Марианна Басина - В садах Лицея. На брегах Невы

• Название: В садах Лицея. На брегах Невы
• Автор: Марианна Басина
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1988

Документальные повести о лицейских годах А. С. Пушкина, о жизни поэта в Петербурге до южной ссылки.

---

На мызе Олениных собиралось столько гостей, что мало было сливок от семнадцати коров. Гости жили привольно. В большом двухэтажном доме всем хватало места. У каждого была отдельная комната. Приезжающим объявляли: в девять часов утра пьют чай, в двенадцать часов завтрак, в четыре часа обед, в шесть часов полдничают, в девять часов вечерний чай. К трапезе созывали ударом колокола. А в остальное время каждый мог заниматься всем, чем вздумается: гулять, собирать ягоды, грибы, читать, ездить верхом, стрелять в лесу из ружья, пистолета или лука. Хозяева никого не стесняли. Только к своему любимцу Крылову Елизавета Марковна иногда применяла строгие меры. «Она, — рассказывала старшая дочь Олениных, — запирала его над баней дня на два, носила сама с прислугой ему кушанье и держала его там, покудова он басни две или три не написал».

Особенно многолюдный сельский праздник бывал в Приютине 5 сентября, в день именин хозяйки. Устраивали спектакли, танцы, шарады. Пьесы сочиняли гости-литераторы, декорации писали гости-художники, среди исполнителей кроме домочадцев бывали прославленные актеры.

5 сентября 1819 года на именины Елизаветы Марковны приехал в Приютино Пушкин.

Шарадами в этот день, как всегда, распоряжался Крылов. Жуковский и Пушкин ему помогали.

И. А. Крылов. Рисунок О. Кипренского. 10-е годы XIX века.

Пушкин делал это с радостью. Он благоговел перед Крыловым и, глядя на него, часто думал с любопытством: «Кто же он в действительности, этот человек? Талант его огромен, но в остальном он загадка».

Пушкин знал, что в прошедшем веке, при Екатерине II, Крылов был бунтарем. Неугомонный и дерзкий сатирик, он испортил немало крови престарелой императрице. Случайно не постигла его участь Новикова и Радищева. Теперь он иной — с виду добродушный чудак, про обжорство и лень которого рассказывают анекдоты. Один анекдот Пушкин записал: «У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжелой раме. Кто-то ему дал заметить, что гвоздь, на который она была повешена, не прочен и что картина когда-нибудь может сорваться и убить его. „Нет, — отвечал Крылов, — угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову“». Добродушный чудак… Но басни его отнюдь не добродушны, не безобидны.

Пушкин с детства любил творения Крылова, восхищался его «Подщипой». Злая сатира на царствование Павла I, не менее злая пародия на классическую трагедию, «Подщипа» ходила в списках. В Лицее ее знали. В лицейском стихотворении «Городок», перечисляя своих любимых писателей, Пушкин назвал и Крылова, вспомнил его «Подщипу».

И ты, шутник бесценный,
Который Мельпомены
Котурны и кинжал
Игривой Талье дал,
Чья кисть мне нарисует,
Чья кисть скомпанирует
Такой оригинал!
Тут вижу я — с Чернавкой
Подщипа слезы льет;
Здесь князь дрожит под лавкой,
Там дремлет весь совет;
В трагическом смятенье
Плененные цари,
Забыв войну, сраженья,
Играют в кубари…

И вот теперь в Приютине он разыгрывает шарады с «бесценным шутником», таким мастером на выдумки. На сей раз для шарады Крылов выбрал слово «баллада». Сперва представляли бал, потом девицу-ладу. А в заключение Жуковский для отгадывания целого прочитал стихотворение, первые полторы строки которого написал он сам, остальные — Пушкин:

Что ты, девица, грустна,
             Молча присмирела,
Хоровод забыв, одна
             В уголку присела?
«Именинницу, друзья,
             Нечем позабавить.
Думала в балладе я
             Счастье наше славить,
Но Жуковский наш заснул,
             Гнедич заговелся,
Пушкин бесом ускользнул,
             А Крылов объелся».
Вот в гостиной стол накрыт —
             Поскорее сядем.
В рюмках пена закипит
             И балладу сладим:
Вот и слажена она —
             Нужны ли поэты? —
Рюмки высушив до дна,
             Скажем: многи леты
Той, которую друзьям
             Ввек любить не поздно!
Многи лета также нам,
             Только с ней не розно.

