Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)

• Название: НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)
• Автор: Дэвид Шеппард
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Работа над книгой Дэвида Шеппарда сейчас кажется мне явным отклонением от моей «магистральной линии». В предыдущих своих работах я строго придерживался того, что было мне наиболее дорого — освещения деятельности уникальных личностей, переворачивавших вверх дном окружающий их мир, делающих всё по своему и только по своему, людей, после которых мир современной музыки уже не мог оставаться таким, каким он был раньше — иначе говоря, «безумных учёных». Образ безумного учёного всегда был мне невероятно дорог, и Фрипп, Заппа и Бифхарт полностью ему соответствуют. В случае Ино мы, конечно, также имеем дело с учёным, но уже не безумным. Ино — светский человек, который хотя и создаёт свои уникальные миры, но делает это истинно по-джентльменски — не нарушая общепринятых «соглашений». В моих глазах это минус. Вместе с тем нельзя не признать, что Ино сделал очень ощутимый вклад в современную музыку, а уж его круг общения вообще не имеет аналогов. Пожалуй, это и есть главная ценность этой книги — то, что на её страницах читатель с кем только не встретится. Тут и Фрипп, и Уайатт, и Дэвид Бёрн, и всякие прочие U2 и Coldplay. Немалым достоинством является и то, что действительно интересный период иновского творчества — т.е. до On Land включительно — описан тут крайне подробно и увлекательно, хорошим истинно английским (с таким хитрым прищуром) языком. Так что об одиннадцати месяцах, потраченных на работу, мне жалеть не приходится.

Как и в прочих своих работах, я выбросил небольшое авторское предисловие, заменив его своим. Кроме того, здесь нет ссылок на источники (они — очень неудобно — не обозначены в тексте, а скопом отнесены в конец книги; меня ужаснула мысль о том, чтобы полностью их тупо перебить с бумаги). Но я уверен, что читателю этой книги (если я верно его себе представляю) до таких мелочей нет особого дела.

Прошу читателей распространять мой перевод как можно более широко — и таким образом воздвигнуть нерукотворный памятник бесплатному труду. Надеюсь, что никому не придёт в голову брать за это деньги — помните, что своим «альтруизмом» мы приближаем светлое будущее, в котором искусство будет free for all. (Автор падает на пол от смеха.) Надеюсь, что Дэвид Шеппард нас простит.

Не стесняйтесь писать мне — а уж если у вас вдруг есть возможность подбросить мне какой-нибудь качественный материал, то вам самим должно быть стыдно, если вы мне его до сих пор не прислали.

Наконец, большое спасибо моим друзьям Григорию Чикнаверову и Дмитрию Сенчакову за их неоценимую помощь и постоянную веру в меня, а также читателям cachanoff.livejournal.com за моральную поддержку.

ПК

16 января 2011.

---

На самом деле, ещё по крайней мере с прошлой осени Ферри стал подозрительно относиться к «внеклассной» деятельности Ино, и к тому освещению в прессе, которое она получала. Эта ситуация ещё более усугубилась после столь печально неудавшихся американских гастролей в конце 1972 г. Ричард Уильямс из Melody Maker уже превозносил достоинства побочной деятельности Ино с Фриппом, упоминая об этих записях в маленькой, но не совсем незаметной статье о постоянно расширяющихся горизонтах электронного талисмана Roxy. Становившийся всё более угрюмым Ферри имел несколько мучительных встреч с глазу на глаз с Марком Фенуиком — который теперь был не только деловым менеджером, но и его другом и доверенным советчиком — и готовился к откровенному разговору с Ино с тех самых пор, как в начале года колёса самолёта коснулись бетонки аэропорта Хитроу. Признавая, что у Ферри есть повод для недовольства, Фенуик тем не менее посоветовал ему вести себя осторожно — он понимал, что причудливая привлекательность Ино играла центральную роль в том малом успехе, которого группе удалось добиться в США, и что на концертных площадках Ино вообще имеет специфическую ценность. Было решено, что на текущий момент Ино является для Roxy Music плюсом.

К началу лета все эти вопросы приобрели для Ферри некую критическую массу. В июне Roxy должны были возглавлять программу субботнего вечера на Йоркском музыкальном фестивале. Перед самым выступлением Ферри обратился с вопросом о возможной роли в Roxy Music к ещё не достигшему 20-ти лет вундеркинду-виртуозу на клавишах и скрипке Эдди Джобсону. Джобсон — который недавно играл у уважаемых прог-рокеров Curved Air, но на тот момент был свободен — оказался братом университетской подружки сестры Ферри. Ничего не говоря своим товарищам по группе, Ферри пригласил 17-летнего вундеркинда в Йорк, где он, с пропуском за кулисы в руке, затаился среди дорожной команды Roxy и начал внимательно изучать Ино.

По дороге из Лондона Ферри «снял урожай» последних номеров музыкальных газет, большинство которых были полны пылких статей про Ино («Ино становится крупным визуальным феноменом 73-го года», — захлёбывался Джон Ингхем из NME), а по прибытии в Йорк обнаружил, что его общительный соперник даёт приём новой партии заворожённых журналистов. Пока Ферри доходил до белого каления, глядя на всё это, Ино ушёл на дневное представление с Portsmouth Sinfonia — его присутствие гарантировало эффектно неблагозвучному ансамблю самое шумное одобрение публики. Ферри чувствовал себя как в кошмарном сне: куда бы он ни взглянул, везде был Ино — человек, который не написал ни одной песни, о которой стоило бы говорить, и который был в группе только потому, что у него был рабочий магнитофон.

Когда этим вечером Roxy поднялись на сцену, толпа, не обращая внимания на нарастающее в группе беспокойство, встречала громовыми приветствиями каждое колебание боа Ино и каждый писк его синтезатора. Аплодисменты скоро переросли в скандирование. Пока Ферри исполнял особенно нежную версию "Beauty Queen", в публике начал нарастать больше подходящий футбольному полю крик «Ино, Ино, Ино», который в конце концов полностью заглушил его вокал. Ино, поняв, что его присутствие является катализатором всего этого шума, совершил достойный уважения поступок — он покинул сцену, надеясь, что когда он уйдёт, галдёж успокоится. Эффект получился точно противоположный, и ему пришлось вернуться на своё место, откуда он начал просить толпу успокоиться при помощи жестикуляции. Ферри испытал очевидное унижение.

После выступлений на бис Ферри ворвался за кулисы, клятвенно обещая Марку Фенуику и Дэвиду Энтховену, что больше никогда не выйдет с Ино на одну сцену. Сегодня Ферри совершенно ясно, что этот явно непреодолимый раскол был создан не какими-то музыкальными вопросами, а отношениями Ино с прессой: «Вообще-то творческий конфликт хорошая вещь — он заставляет тебя стремиться к большему и лучшему. Всякое трение, которое действительно существовало между Брайаном и мной, обострялось внешними воздействиями — журналистами, противопоставлявшими нас друг другу. Если бы в мире не было журналистов, мы с Брайаном до сих пор работали бы вместе. Было много разговоров о том, что я, мол, «завидую Брайану». Дыма без огня не бывает, но это было преувеличено прессой.»

Отношение Ферри к Ино после Йорка («по сути дела выжил Брайана из группы», — признаётся он) фактически гарантировало коронацию его очевидного преемника, Эдди Джобсона — хотя с типичной для него «скромностью», восхваляемый, но малодушный певец так и не решился лично нанести «последний удар». Вместо этого в рядах Roxy продолжала сгущаться отравленная атмосфера, от которой Ферри бежал — сначала с головой уйдя в запись своего альбома каверов These Foolish Things (на котором Джобсону была дана полная свобода действий), а потом улетев отдыхать на Корфу. Впитывая в себя солнечные лучи Ионического побережья, он надеялся, что EG как-нибудь сами избавят его от неудобного соперника.

Нельзя сказать, что Ино совершенно не входил в положение Ферри. «Я отлично представлял себе, что чувствует Брайан», — сказал он в 1977 г. Яну Макдональду. «Он пел эту красивую тихую песню, и тут какой-то озорник начинает орать из глубины зала: «Ино!»»

Правда, в то время Ино попрежнему держался мнения, что плюрализм в Roxy Music был бы гораздо более захватывающей перспективой, чем положение аккомпанирующего состава для прославляемого Брайана Ферри: «Что мне очень нравилось в Roxy — так это разнообразие этой группы. Тот факт, что там всегда существовало напряжение между множеством разных музыкальных идей. Мне хочется думать, что я тоже поддерживал это напряжение. Я всегда говорил, что нам не следует замыкаться в каких-то рамках и говорить, что мы — такая или этакая группа; мы должны дать группе возможность двигаться в любом направлении под действием этого напряжения — в таком случае иногда бывают не совсем гладкие моменты, но в целом получается интересно. С Брайаном мы поссорились из-за того, что он не мог с этим согласиться.»

Были и другие моменты, мешавшие Ино дать Ферри «отпущение грехов» — и в том числе финансовые: «Даже учитывая, что Брайан [Ферри] заслужил больше, чем остальная группа — он ведь написал весь материал — мне казалось, что наши доходы делятся несправедливо. Он получал все гонорары за музыку и тексты и имел шестую часть в аранжировках — т.е. в конечном итоге получал более 70 процентов нашего совместного заработка.»

Манёвры Ферри поставили остальную группу в незавидное — практически безвыходное — положение. Манзанера и Маккей считали себя близкими друзьями Ино, и хотя они понимали раздражение Ферри, им была отвратительна мысль, что им навязывают выбор между личной преданностью и верностью группе. Энди Маккей, самый задушевный товарищ Ино — и человек, который привёл его в группу — был особенно взволнован последними событиями, и Roxy целый месяц балансировали на грани распада. Потом Ино «сам упал на свой меч».

23 июля 1973 г., когда Ферри ещё находился в своём добровольном изгнании, Ино созвал совместное совещание группы и менеджеров в конторе EG в Челси, чтобы прояснить обстановку. Ему виделся только один оставшийся способ действий: заставить Ферри раскрыть карты и быть готовым к последствиям. В конце концов порывистость и нетерпение выявили его лучшие стороны: «Меня раздражали все эти уловки — я хотел, чтобы Брайан прямо сказал мне всё в лицо. Но он этого не сделал. Так что в конце концов я просто встал и сказал: «Хорошо, насрать — я ухожу» — и вышел.»

Дэвид Энтховен сожалел о том, что Ино так «выбросился из окна»: «День, когда ушёл Ино, был трагическим днём. Всё это было просто охрененно неправильно. Брайан был выжит из группы. Это была ошибка. От этой пары можно было получить ещё два хороших альбома — если бы они остались вместе. Если бы вы сейчас спросили Ферри, сожалеет ли он об этом, мне кажется, он однозначно сказал бы — да.»

Ферри согласен, что тут была упущена какая-то возможность: «Задним числом мне кажется — действительно очень жаль, что EG (особенно Дэвид и Марк Фенуик) не собрали нас с Брайаном и не сказали: «Слушайте, с положительной стороны у нас вот что, с отрицательной — вот что… ты можешь сделать сольный альбом с Эдди Джобсоном… но может быть, есть какой-то способ сохранить группу в её теперешнем виде.» Дэвид так и не собрал нас, чтобы обсудить это.»

«В то время для Брайана [Ферри] это было большим облегчением», — считает Энтховен. «Мне кажется, он знал, что может работать с Энди и Филом и манипулировать ими — они были мужественные борцы, но непохожие на Брайана Ино. Брайан [Ферри] никак не мог обойти Ино.»

Энтховен также думает, что свою роль сыграло и основанное на тестостероне соперничество между двумя звёздами Roxy: «Ино было больше женщин, чем у Ферри; это определённо было частью общей проблемы! Вся эта как бы зависть сыграла свою роль. Нужно помнить, что они были ещё очень молоды и для них всё только начиналось — они имели гигантскую прессу, что тоже дало определённое давление.»