Вера Русанова - Пьеса для обреченных

• Название: Пьеса для обреченных
• Автор: Вера Русанова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01535-Х

Порой трудно себе представить, чем обернется невинная забава. А если дело к тому же происходит в театре — только и жди непредвиденных последствий. Безработная актриса Женя Мартынова берется по заказу проучить главного режиссера небольшой труппы, пристающего к молоденьким актрисам. Но в финале вместо легкой мести — убийство.

---

Меня одновременно бросило и в жар, и в холод, колени ослабели, пот потек по вискам двумя липкими ручейками.

Это был тот же самый голос, что недавно просил под дверью: "Открой мне!

Впусти меня!"

— Сережа! — пробормотала я, сильно опасаясь, что сейчас опять рухну в обморок. — Сережа, за что ты так со мной? Все, что сказал Витька, — это ведь не правда! Ну, Сережа…

— Молчи! — снова резко бросили на том конце провода. — Сейчас уже ничего не изменишь. Ты не захотела выпить вино, и его вольют в глотку твоей Ольге. Она получит то, чего так боялась. Гертруда выпьет отравленный кубок, предназначавшийся не ей… Ты этого хотела, да? От ужаса мой язык онемел и прилип к небу. Невидимый же собеседник продолжал:

— И дальше все будет так, как должно было быть. Будет настоящая мясорубка… Бедная, глупая стерва, ты ведь наверняка думала, что «мясорубка» — это просто такая нестрашная машинка для перемалывания кусочков говядины и свинины? — Пауза, и снова монотонное:

— А Гертруда? А Лаэрт? А Клавдий? И ты, маленькая, трусливая сучка!

— Сережа! — в последний раз выкрикнула я, и в трубке, вместо ответа, запищали короткие гудки отбоя.

Все это было и страшно, и странно, и совершенно не, в духе Пашкова.

Только что-то на самом деле чудовищное могло таким образом изуродовать его мозг. «О, что за гордый ум сражен?» Факт моей «измены», пожалуй, не обладал такой разрушительной силой. А может… От внезапно пришедшей в голову мысли мне сделалось совсем уж дурно… Может, и не было никакого безумия? Если исходить из классического толкования Шекспира, Гамлет ведь никогда и не сходил с ума! Он был отвратительно, стопроцентно нормальным человеком! Притворство? Но с какой целью?! Как странно бы себя я ни повел, Затем что я сочту, быть может, нужным В причуды облекаться иногда…

Мрачная тень Эльсинора снова нависла надо мной призраком неотвратимой смерти. Но сейчас не было времени на то, чтобы зарываться в переводы, толкования и шекспироведческие статьи, пытаясь отыскать волшебное слово «сим-сим», которое сразу все объяснит и сразу всех спасет. Ситуация предполагала действия более оперативные и менее замороченные: позвонить Ольге и сказать, чтобы она спряталась, закрылась на все замки и ни в коем случае не отпирала никому — ни почтальону, ни соседке, ни сантехнику! «Ей вольют в глотку вино!» — обещал Пашков, и это значило, что у него есть помощники.

Непослушными, дрожащими пальцами я принялась накручивать телефонный диск и даже с досады саданула кулаком по стене, услышав длинные гудки. Ольги не было дома! Она могла находиться где угодно: на улице, в магазине, у той же Леры Игониной, в маршрутке, едущей от Кузьминок до Люберец. И где угодно ее могли достать…

Господи, как хотелось мне в тот момент сделаться вездесущей. Всего на пять минут, чтобы выдернуть ее оттуда, где она сейчас находится, и вместе с ней смыться. Но у меня не было даже плохонькой машины, не говоря уж о сверхъестественной способности пребывать одновременно в нескольких местах.

* * *

И тут смутная, невнятная еще мысль закопошилась у меня в голове.

Способность пребывать в нескольких местах одновременно.. Скорость, оперативность. «Его ребята ходят по следу» как гончие псы… У его ребят информация в сто раз оперативнее и полнее, чем у милиции"… Ну конечно же! Что не под силу одному человеку, запросто могут сделать несколько! Я не знала, кто они — сотрудники органов в штатском или обыкновенные бандиты, — но очень надеялась, что эти люди помогут мне спасти Ольгу. Что же касается телефона Мистера Икс, то на эту тему у меня тоже были некоторые соображения. Видимо, все-таки существовало равновесие справедливости и несправедливости в природе, раз Ольгина записная книжка все еще лежала на тумбочке в моей прихожей. А в книжке был один странный номер телефона. Просто номер, без всяких адресов и фамилий. Но зато с крошечным крестиком, стоящим возле последней цифры. Я обратила на него внимание еще в тот раз, когда пыталась вычислить Леру Игонину.

Крестик — «икс» — Мистер Икс… В принципе это было моим единственным шансом.