Пушкину не суждено было провести многие годы «не розно» с семейством Олениных. Судьба их разъединила. Но дружеские связи, возникшие в доме на Фонтанке и в Приютине, не оборвались.

«Тебя зовет на чашку чаю Раевский — слава наших дней»

Как-то, зайдя с приятелем к Жуковскому, Пушкин не застал его дома и оставил записку:

Раевский молоденец прежний,
А там уже отважный сын,
И Пушкин, школьник неприлежный
Парнасских девственниц-богинь,
К тебе, Жуковский, заезжали,
Но к неописанной печали
Поэта дома не нашли —
И, увенчавшись кипарисом,
С французской повестью Борисом
Домой уныло побрели…

Записка кончалась приглашением:

Тебя зовет на чашку чаю
Раевский — слава наших дней.

Прочитав это послание, Жуковский понял, что Пушкин заезжал к нему вместе с сыном генерала Николая Николаевича Раевского — Николаем Раевским-младшим. Они, очевидно, выполняли поручение Раевского-отца. Пушкин и тут не удержался от шалости: вставил в записку строчки из его, Жуковского, стихотворения, где воспевались герои 1812 года и среди них — Раевские.

H. H. Раевский-старший. Акварель П. Соколова. 1826 год. H. Н. Раевский-младший. Портрет работы неизвестного художника. 20-е годы XIX века.

Дружба Пушкина с Николаем Раевским-младшим началась еще в лицейские годы.

Как-то, зайдя в казармы к Чаадаеву, он встретил у него молоденького гусарского офицера богатырского сложения, с круглым детским лицом и едва заметными темными усиками.

Чаадаев представил их друг другу.

Пушкин был удивлен, узнав, что фамилия его нового знакомца — Раевский.

Раевский… Неужели из тех самых? Неужели сын генерала Раевского, один из двух его подростков-сыновей, которых в 1812 году для воодушевления солдат повел он с собой на вражескую батарею?

О подвиге Раевского узнала вся Россия. Жуковский прославил его в «Певце во стане русских воинов»:

Раевский — слава наших дней,
        Хвала! Перед рядами
Он первый грудь против мечей
        С отважными сынами.

«Отважного сына» и «славу наших дней» Пушкин и позаимствовал из его стихотворения.

Младший «отважный сын» стал его другом. У них было много общего. Несмотря на то что юный гусар с десятилетнего возраста служил в армии, участвовал в сражениях и походах, он был прекрасно образован, любил музыку, литературу, знал несколько языков.

В Петербурге их дружба продолжалась.

Николай Раевский ввел Пушкина в свою семью, познакомил с матерью, сестрами, отцом.

Раевские обычно жили в Киеве, где размещен был корпус, которым командовал генерал.

В конце 1817 года женская половина семейства приехала в Петербург, а Николай Николаевич-старший наезжал сюда время от времени.

Анна Петровна Керн рассказывала, что в Киеве она «имела счастье посетить бесподобное семейство Раевских. Впечатление незабвенное и вполне эстетическое».

Семейство Раевских с полным основанием слыло незаурядным. Младшая из дочерей генерала — София — писала о себе в старости: «Я — Раевская сердцем и умом, наш семейный круг состоял из людей самого высокого умственного развития, и ежедневное соприкосновение с ними не прошло для меня бесследно».

О генерале Раевском Пушкин был уже наслышан. «Под Лейпцигом мы бились, — рассказывал поэт Батюшков (в заграничную кампанию 1813/14 года он служил при Раевском адъютантом). — …Направо, налево все было опрокинуто. Одни гренадеры стояли грудью. Раевский стоял в цепи мрачен, безмолвен. Дело шло не весьма хорошо. Я видел неудовольствие на лице его, беспокойства — нималого. В опасности он истинный герой, он прелестен. Глаза его разгорятся как угли, и благородная осанка его поистине сделается величественною… Я заметил изменение в лице генерала и подумал: „Видно, дело идет дурно…“ Еще минута, еще другая — пули летели беспрестанно; наконец Раевский, наклонясь ко мне, прошептал: „Отъедем несколько шагов: я ранен жестоко“. Отъехали. „Скачи за лекарем!“ Поскакал. Нашли двоих. Один решился ехать под пули, другой воротился. Но я не нашел генерала там, где его оставил. Казак указал мне на деревню пикою, проговори: „Он там ожидает вас“.