Франсин Риверс - Алая нить

• Название: Алая нить
• Автор: Франсин Риверс
• Издательство: Шандал
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-94861-108-2

В романе «Алая нить» Франсин Риверс касается актуальных во все времена тем — любви, ненависти, предательства, духовных исканий — и убеждает читателя в том, что жизнь каждого человека может обрести смысл, наполниться гармонией, любовью и миром, если он услышит и откликнется на зов Бога, Который обращается ко всем без исключения.

---

— Обстановка напоминает мне дом в Виндзоре.

Ей вспомнились его слова: «Существуют два подхода к оформлению интерьера — правильный и неправильный».

Сьерра огляделась вокруг. Ей вдруг захотелось посмотреть на все глазами Алекса. Она сохранила диван, который они купили в первый год их брака, обила его заново зеленым сукном в прошлом месяце. Подобрала диванные подушки ярких цветов на распродаже в магазине импортных товаров. У нее все еще сохранился тот самый столик с «люкообразной» крышкой. На нем стояла хрустальная вазочка с морскими камушками, которые были собраны детьми во время их последнего похода на пляж. Старинные медные лампы, которые Алекс назвал смехотворными, расположились на современных подставках и стояли по обе стороны дивана. Сьерра отполировала их до золотого блеска и купила новые плафоны. В углу, возле окна, рос высокий папоротник.

Все это было бесконечно далеко от стиля Брюса Дейвиса. Ничто не сочеталось друг с другом, но каким-то образом весь этот набор старинных предметов создавал такую уютную милую обстановку, что это чувствовал любой, кто приходил сюда. По крайней мере, так говорили. Двое даже попросили ее оформить их квартиры.

Но как Алекс чувствовал себя здесь?

— Хочешь, приготовлю тебе кофе? — спросила Сьерра.

— Несколько поздновато для кофе.

Для всего было поздновато. Уступая, она печально кивнула.

— Согласна. — Она взяла длинный белый конверт со стола на кухне. — Сегодня вечером, когда мы возвращались домой, у меня с Клэнтоном состоялся долгий разговор. Думаю, теперь он все понял.

— Что он понял? — уточнил Алекс, глаза его потемнели.

— Что наш брак развалился не только по твоей вине. В следующий раз, когда ты позвонишь, он будет разговаривать с тобой. — Переведя дыхание, она сделала несколько шагов к нему и протянула конверт.

Глаза его сузились. Но конверт он взял.

— Что это?

— Документы, которые ты дал мне на подпись. Я подписала их сегодня вечером. Ты теперь свободен, Алекс. Больше я не буду с тобой сражаться.

Сьерра не только не понимала силы этих слов, но и не ожидала увидеть выражение, появившееся в его глазах. В них не было облегчения. Пока он пристально вглядывался в ее лицо, ей понадобилось собрать всю свою волю, чтобы не дать слезам вырваться наружу, чтобы сохранить спокойствие.

«О, Боже, не оставляй меня. Ты мое спасение. Ты моя защита, моя единственная опора в трудные времена. А я даже не представляла себе, насколько это больно».

— Почему вдруг сейчас? — грубо спросил Алекс.

— Настало время. — Для всего. Для любви. Для понимания. Для прощения, наконец. Время идти дальше своей дорогой и дать Алексу жить своей жизнью. — Поверь, если бы я сразу согласилась, проще бы не стало. Кроме того, я ужасно злилась на тебя. Лелеяла надежду. Теперь я знаю, все это лишь усугубило наше положение.

Он посмотрел на нее долгим изумленным взглядом:

— Ты изменилась.

— Надеюсь.

Алекс вложил конверт во внутренний карман куртки. Сьерра никогда не видела его таким мрачным. Он начал было что-то говорить, но качнул головой, осекся. Подошел к двери, открыл ее и вышел, не произнеся ни единого слова. Сьерра тихо закрыла за ним дверь и прижалась к ней лбом.

«Я всегда буду уповать на Тебя, Господи, вне зависимости от того, насколько тяжела будет моя жизнь. Буду во всем полагаться на Тебя».

Когда Алекс позвонил в очередной раз, Клэнтон не отказался говорить с ним. Алекс заехал за сыном в субботу, и весь день, впервые со времени ухода отца из семьи, они провели вместе.

—*—

Мы и еще двадцать повозок разбили лагерь в Рэгтауне[39].

Главное, здесь есть вода и обильные пастбища для нашего скота. Джеймс оставляет на меня заботу о пополнении продуктовых запасов, пока он занят ремонтом нашей повозки. А мне еще необходимо управиться со стиркой. Местечко, видно, и название-то свое получило из-за неимоверного количества тряпья, развешенного на всех растущих в округе кустах. Вплоть до нижнего белья! Ну и видок! Стоит посмотреть!

Рэндольфы отправляются завтра вдоль реки Траки. Страстно мечтают поскорее добраться до форта Саттера. Они откликнулись на обращенный к переселенцам призыв Саттера осесть на этой земле. Мы повстречали здесь нескольких фермеров из Огайо. С ними был и кузнец, который починил обод колеса нашей повозки и продал нам несколько запасных болтов.