— Алло! — прокричала я в трубку, набрав комбинацию из семи цифр и услышав странно узнаваемый мужской голос. (Впрочем, я находилась сейчас в таком состоянии, что все голоса и лица вокруг казались мне подозрительно и угрожающе знакомыми.) — Алло! Выслушайте меня, пожалуйста. Если вы тот, про кого я думаю… Вы ведь Мистер Икс? Одна моя подруга Ольга называла вас Мистером Икс, она звонила вам вчера из моей квартиры! Оля в опасности, ее хотят убить.

Найдите ее, пожалуйста, как можно быстрее. Вы ведь можете?! Умоляю вас, найдите!

Мой невидимый собеседник молчал, будто не слышал всего, что я сказала, или же просто не хотел отвечать. Но это почему-то лишь добавляло уверенности: он именно тот, кого я ищу!

— Пожалуйста, скажите что-нибудь! — против воли из глаз моих покатились слезы. — Не молчите, пожалуйста! Вы ее последняя надежда. И моя тоже… Умоляю вас!

— Хорошо, — как-то нехотя, уронили на том конце провода. — Назовите свой адрес, я пришлю за вами машину…

Минут через двадцать к подъезду подкатил темно-синий джип с тонированными стеклами. Из машины вышли двое молодых людей в добротных шерстяных пальто. Все еще соблюдая великие меры предосторожности, я спросила через дверь, кто они и откуда.

— За вами посылали, — ответили ребята кратко и совсем по-гамлетовски.

Мои сборы заняли не больше пяти минут. Примерно столько же времени понадобилось мне, чтобы набраться храбрости и зайти на кухню за ключами. Зато остальные полчаса, что мы ехали до двухэтажного белого особняка в центре, я усиленно размышляла над тем, под каким «соусом» подам моему спасителю всю эту историю про «Гамлета». Как объясню про Пашкова? Про Офелию? Про Полония? Про Розенкранца с Гильденстерном? Поверит ли он мне?

И только войдя в просторный кабинет с зелеными кожаными креслами и вертикальными жалюзи на окнах, поняла, что все это не важно. Поняла еще прежде, чем заметила, что Ольга (живая и здоровая Ольга!) не смотрит мне в глаза. Еще прежде, чем увидела выходящую из боковой двери Наталью. Еще прежде, чем встретилась взглядом с Лехой — отнюдь не обезглавленным и вообще целым и невредимым настолько, что хоть сейчас на плакат, рекламирующий правильный образ жизни!..

Я увидела Олега Ивановича Бородина, собственной персоной. И последним звуком, услужливо выплюнутым моей памятью, стал истошный визг поросюшки Даши, с которой этот самый человек в спешке и панике сдирал кружевные трусики…

Я не умерла от разрыва сердца и не упала в обморок, хотя в последнее время это сделалось у меня дурной привычкой. А просто прислонилась затылком к стене и прикрыла глаза.

— — Ну, так как, мадемуазель артистка? — донеслось откуда-то сверху. — Нравится вам такой театр? Нравится, нравится! Не может не нравиться — вы же профессионал!

Я разлепила тяжелые веки. Бородин стоял прямо передо мной и усмехался жестко и зло. Его двойной подбородок едва ли не нависал над моим носом. — Хотя вот лицо у вас почему-то не радостное.

— Да и потасканное какое-то! Вы уж извините за прямоту. Н-да, в бытность вашу Аленой Вологдиной выглядели вы, прямо скажем, привлекательнее! — Он сделал пару шагов назад, склонил голову набок и «полюбовался» мной, как ценитель живописи редкой картиной. — И плечи сутулые, и шея в воротнике, как карандаш в стакане, болтается. А волосы! Ну что за волосы?! Я так полагаю, в сортире не много охотников нашлось с вами уединиться? Там ведь тоже симпатичные девочки ценятся…

В другое время я, конечно, не преминула бы восхититься богатым опытом Олега Ивановича, доподлинно знающего, какие именно девочки пользуются спросом в общественных туалетах. Но сейчас мне было не до того. Перед глазами расплывались радужные круги, и в кругах этих проступали лица Ольги, Натальи, Лехи. В самом углу переминался с ноги на ногу Славик Болдырев и уж так старался быть незаметным, что почти сливался со стеной.

Я все еще не могла до конца поверить в то, что это случилось именно со мной. Зато Бородин вовсю праздновал победу:

— Нравится вам быть униженной и растоптанной? Нравится выть от страха и бессилия? «Умоляю! Помогите! Спасите!» Нравится чувствовать себя идиоткой, которую водят за нос?!

Мне казалось, еще секунда и он меня ударит. Широкая его грудь под белой шелковой рубахой тяжело вздымалась. Угадывающаяся под воротником золотая цепочка врезалась в покрасневшую шею. Каюмова за его спиной сосредоточенно ковыряла пальцем спинку кожаного дивана. Леха с глубоким интересом изучал носки собственных ботинок.

— Что ты молчишь?! — Бородин вдруг резко перешел на «ты» и, опершись рукой о стену рядом с моей головой, с яростью заглянул в мои глаза. — Что ты молчишь, дешевка?! Сказать нечего?! Роль не выучила? Или текста для тебя не написали? А ведь какая говорливая поначалу была — просто соловьем разливалась!