Эдуард Русаков - Любовные похождения доктора Чайкина (отрывки)

• Название: Любовные похождения доктора Чайкина (отрывки)
• Автор: Эдуард Русаков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Русаков Эдуард Любовные похождения доктора Чайкина (отрывки)

Эдуард Русаков

ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ДОКТОРА ЧАЙКИНА

(отрывки)

С горестью, с испугом, но я уже начинаю учиться

говорить себе: застегни свою душу: это так же

неприлично, как расстегнутые брюки.

Сергей Есенин

ДЛЯ НАЧАЛА

Мой герой, о котором я хочу рассказать, жил и умер в те давние годы, которые принято называть застойными. Для кого-то - застой, а для меня и моих ровесников - золотая пора нашей юности, лучшие наши годы, время первой любви и последней надежды, время социальных фантазий и сексуальных авантюр: Наше время! И оно останется с нами, и у нас его никому не отнять. Да, мы были рабами системы - но мы были свободны в своей бесшабашной любви, в безоглядном хмельном распутстве.

Судьба свела меня с Чайкиным еще в студенческие годы, а после окончания медицинского института мы вместе приехали в глухую деревню, где проводили долгие вечера в шумных застольях, а позднее, отбыв трехлетнюю трудовую повинность, мы встречались неоднократно и в городе. Я был его многолетним спутником, собутыльником и душеприказчиком, а в некотором смысле я являюсь и его духовным наследником.

Вот и все предисловие.

А теперь - окунемся в прошлое.

ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА.

****

ПОРТРЕТ ГЕРОЯ.

****

ДУША ГЕРОЯ.

****

ПРИЧУДЫ ГЕРОЯ.

****

ЗАЯЧЬИ СЛЕДЫ.

****

ПО ПОВОДУ БРЮШНОГО ТИФА.

****

НАРКО-КИЧ.

Был недолгий период, когда доктор Чайкин работал наркологом в загородной противоалкогольной больнице. Под началом Маркизова знаменитого в ту пору на всю Сибирь борца с зеленым змием. Это был тот самый Маркизов, у которого, как вы помните, дочь спилась. Да, такой вот печальный парадокс: отец - нарколог, а дочь - алкоголичка.

А Чайкин, между прочим, был ее тайным любовником. Он ее, между прочим, и совратил. И споил, между прочим. Как бы между прочим.

В ту пору Чайкин был правой рукой Маркизова, его неотступной тенью.

Умели работать, умели и отдыхать.

Вот - для примера - одна из тогдашних премьер беспримерного нарко-премьера.

Завтрак на траве. Точнее ужин.

Дивный пейзаж в позолоченной раме: отлогий берег могучей сибирской реки, теплый летний вечер, золотое закатное солнце, а под шатром корабельных сосен, в кружевной тени белоствольных берез, на душистой (духмяной? духовитой?) траве-мураве, раскинувшись в непринужденных позах, в доброй товарищеской обстановке, завершают ответственные товарищи свой товарищеский ужин, щедро и гостеприимно организованный товарищем Маркизовым.

- Не пара ли нах хаус?- произносит один, наиболее ответственный товарищ.- Поздненько уже.

- Да куда же вы на ночь-то глядя?- возражает Маркизов.- Моя дача - в вашем распоряжении. А пока - предлагаю еще по рюмочке. Коньяк армянский, другого не держим.

- А кто это там плывет?- восклицает вдруг другой ответственный товарищ.- Что еще за русалки?

- Маркизов переглядывается с Чайкиным, тот подмигивает лукаво.

А ответственные товарищи смотрят на реку и видят: ма-а-аленький плотик, плавно текущий вниз по течению, совсем близко от берега, а на плотике две за-а-амечательные кр-р-расавицы в купальных костюмчиках.

- Помогите! Спасите!- кричат, веселясь, красотки.- Не можем причалить! Потеряли весла! Спасите!

- Чайкин, голубчик,- озабоченно произносит Маркизов,- а нет ли у нас моторной лодки?

- Лодка уже готова!

- Так чего же ты ждешь?

- Ваших руководящих указаний!

- Полный вперед!- кричит Маркизов.- Отдать концы!

Лодка мчится как бешенный сказочный конь. Мотор "Вихрь-20".

Доктор Чайкин, осыпаемый алмазными брызгами - стоит во весь рост ясноглазый, худой, загорелый. Герой-победитель. Сказочный витязь.

Садко!

Лодка летит, взрывая лазурные волны, лодка летит.

Вот и плотик. На абордаж! Пьяненькие русалки - брюнетка, блондинка дружно падают в объятия отважного спасителя.

Автор сценария - он же, Чайкин, неистощимый выдумщик.

Вот и берег. Вот и махровые халаты для продрогших русалок, вот и дача, и ром, и коньяк, и суетящиеся ответственные товарищи, и похотливый блеск начальничьих глаз.

- Ты-ы-ы моя мелодия-а-а!..- надрывается магнитофон.

Лоснятся губы словно сливы. Глаза - соленые маслины.

Поет немыслимый Муслим.

Соц-кич! Сюр-кич! Нарко-кич!

Фавны и русалки. Мифы и легенды застойной эпохи.

:а когда все фавны и русалки были пьяны в сиську, в стельку и валялись в отрубях - неугомонный Чайкин взнуздал моторную лодку и помчался по ночной реке в город, к дочери ничего не подозревавшего Маркизова, той самой Ирочке, которая, как вы помните, вскоре спилась и начисто пропала.

