Вера Русанова - Пьеса для обреченных

• Название: Пьеса для обреченных
• Автор: Вера Русанова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01535-Х

Порой трудно себе представить, чем обернется невинная забава. А если дело к тому же происходит в театре — только и жди непредвиденных последствий. Безработная актриса Женя Мартынова берется по заказу проучить главного режиссера небольшой труппы, пристающего к молоденьким актрисам. Но в финале вместо легкой мести — убийство.

---

— Я много думала над тем, что произошло, и поняла, что все это, вероятно, не имеет ко мне прямого отношения. Дело в том, что сколько-нибудь логичной связи между мной и вашим Человеком в сером вообще быть не может.

На мельхиоровый поднос в ее руках я посмотрела почти с ненавистью, с такой же ненавистью окинула взглядом чуть побледневшее и заострившееся, но все же до неприличия красивое ее лицо. «Вашим Человеком в сером!» Как будто это мной, а не ею интересовался в «Лилии» страшный незнакомец с замотанным лицом!

Как будто не с ее, пусть нечаянной, подачи начала раскручиваться чудовищная смертоносная карусель!!!

Ольга тем временем поставила поднос на журнальный столик и подвинула ко мне тарелку с блинчиками. «Как на репетиции поминок по рабе Божьей Мартыновой Евгении! Кутьи только не хватает», — подумалось мне.

— А почему вы так уверены, — спросила я Ольгу, — что не может быть связи?! Человек в сером ведь может оказаться кем угодно: вашей соседкой по лестничной клетке, внучатым племянником или сантехником из РЭУ. Я вот, например, не отрицаю, что знаю этого человека, знаю его манеру двигаться. А среди моих знакомых тоже не много маньяков, разгуливающих по городу в бинтах и с кровавыми тапочками!

— Нервничаете, — заметила Ольга ровно, чем немедленно заставила меня занервничать еще больше. — А зря… Я ведь немного не то имела в виду.

— А что же, если не секрет?

— Понимаете, — она, поморщившись, потерла кончиками пальцев висок и опустилась в кресло напротив, — все станет понятным, если попробовать проанализировать ситуацию…

Видимо, на моем лице явственно читалась неспособность не только анализировать ситуацию, но и думать в принципе, потому что Ольга тут же участливо добавила:

— Все на самом деле очень просто. Отбросим версию о том, что я и есть убийца. Остается только один вариант: кто-то использовал наш с вами план, чтобы свести счеты с Вадимом и заодно сделать вас, как вы выражаетесь, «козлом отпущения». Ведь так?

— Так, — согласилась я, еще не понимая, к чему она клонит.

— Теперь рассуждаем дальше… 0.6 этом плане нужно было знать. А о нем, кроме меня и вас, не знал никто! У вас просто нет знакомых в нашем городе, я не болтлива.

— Но ведь вы могли кому-нибудь обмолвиться случайно?

— Случайно? — Она усмехнулась. — Вы полагаете, что о таком можно обмолвиться случайно?

— А почему нет? Сидите, например, вы в гостях у какой-нибудь подруги и плачете: «Я ему, гаду, никогда этого не прощу! Вот пересплю с ним в последний раз, схвачу вещи и убегу, а он пусть в чем мать родила помечется». Подруга, естественно: «Да-да! Так ему и надо!» И обе вы прекрасно понимаете, что все это несерьезно и ничего такого не будет, потому что не станет ваш возлюбленный устраивать эротический спектакль «дубль два»… — Звучало, конечно, жестоко, но, как ни странно, вполне логично. Я, вдохновленная собственной, неожиданно прорезавшейся способностью к аналитическим рассуждениям, даже приосанилась:

— Вы поплакались и забыли бы, если б не мое объявление в газете. Подружка ваша, по идее, тоже должна была запамятовать. А она не запамятовала или могла, прежде чем забыть, рассказать кому-нибудь еще… Возможен и другой вариант: вы уже начали обмозговывать мое объявление и в порядке бреда заикнулись об этом кому-нибудь из знакомых — просто чтобы посмотреть на реакцию… Понимаете, тот, кто хотел свалить вину на меня, а сначала, понятно, на вас…

— А вам не кажется, что гораздо логичнее было подставить нынешнюю пассию Вадима? — спокойно перебила Ольга, изучая мое лицо внимательными зелеными глазами. — Нынешнюю или предыдущую. В общем, кого-то из недавних. Мы ведь с ним расстались довольно давно. Причем без криков и скандалов. Никому бы и в голову не пришло заподозрить в склонности в вендетте мирного скучного экономиста.

Другое дело эти его актрисы, которые уже в силу одной только профессии люди эмоциональные и темпераментные!.. Эх, Женя, Женя! Вы никак не можете понять: я была всего лишь одной из его женщин — не самым сильным увлечением, не самым долгим. Глупо было делать на меня ставку в какой-то серьезной игре: о нашем романе, по большому счету, никто и не знал…

— Ну «по большому счету» — это еще не гарантия, что не знал никто абсолютно, — пробурчала я, чувствуя некоторую шаткость своих доводов.

