Александр Амфитеатров - Свадьба контрабандиста

• Название: Свадьба контрабандиста
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Русская классическая проза

АМФИТЕАТРОВ Александр Валентинович [1862-1923] - фельетонист и беллетрист. Газетная вырезка, обрывок случайно услышанной беседы, скандал в московских аристократических кругах вдохновляют его, служа материалом для фельетонов, подчас весьма острых. Один из таковых, «Господа Обмановы», т. е. Романовы, вызвал ссылку А. в Минусинск [1902]. Фельетонный характер окрашивает все творчество А. Он пишет стихи, драмы, критические статьи и романы - об артисте Далматове и о протопопе Аввакуме, о Нероне («Зверь из бездны»), о быте и нравах конца XIX в. (романы «Восьмидесятники» и «Девятидесятники»), о женском вопросе и проституции («Виктория Павловна» и «Марья Лусьева») - всегда многословные и почти всегда поверхностные. А. привлекает общественная хроника с широким захватом эпохи. У него же находим произведения из эпохи крепостного права («Княжна»), из жизни театра («Сумерки божков»), на оккультные темы (роман «Жарцвет»). «Бегом через жизнь» - так характеризует творчество А. один из критиков. Большинство книг А. - свод старых и новых фельетонов. Бульварные приемы А. способствовали широкой популярности его, особенно в мелкобуржуазных слоях. Портретность фигур придает его сочинениям интерес любопытных общественно-исторических документов.

---

Александръ Амфитеатровъ (Old Gentleman) Свадьба контрабандиста (Баллада 1636 г.)[1]

Из раздела «Фламандские легенды»

Что ты мне поешь — «кюрэ», да «кюрэ»? Коли священникъ не хочетъ венчать меня сегодня — подъ пятницу — будь ему пусто: я обойдусь и безъ венца, а свадьба все-таки будетъ! Чортъ бы дралъ твоего попа! Не забуду я ему зла: при первой встрече обкарнаю ножемъ ему уши.

— Понимаешь, пономарь? Предъ тобою — контрабандистъ, развеселый малый, что проводитъ жизнь въ лесахъ и не знаетъ ввечеру, будетъ-ли онъ живъ завтра утромъ. Стоить таможенному взять прицелъ повернее — пафъ! и готово! Слушать, какъ мимо ушей свищутъ пули таможенныхъ, — вотъ мое ремесло, мое веселье. Поди — спроси своего попа: видалъ ли онъ, какъ летаетъ красный петухъ? какъ хлопаютъ его огненныя крылья? слыхалъ ли онъ его буйную песню? Прахъ его побери твоего неслуха-попа: коли не видалъ и не слыхалъ, такъ увидитъ и услышитъ!

Побледнелъ пономарь, какъ полотно, и уже кажется ему, что весь священниковъ домъ охваченъ пожаромъ. Идетъ онъ къ кюрэ и плачетъ: такъ-то и такъ-то грозитъ намъ Николай Дубовая-Голова. Испугался священникъ, но церковный запретъ еще страшнее гнева контрабандиста.

— Буди воля Господня! — говорить онъ, — а не могу я венчать подъ пятницу!

Сжалъ кулаки Дубовая-Голова. Инда пена у рта показалась отъ злобы.

— Хорошо, коли такъ! Эй, нареченный тесть! Подавай мне сюда мою невесту!

— Потерпи, Николай! Два дня скоро пройдутъ: въ понедельникъ обвенчаютъ васъ въ церкви.

— Нетъ! Нетъ! Либо сейчасъ, либо никогда! Иди за мною, красавица, или — громъ тебя расшиби! Оставайся въ девкахъ!

Плачетъ невеста и целуетъ колена отца:

— Не отдавай меня ему, онъ ужасенъ!.

— Къ чорту-же эту плаксу со всемъ ея ханжествомъ! Ты думаешь, не найду я невесты красивейе Сиди въ своей лачуге, судомойка! Я иду искать себе другую жену. Первая встречная будетъ лучше тебя, дура! Не для тебя мой поясъ, начиненный червонцами, не для тебя мои сорокъ собакъ, что держу я на зло таможеннымъ стражамъ: мне смехъ, а имъ горе! Сорокъ собакъ, что не даютъ полицейскимъ крючкамъ и понюхать нашихъ товаровъ.