Я очень надеялась, что мы тронемся в путь вместе с Рэндольфами. Кажется, чем больше людей, тем меньше проблем, но Джеймс думает иначе. Он хочет чуток переждать и подкормить скот перед трудной дорогой через горные хребты. Остальные согласились с ним. Каванот не поддерживает ничью сторону. Думаю, он бы высказался, будь это плохая идея. Поэтому на душе у меня спокойно. Джошуа страшно злится. Очень ему хочется взглянуть, что там за горами. Полагаю, все-таки неплохо переждать денек-другой. Да и Нелли окрепнет к тому времени. Еще один день в той пустыне, и мы, возможно, уже похоронили бы ее. Нелли просила меня помолиться за нее. Все, что я могла сделать, это взять ее за руку и просить Бога о помощи. Кажется, ей этого было достаточно. Всю дорогу она пытается напоминать мне, что Бог помогает нам. А я продолжаю ей отвечать, что нам еще далеко до конца пути.

У наших волов здесь отличные пастбища. Джеймс косит траву и вяжет снопы, чтобы заготовить фураж. Хорошо, что он таким же образом позаботился о корме для скота еще тогда, когда мы были у реки Гумбольдт, иначе животные никогда бы не прошли последние сорок миль пути.

Смотрю я вверх на эти горы и думаю, пройдем ли мы этот путь до наступления зимы? Один из местных чинил повозку Рэндольфов, так вот он сказал нам ни в коем случае не задерживаться дольше, чем на одну неделю. И рассказал, что два года назад в здешних горах застрял такой же обоз из-за обильных снегопадов. Большинство людей погибло, а тем, кто выжил, пришлось питаться телами погибших. Как только я услышала эту историю, я тут же готова была паковать вещи и отправляться в путь.

Каванот поскакал вперед, чтобы найти лучшую дорогу.

Джошуа поехал с ним. Уже четыре дня, как они выехали. Боюсь, с ними что-то случилось. Джеймс сказал, что мы поедем следом по проложенному Рэндольфами пути, пока не узнаем о другом.

Продвигаться очень тяжело. Четырежды мы пересекали реку Траки, а теперь нам пришлось полностью разобрать повозку и тащить ее на себе в гору. У Бингера треснули два обода, когда разболталась лебедка, но повозку его мы не потеряли. Здесь полно дров. Воздух морозный по ночам, а дни становятся все короче. Джошуа снабжает нас едой. Он подстрелил оленя. Я нарезала мясо полосками и сушу его на крыше нашей повозки.

Прошлой ночью я слышала самый жуткий звук в своей жизни.

Каванот говорит, что это рычала пума. Я спросила у него, кто такая пума, и он ответил — большая дикая кошка. Этим утром Джеймс приметил медведя, пересекавшего луг. Я поняла по нервозности волов, что они учуяли что-то в воздухе. Каванот встал между повозками и медведем и схватился за ружье. Это могучее огромное животное поднялось на задние лапы и стало нюхать воздух. Я так благодарна Богу, что он не подошел ближе.

Каванот велел мне убрать сушившиеся полоски мяса, иначе медведь последует за нами. Я послушалась и спрятала мясо.

Джеймс сейчас в дозоре. Через два часа его сменит Стерн. Детей расположили под повозками, и они, кажется, угомонились и заснули. А я не могу сомкнуть глаз от страха, который нагнал на меня медведь.

Давно я уже не чувствовала себя в полной безопасности. В последний раз это было в бытность мою ребенком, когда мама была жива и здорова. Я никакого понятия не имела об окружавших меня опасностях, пока она была со мной. Она даже не особенно-то испугалась, когда началась кровопролитная война между индейцами племени сиу и фокс. Она всегда говорила, что Бог с нами. Помню, краем уха я слушала разговоры о Черном Ястребе[40], но мне нисколечко не было страшно. Я знала, что мама и папа позаботятся обо мне. И Бог тоже. Помню, я считала папу самым сильным на свете человеком. Все в одночасье изменилось после смерти мамы. Семья Макмюррей распалась.

Иногда я думаю о том, как же мама могла жить так далеко от Галены и от своей родной сестры. Она потеряла троих детей, потому что дом был далеко от города. Я была слишком маленькой, чтобы помнить, как они умерли и когда. Но я помню могильные камни. Мама почти ничего о них не говорила, только как-то упомянула, что однажды я обязательно повстречаюсь на небесах со своими двумя сестричками и братиком. Помню еще, как она упоминала тетю Марту, но ни разу и словом не обмолвилась о той жизни, какую она сама вела в Галене. И должно быть, то была счастливая жизнь с походами в церковь, посиделками за шитьем квилтов[41] и послеполуденным чаепитием. Она мало рассказывала о моих дедушке с бабушкой, говорила, что они оба верили в Иисуса и уже вознеслись на небеса и что я их тоже повстречаю там когда-нибудь. Тетя Марта поведала мне, что дед зарабатывал на жизнь плавкой металла, а бабушка была истинной христианкой. Она умерла от чахотки, как и мама, а дед умер от воспаления мозга.