И тут Ольга просто-таки с убийственным спокойствием выдала:

— Да, кстати, о тех, кто знал… Вы как-то сбили меня с мысли…

Действительно, я беседовала с одной своей бывшей однокурсницей о том, что хотела бы отомстить Вадиму, но на этом — все! Я клянусь вам, что ни в бреду, ни в похмелье ни с кем больше на эту тему не разговаривала. Так что остается только поверить в чудовищную случайность, в нелепое совпадение. Ну, в том смысле, что его убили именно в тот вечер.

— Совпадение?! Случайность?! — Мой голос в этот момент звучал, наверное, как рев раненого бегемота. — А вы говорили «не знал никто»! А теперь вдруг всплывает какая-то однокурсница… Что за однокурсница? Кто она такая?

— Она тут ни при чем. Точно ни при чем. Я вас уверяю…

— Ага! А Лисичка Колобка не жрала!

— Успокойтесь! — Ольга поморщилась. — Не надо всех этих попыток хохмить… Она действительно ни при чем… Дело в том, что у нее, кроме меня, никого нет: ни друзей, ни подруг, ни любовников. Я — практически единственная ее связь с внешним миром, еще с института. Ну не считая родителей, конечно…

— То есть?

— То есть она заканчивала институт заочно. У нее еще с детства были большие проблемы… или комплексы?.. Да что ходить вокруг да около? Она очень некрасива. Не в том смысле, что не нравится мужчинам и вызывает сочувствие у женщин. Это, конечно, тоже… Ну, в общем, просто уродлива. Общение с нормальными людьми — для нее целая проблема, и не без оснований. А как теоретик-экономист она прекрасно работает дома. Ее имя достаточно известно в финансовых кругах…

— Господи, да какое мне дело до ее имени в финансовых кругах! — Я резко отодвинула от себя чашку с остывшим чаем. Чай плеснулся на полированный столик.

— Она знала, и этого достаточно!

— Достаточно того, что она очно общается всего лишь с тремя-четырьмя людьми на этом свете! — Ольга не менее раздраженно смяла салфетку и промокнула матовую лужицу. — Ей просто некому было это рассказать! В ее плечо можно плакаться так же спокойно, как в подушку, — никто все равно не узнает!

Использованная салфетка полетела прямо на палас.

— Но ведь Серый откуда-то узнал?! Ведь это про вас он спрашивал у бармена в «Лилии»!

— Тоже вполне может быть обычным совпадением… Выгляните в окно: из десяти девушек три в белых, кремовых или бежевых свингерах, что для мужчин в принципе одно и то же! Разве он не мог спрашивать про кого-нибудь другого? Про женщину, одетую как я и чем-то на меня похожую?!

Это уже было слишком даже для моего воспаленного воображения. Я задумчиво покачала головой, потом оторвала краешек блина и меланхолично скатала из него шарик.

— Ответьте мне на один вопрос, — подняла я глаза на Ольгу; слова падали с моих губ медленно, как первые капли с подтаявшей весенней крыши. — Вы сами-то хоть понимаете, какую городите чушь?

Собеседница моя, как ни странно, не запсиховала, не отвернулась.

Выдержала мой взгляд. И даже улыбнулась горько и странно. А потом так же спокойно попросила:

— Тогда уж и вы ответьте на один вопрос. Всего на один! К чему было городить весь этот огород? Кого-то подставлять, организовывать какие-то комбинации? Вам не кажется, что все слишком сложно?! Если не ошибаюсь, тех ребят из бара убили просто, без всяких затей, не затрудняясь тем, чтобы свалить на кого-то вину. Не так что-то во всем этом, вам, Женя, не кажется?

Пауза, повисшая в воздухе, была невыносимо долгой и тяжелой. Мы просто сидели и молча смотрели друг на друга. За окном шумели машины и каркали вороны, предчувствующие близкую суровую зиму. За стенкой у соседей играло фортепиано. Я смотрела в глаза Ольге и в зеленых с золотистыми прожилками радужках видела два своих крошечных отражения, как в саван, обернутые в непонимание, отчаяние и ужас…

К счастью или к несчастью, в подъезде в этот момент громко хлопнула дверь. Я едва не отдала концы от испуга: на меня вообще в последнее время губительно действовали резкие звуки и телодвижения. Ольга же, словно очнувшись от тяжкой дремы, провела дрожащими пальцами по лбу.

— Простите… — Она поморщилась и откинулась на спинку кресла. — Простите мою истерику… Вам-то досталось гораздо больше, чем мне… Просто…

Просто я никогда не думала, что смерть Вадима станет для меня отправной точкой в тренировке дедуктивного мышления. Я ведь даже и не задумывалась никогда о том, что он может умереть! Гнусности какие-то измышляла, мстить хотела…

Господи, каким теперь все это кажется мелким! Мерзкая, отвратительная суета…

А его нет и уже никогда не будет.