И встретилъ красотку Николай, встретилъ близко виселицы, на перекрестке. Не видано личика милей и стана стройнее. И схватилъ ее контрабандистъ, обнялъ дюжею рукою:

— Кто ты, голубка, и откуда?

— Зовусь Робертиной; кто были мать и отецъ — не знаю; ни родины, ни дома нетъ у меня. Что было со мною вчера — я не помню. Что будетъ завтра — о томъ не забочусь. Невесть откуда иду, невесть куда и приду. Утромъ бываю богата, къ вечеру снова гола, какъ соколъ. Только въ одномъ постоянна: всегда весела и готова ласкать…

— Истиннымъ Богомъ… да что-же ты вздрогнула, красотка? Или не любишь божбы? Ну, такъ дьяволомъ клянусь — лихимъ рыжимъ весельчакомъ, самимъ господиномъ Сатаною! Ты какъ разъ такая жена, какъ надо мне, лихому контрабандисту! Хочешь выйти за меня? Выйти безъ кюрэ и венчанья? Пировать свадьбу подъ пятницу, есть мясо, пить вино и хохотать надъ сухояденіемъ святошей?…

— Ладно, хочу! По рукамъ! — молвитъ красотка.

— Вотъ слово, такъ слово!.. Золота стоить оно! Эй, ты, трактирщикъ! Живо, подай намъ нашъ свадебный обедъ, да не жалей вина: лей, лей его и еще лей въ бутылки! Сегодня вечеръ радости: я женюсь, и дураку-кюрэ нетъ места на моей свадьб?.

— Нетъ, кумъ Дубовая-Голова: тому не бывать. Я боюсь Бога и не позволю справлять у себя подобную свадьбу. Ищите другой трактиръ для вашихъ богохульныхъ речей и кощунства.

— Провались-же твой скверный кабакъ, негодный лицемеръ! Эй, молодцы, возьмите у него бочку вина! Что? Ты не хочешь продать? Берегись моего ножа, пріятель!… Возьмите у него бочку вина и ударимся въ лесъ, — туда, где среди вековыхъ дубовъ, подъ кустами и мхомъ, спятъ развалины стараго замка… Тамъ отпируемъ мы свадебный пиръ! Эй, лысый Матвей! Вотъ тебе ряса! Будь у насъ за кюрэ, товарищъ!

И пили, и гуляли они, — когда-же ударила полночь, остался Николай вдвоемъ съ молодою женою. Радостью и любовью горятъ ея глаза, и очарованъ суровый контрабандистъ, и смягчилось его железное сердце.

— Я самъ хочу ходить за тобою — у тебя не будетъ другой служанки, кроме меня, Робертина. Мои руки снимутъ съ тебя серебряный поясъ, мои руки разстегнутъ золотой запонъ, мои руки спустятъ шелковый чулокъ, что скрываетъ твою стройную ножку…

Но, когда чулокъ упалъ на-земь, вскрикнулъ Николай Дубовая-Голова, и лесъ ему ответилъ: на ножке-то было раздвоенное копыто!

— Робертина, Робертина! Зачемъ у тебя козлиная нога?

— Затемъ, что въ аду очень скользко.

— Робертина, Робертина! Зачемъ у тебя два рога на лбу? Они сверкаютъ, какъ две пылающія свечки!

— Затемъ, что въ аду очень темно.

— Робертина, Робертина! Зачемъ у тебя на рукахъ железныя когти?

— Затемъ, чтобы унести въ адъ тебя — моего дорогого супруга.

— Робертина, Робертина! Боюсь, что ты самъ сатана, — и, никакъ, я, несчастный, женился на чорте!

И засмеялся дьяволъ и сказалъ:

— А кто-же велелъ тебе жениться подъ пятницу?

1901

Примечания

1

Хронологія Berthoud.