- Привет!

Вот она, Ирочка,- киса зеленоглазая, носик кверху, губки припухшие, особенно верхняя, будто укушена пчелкой, небрежная челка, склоненная набок головка, а смотрит с лукавым прищуром, а ходит и прыгает мягко, легко, невесомо, неслышно, пушисто пружинно, опять же как киса, коварно и вкрадчиво, ласково и настойчиво, кошечка, киса, кисуля, красненький язычок, вся из себя такая фирменная, в голубеньких джинсах и замшевой безрукавочке, с книжкой в руке (Артюр Рембо!), с сигаретой в зубах, ах, Ирен, тебе вредно курить.

А пить?

Тем более, вредно. Для юного семнадцатилетнего неокрепшего организма алкоголь особенно опасен. Яд в квадрате.

Потому что, как утверждают врачи и ученые, которые бросили пить, ЛОБНЫЕ ДОЛИ ГОЛОВНОГО МОЗГА У ЧЕЛОВЕКА ОКОНЧАТЕЛЬНО ФОРМИРУЮТСЯ ТОЛЬКО К ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕМ ГОДАМ,- а тебе, ненаглядная, еще восемнадцати нет. Ирочка-копирочка, сладенькая дырочка, губки коньячно блестят и шоколадно благоухают, девочка, нежно хрустящая, чуть горьковатая, раковая шейка, роковая, рисковая, жутко раскованная, выходящая из ряда вон, звезда факультета, супер-звезда, вылетающая из ряда вон, некогда восходящая звезда балета, не взлетевшая выше кордебалета, пока еще не отличница, но уже переутомленная собственным отличием, завсегдатайша студенческих, и не только студенческих, тусовок, пирушек и пикников.

Вот она - пьет золотистый коньяк из папашиной антикварно-хрустальной рюмки, жмурится от удовольствия, мягко падает на диван, закрывает глаза, раскидывает руки и ноги - - Добро пожаловать, Чайкин!

- и сладко вздыхает и расслабляется:

- Ах-ха-ха:- такая вся из себя юная, свежая - виноградинка в холодном шампанском, горькая вишенка в сладком ликере - нежно-палевая, лилово-сиреневая, чайно-розовая, пепельно-серебристая, мерцающая зеленоватыми глазенками в вечернем комнатном полумраке.

А у Чайкина - эротическая одышка, готовность номер один.

И-и-и, начали! Понеслась душа в рай!

ТРЕПЕЩУЩАЯ ТЕМА.

****

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕПЕЩУЩЕЙ ТЕМЫ.

:я нуждаюсь в любовницах - не в любви! Я сгораю не от любви, а от любопытства. И вообще, если хочешь быть свободным - избегай душевных привязанностей.

И не верь ты этим сиренам!

Рассказать тебе один недавний случай? Как говорится, из личной практики:

Зашла ко мне как-то одна подружка, по любовной нужде. Занудная, между прочим, особа, с претензиями. Любит на возвышенные темы беседовать. Про Сартра, про Пикассо, про экзистенциализм и прочую хреновину. Присядь, говорю, отдохни.

- От чего же мне отдыхать?- лепечет интеллектуалка.- Я совсем не устала.

Но послушно присела на край кровати, и я, как водится, опрокинул ее навзничь и, как бы играя, как бы шутя, стал ее раздевать.

Чувствую - коленки ее дрожат, животик трепещет:ах ты, мой маленький рай, мое простенькое блаженство.

И вот - расстегнул я ей молнию на юбке, крючки на блузке, и помог ей снять, все это обмундирование.

Потом снял с нее шелковую сиреневую рубашку и отбросил в сторону.

Потом снял лифчик. Потом - трусики:

Но что это?!- На ней оказалось надето какое-то нелепое трико: Я тут же стянул его.

Но на ней оказалась еще какая-то длинная сатиновая сорочка.

Что такое?! Гостья лежала, прикрыв глаза, веки ее трепетали.

Я быстро стянул и сорочку.

Но под ней оказался еще полосатый жилет и красные кумачовые шаровары.

Мне стало страшно. Спокойно,- сказал я себе,- спокойно:

Я снял с нее жилет, и шаровары.

Но под ними оказался надет мягкий и полупрозрачный нейлоновый комбинезон.

- Что за шутки?!- завопил я, содрогаясь от бешенства и нетерпения.

Она лежала, прикрыв глаза.

Я сорвал с нее комбинезон.

А там оказался еще:

Я сорвал: Но на ней: Я совал и это: А там опять:

Я сорвал: я сорвался: я задыхался от злости! Я срывал и срывал с нее тряпки, и не было им конца, я срывал и срывал и срывал, и расстегивал, и расшнуровывал, и развязывал, и срывал - словно чистил луковицу!

- Да ладно уж, хватит тебе,- прошептала она, не открывая глаз.

И встала на четвереньки, склонилась надо мной, высунула длинный розовый влажный язык - и стала старательно и нежно вылизывать мое потное лицо.

Я лежал, скованный ужасом.

А она все лизала меня своим шершавым языком, мои щеки и губы, и лоб, и дрожащие ноздри, она нежно касалась кончиком языка мочек моих ушей, она лизала меня и мурлыкала как кошка: