заказ и удалилась, сопровождаемая выразительным взглядом Еугенио.

— Скажите, а это правда, — спросил он после обычного обмена любезностями, — что в Китае многие молодые люди хотели бы покинуть страну?

— Я бы сказал не так, — ответил Чжан. — Сегодня многие молодые горожане мечтают о западном образе жизни, чаще всего американском. Больше всего их интересуют доллары, развлечения, особенно караоке — вы не представляете, сколько баров караоке открылось в Пекине и во всех больших городах в последние годы, — продолжил он с испуганным видом, — это настоящее бедствие. Так вот, их стремления не всегда совпадают… с тем, что им предлагает страна — и это со всех точек зрения.

— С политической тоже? — спросил Еугенио, стараясь придать своему голосу как можно больше искренности.

Господин Чжан с улыбкой взглянул на него. Несмотря на густую сеточку морщин, его лицо было красивым и излучало энергию. Несколько секунд он в упор смотрел на Еугенио, и тот, не зная, как себя вести, счел за лучшее выдержать его взгляд, напустив на себя наивный вид.

— Я расскажу вам старую буддийскую притчу, месье Трамонти, — продолжил Чжан любезным тоном. — Молодой ученик и его учитель шли вдоль бурной реки. Ученик задавал много вопросов, впрочем, иногда очень дельных, которые логически вытекали один из другого. Тогда учитель остановился, указал ему на поток и сказал: «Смотри, смотри, как течет вода». Затем они снова продолжили путь.

Наступила тишина, нарушаемая громкой бранью на другом конце стола, где двое напившихся парней бурно выясняли отношения.

— Я задаю слишком много вопросов, — усмехнулся Еугенио.

— Вовсе нет. Но остерегайтесь логических цепочек. Иногда нужно уметь разрубить причинную связь.

Официантка поставила на стол чайник, две чашки и огромную миску риса, затем вернулась с рыбой, которую заказал Еугенио, и еще одним блюдом странной выпуклой формы. Когда она поставила его на стол, Еугенио понял, что это черепаха. Она была почти такого же размера, как Шейла — черепаха, которая жила у него дома, когда он был ребенком.

— Вы будете это есть? — немного скривившись, поинтересовался Еугенио.

— Это очень вкусно, — ответил господин Чжан. Он снял панцирь, оказавшийся просто крышкой, которая сохраняла в тепле находившееся под ней яство. — Хотите попробовать?

Еугенио отрицательно качнул головой.

— На вкус это что-то среднее между мясом и рыбой. И великолепная консистенция, очень нежная. Так и тает во рту. Что ж, как хотите. Кстати, как ваши статьи? — неожиданно спросил он. — Продвигаются? Где вы уже побывали?

— Думаю, что начну писать через несколько дней, — ответил Еугенио. — Пока же я наблюдаю.

Господин Чжан ел не торопясь, соблюдая приличия, в отличие от остальных клиентов, которые шумно отхлебывали из мисок, а еду из тарелок брали руками.

Один вопрос не давал покоя Еугенио.

— Что вы имели в виду, говоря «я этого даже немного ждал»? — внезапно спросил он.

Господин Чжан допил свой чай и негромко откашлялся:

— Время и пространство, знаете… Скажем, у меня было предчувствие, как это часто бывает… У вас, наверное, тоже…

— Иногда, — согласился Еугенио. — И сейчас мне бы очень хотелось, чтобы оно меня посетило.

— У вас ничего не получится, потому что вы изнываете от скуки, — убежденно заявил господин Чжан.

Для Еугенио эти слова явились откровением, и его внезапно осенило. Чжан сто раз прав: он скучал, вот именно, покинув Францию, он все время скучал.

— Когда человек скучает, — продолжил Чжан, — он проецирует себя далеко в будущее, надеясь, что оно придет быстро, или, наоборот, возвращается далеко в прошлое, так как все мы о нем сожалеем. Предчувствие же связано только с настоящим, но с настоящим, немного растянутым во времени. Видите ли, — продолжил он, медленно прожевывая пищу, — так же, как мы занимаем не точку, а объем в пространстве, то, может быть, занимаем не точку, а некоторую толщину во времени. То, что мы называем настоящим, может состоять из мгновения, ускользающего и неуловимого, а толщина, которая является его ядром, заключает в себе одновременно прошлое и ближайшее будущее. Понимаете? Согласно этой теории, то, что мы называем настоящим, всего лишь чуть больше простого игольного ушка в большом потоке времени. Мы живем в одном направлении времени и поэтому имеем очень точное представление о нашем ближайшем прошлом и настоящем моменте, но мы не знаем нашего ближайшего будущего, которое, однако, тоже является нашим настоящим, так как оно такая же составная часть нашей жизни в какой-то данный момент, как и наше ближайшее прошлое. Вы улавливаете ход моей мысли?

Еугенио утвердительно кивнул.