Александр Сальников - Революция 2. Начало

• Название: Революция 2. Начало
• Автор: Александр Сальников
• Издательство: АСТ, Этногенез
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-906338-08-2

1916 год. Измученная войной Российская империя на пороге новых потрясений. Английские Хранители и петроградские масоны, британская разведка и царская охранка — от этих сил зависит исход войны. Каждый шаг может изменить будущее. Могущественные артефакты ложатся на чашу весов истории — пророческие видения Николая II, убийство Григория Распутина, таинственная сила, вознесшая Александра Керенского на вершину власти. Герои романа вовлечены в водоворот событий, которые закончились крахом империи в безумные дни февраля 1917 года. Преодолеть паутину заговоров и хитросплетения обстоятельств удается не всем. Февральская революция свершилась. До октябрьского переворота осталось несколько месяцев…

---

Заложив руки за спину, Феликс Юсупов нервными шагами мерил кабинет.

— Да где же они, черт возьми! — в очередной раз проронил он.

На набережной раздался шум мотора.

Великий князь отодвинул занавеску и осторожно выглянул на улицу. У дворца остановился большой автомобиль защитного цвета, с брезентовым верхом. Сзади была прикреплена запасная шина.

— Похоже на машину Пуришкевича, — сдавленным голосом произнес Романов. — Разве на борту не должна быть надпись «Semper idem»?

Соломон подошел к окну.

— Они ее замазали, — он внимательно рассмотрел припаркованное у парадного входа авто. Свежая краска блестела в свете фонаря. — Это Пуришкевич и доктор.

Передняя дверца машины открылась. На тротуар выскочил Владимир Митрофанович и быстрым шагом устремился к дворцу. Через три минуты он уже стоял на пороге кабинета.

— Какого дьявола вы так долго? Уже почти полночь! — кинулся к нему Юсупов. — И почему встали на улице? Мы же условились подогнать автомобиль к черному ходу.

— Вы не поверите, господа, — скидывая шинель, ответил Пуришкевич. — У нас лопнула шина! Будто бы темные силы хотят уберечь своего адепта! Но мы их с божьей помощью одолеем! Верно?

Его бравурная речь и улыбка не смогли скрыть источаемой им нервозности. Она выплескивалась и заполняла кабинет, отравляя всех, словно кайзеровский боевой газ.

— А вы, Феликс, могли бы прождать и дольше, — бросая шинель на диван, продолжал Пуришкевич, — если б я не догадался пройти через главный подъезд. Ведь ваши железные ворота к маленькой двери и по сию минуту не открыты.

— Не может быть! — вскинулся Юсупов и ринулся на выход. — Должно быть, я забыл распорядиться во всей этой суете.

Пуришкевич одернул мундир и потер ладони.

— Найдется рюмка коньяку, господа? Я порядком продрог, ожидая, пока доктор сменит колесо.

— Не думаю, — ответил Соломон. — Феликс решительно против устраивать дело на пьяную голову.

Шломо вдруг подумалось об Освальде Рейнере. Когда в ряды заговорщиков было решено заслать отлично владеющего русским Соломона, лейтенанту досталось наблюдать за происходящим снаружи. Теперь он, должно быть, кутался в полушубок на декабрьском ветру, бдительно изучая задворки юсуповского дома. Или лязгал зубами в припаркованном за оградой остывшем автомобиле. Завести его и согреться означало бы неминуемо привлечь внимание.

Вдруг взгляд Соломона зацепился за висящую на поясе Пуришкевича кобуру. По торчащей рукоятке Шломо опознал шестизарядный «Саваж».

— Владимир Митрофанович, вы взяли с собой револьвер?

— На всякий случай, — покраснев, буркнул тот. Его рука машинально тронула оружие.

— Я, признаться, тоже захватил с собой браунинг, — не вынимая папиросы изо рта, сказал великий князь. Его дрожащие пальцы ломали спичку за спичкой, пытаясь зажечь огонь. — Мне показалось, так спокойнее.

Когда Дмитрию Павловичу наконец удалось закурить, в кабинете появился Лазоверт. Доктор, тяжело отдуваясь, нес объемный бумажный пакет, перетянутый бечевой.

— Ваше высочество! Поручик! — поздоровался он и зашуршал оберткой.

Из пакета выпала шоферская доха, за ней — нечто вроде папахи с наушниками. Следом — длинные кожаные краги на меху. Лазоверт напялил весь этот костюм и преобразился в хлыщеватого водителя, краснорожего и нахального. Его выдавали только глаза, возбужденно блестящие и бегающие.

Юсупов влетел в кабинет.

— Да вас и не узнать, доктор! — окинул он взглядом шоферский наряд и обратился к остальным: — Идемте вниз, господа! Покончим с последними приготовлениями!

По витой лестнице темного дерева пятеро заговорщиков гуськом спустились из кабинета до небольшого тамбура. Слева, в стене узкой площадки, имелась дверь, ведущая на задний двор, на котором по уговору был припаркован автомобиль Пуришкевича. Справа — продолжали змеиться ступеньки. Они уводили в подвал, служивший Юсуповым винным погребом.

Старания Феликса не пропали даром. Свежий ремонт превратил мрачное, облицованное серым камнем помещение в изящную, похожую на бонбоньерку столовую. Низкие сводчатые потолки и узкие, вровень с мостовой окна не портили вид, а скорее, добавляли интимности. Обойщики натянули ковры и повесили тяжелые занавеси темно-красного штофа.

Невысокие арки неровно делили комнату. Узкую прихожую яркими пятнами оживляли две большие китайские вазы из красного фарфора, притаившиеся в неглубоких нишах.

Дальше располагалась просторная столовая. Свет от старинных фонарей проходил сквозь разноцветные плафоны и окрашивал ее в уютные и нежные тона. Пузатый самовар, окруженный сладостями, блюдцами и чашками, сиял начищенными до блеска боками в центре круглого стола.

Расставленные вокруг резные, обтянутые потемневшей кожей стулья сразу поведали опытному глазу Соломона, что их изготовили во Франции не позднее середины позапрошлого века. Вдоль стен располагались покрытые тяжелым шелком небольшие столики, а на них кубки из слоновой кости вперемешку со скульптурками из черного дерева.

Каменный пол столовой покрывал персидский ковер толстого ворса. Только небольшой участок подле камина из красного гранита оставался голым. Мелкие искорки вылетали из горящего очага и быстро тухли на холодных серых плитах. На каминной полке Соломон не без удивления разглядел среди золоченых кубков тонкой работы пару тарелок старинной майолики.

Дальняя часть столовой представляла собой что-то среднее между гостиной и будуаром. Массивные дубовые кресла с высокими спинками явно вышли из мастерских фламандских краснодеревщиков. Под стать им был и глубокий изящный диван на гнутых ножках. Пол будуара застилала гигантская шкура белого медведя.

Но главным украшением небольшой гостиной служил богато украшенный инкрустациями шкаф черного дерева с множеством ящичков. За его стеклянными створками был устроен целый лабиринт из зеркал и бронзовых колонок. Безымянный мастер настолько грамотно продумал каждую деталь, что нутро шкафа казалось бездонным. На черной столешнице этой зеркальной бездны возвышалось старинное распятие из горного хрусталя, отделанное серебром.

«Итальянская работа. Семнадцатый век, — уважительно подумал Соломон. — Может, и не врут люди, что Юсуповы богаче императора».

— Располагайтесь, господа, — гостеприимно предложил Феликс и нервно хихикнул. — Отведайте чаю с пирожными, пока мы не снабдили их должной начинкой.

Доктор Лазоверт принялся старательно крошить палочки цианида на тарелку. Остальные расселись подле. Чай полился в чашки, сладкие пирожки и кексы пошли по кругу. Соломону чаевничать не хотелось. Побродив по комнате и вдоволь налюбовавшись предметами искусства, он остановился у небольшого столика под окном. На серебряном подносе стояли четыре закупоренные бутылки. Марсала, мадера, херес и портвейн. За вином располагалось полдюжины рюмок темного стекла.

— Не пора ли тебе уже ехать, Феликс? — скомкал бумажную салфетку Романов и бросил ее подле недопитой чашки.

— Распутин сказал, что шпики разойдутся к полуночи, — помотал головой Юсупов. — Не хотелось бы приехать раньше положенного и натолкнуться на его церберов.

Лазоверт закончил с цианидом.

— Ну-с, — вытирая испарину салфеточкой, выдохнул он, — куда будем сыпать?

Юсупов подал ему тарелку с шоколадными и миндальными пирожными. Доктор по очереди отделил их верхние половины и принялся обильно уснащать середину ядом. Заговорщики, словно зачарованные, наблюдали за его основательными движениями.

— А какое вино предпочитает Распутин? — Соломон разрушил волшебство момента.

— Мадеру, — стряхнул наваждение Юсупов.

Шломо подцепил нужную бутыль и задумчиво разглядывал этикетку.

— Давайте ее сюда, — скомандовал Лазоверт, вернув птифурам изначальный вид.

— Открытая бутыль посеет опасение, — возразил Соломон.

Юсупов повел плечами:

— Да и Старец может что-то заподозрить, если я буду пить с ним разное вино.

— Разумно, — согласился Шломо и вернул бутылку на место. — Не будем рисковать, господа. Отравим рюмки.

Доктор хмыкнул, но спорить не стал. Выудил из кармана склянку с раствором и подошел к винному столику.

— Оставьте это поручику, — остановил его Юсупов. — Яд может выдохнуться. Сухотин нальет его перед самым нашим приездом. Ну что ж, — князь довольно осмотрел наведенный на столе беспорядок. — Очень похоже. Гости напились чаю и поднялись наверх продолжать веселье. Думаю, можно начинать веселиться и нам, — задорно сказал он, стараясь не смотреть на побелевшего лицом Романова. Феликс встал из-за стола и снял с вешалки доху с высоким воротником. Надел меховую шапку и опустил на щеки наушники. — Едемте, доктор! Пожелайте нам удачи, господа! А вы, поручик, не забудьте завести граммофон.