Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6447 ( № 4 2014)

• Название: Литературная Газета 6447 ( № 4 2014)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Он всегда торопился. Спешил. Всё делал предельно быстро. Но при этом невероятно качественно. А порою просто блестяще. С отличием окончил школу и университет. Быстро изучил иностранные языки. Быстро написал научный труд в аспирантуре мехмата МГУ. И первая его поэтическая книга вышла рано – в 24 года, а значит, быстро. Рано и быстро был принят в Союз писателей. Рано женился. Быстро и хорошо переводил поэзию разных народов. Быстро печатал на машинке и рано стал писать стихи и даже романы в стихах не от руки, а на печатной машинке, а потом и на компьютере – так быстрее. Быстро схватывал суть самой сложной мысли. Прямо на лету. Книги читал по диагонали – с невероятной скоростью, всегда схватывая самую суть, запоминая и цитируя самое главное. Такой он выбрал СКОРОСТНОЙ РЕЖИМ ЖИЗНИ. На пределе дозволенного природой...

Не человек, а огнемёт. Даже ел необычайно быстро – жаль было отпущенного для других свершений времени. И я понимала, как никто: спешит, торопится исполнить своё ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Да. В таком вот высоком, но не высокопарном духе. А уж теперь и вовсе не стоит стесняться высоких слов, когда уже всё свершилось и исполнилось. Да.

18 октября 2013 года ему исполнилось бы всего 62 года.

24 января 2014 года – ровно два года со дня его ухода в мир иной.

Лидия ГРИГОРЬЕВА

Равиль БУХАРАЕВ

* * *

Невыносима туга или нет,

не пропадут потуги.

В том, что ты неплохой поэт,

нет никакой заслуги.

Сколько породы ради руды,

как далека дорога[?]

От человека исходят труды.

Всё остальное – от Бога.

ДОРОГА

И повела без Бога

горестные стада

пасмурная дорога

в светлое никуда.

Что ни бугор – горбата,

родненькие мои,

что ни загиб – рогата,

словно язык змеи.

Тварь уродит ли двойню,

рядят по простоте:

левый бежит на бойню,

правый ревёт в гурте.

Будет и в нём потреба.

Все ли мученья – зря?

Вот и она – вполнеба

Судного дня заря.

* * *

Где мой труд, Господи, где мой дом?

Где мой сон, Господи, где мой сад?

Всё Тобой, Господи, – не трудом,

а трудом, Господи, – всё не в лад.

Где мой труд, Господи, – у людей?

Что же мне ни оклика, ни письма?

Как о людной родине ни радей,

грустно в одиночестве, и весьма.

Где мой труд, Господи, – у Тебя,

искрой счастья в пламени чудных сил?

На кресала жизнь мою истребя,

о другой бы милости не просил...

Так и есть, Господи, так и есть,

это рай, Господи, это ад,

как любовь, Господи, как болесть,

невпопад, Господи, невпопад.

Теги: Равиль Бухараев

Ангел русского корпуса

Совсем не воинственный получился памятник. Если сравнивать его с музыкальными произведениями, то это не марш, а светлый и торжественный реквием. Скульптор Пётр Стронский нашёл образ ангела-хранителя с пальмовой ветвью в руках. Российское военно-историческое общество помогло реализации проекта. Знак памяти о русских героях, проливших кровь за Францию, стоит теперь в Канне, на набережной Круазетт, возле известного на весь мир отеля "Карлтон". Не забыты подвиги Русского экспедиционного корпуса, выполнявшего союзнический долг в годы Первой мировой войны. Канн - пожалуй, самый мирный туристический уголок Франции[?] Но мир нужно было отстоять в сражениях. И сегодня французы кланяются памяти русских солдат и офицеров.

Так начинается год столетия Первой мировой войны.

Теги: первая мировая война

Тегеранская трагедия

Памятник А.С. Грибоедову в Тегеране на территории посольства России

30 января (11 февраля) 1829 года в Тегеране произошёл разгром русского посольства, который унёс жизни около 40 его сотрудников и казаков, в том числе поэта и дипломата Александра Грибоедова, открывшего череду трагических смертей российских поэтов. Сразу подчеркнём, что автор "Горя от ума" погиб фактически на поле боя, стойко сражаясь с оружием в руках, и тем самым оказался на особом месте среди поэтов-мучеников России, большинство из которых погибли на дуэлях, покончили с собой, были убиты отнюдь не в боях или оказались репрессированы. Однако, несмотря на героическую гибель, на Грибоедове до сих пор лежит клеймо чиновника, который якобы не справился со своими обязанностями и оказался сам виноват в разыгравшейся трагедии.

Самое удивительное, что официальная точка зрения на катастрофу в Тегеране была установлена в России задолго до того, как были получены сколько-нибудь подробные о ней сведения. В отношении министра иностранных дел К.В. Нессельроде от 16 марта 1829 г. к командующему Кавказским корпусом И.Ф. Пас­кевичу указывалось: «Ужасное происшествие в Тегеране поразило нас до высочайшей степени[?] При сём горестном событии Его Величеству отрадна была бы уверенность, что шах персидский и наследник престола чужды гнусному и бесчеловечному умыслу и что сие происшествие должно приписать опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова, не соображавшего поведение своё с грубыми обычаями и понятиями черни тегеранской». Так родился и потом широко распространялся миф о непрофессионализме Грибоедова, который за свою преданность и героизм получил в итоге чёрную неблагодарность и прямую клевету от представителей верховной власти.

Накануне

А оказался Грибоедов в Персии в последний раз в октябре 1828 года, после того как он был назначен 25 апреля того же года полномочным посланником России в этой стране, приехал в Тифлис, где женился на Нине Чавчавадзе и отправился с ней первоначально в Тавриз (Тебриз). Пробыв там до 9 декабря и оставив беременную жену, Грибоедов выехал вместе с посольством в Тегеран, куда прибыл лишь 30 декабря. Въезд русской миссии в столицу был обставлен весьма пышно. Миссия расположилась в просторном доме, посланнику были назначены почётный караул и шахская охрана. Около 24 января 1829 г. Грибоедов написал своё последнее сохранившееся письмо, адресованное английскому послу Джону Макдональду: «Здесь мне устроили великолепный истинбаль (приём. - С.Д. )… На третий день монарх дал нам торжественную и пышную ауди­енцию… На следующий день после приёма при дворе я начал наносить ответные визиты… Во всяком случае, я весьма доволен таким отношением к себе. Через неделю я рассчитываю покинуть столицу…» Что же такое роковое случилось за оставшиеся до трагедии 6 дней, ведь внешне всё обстояло так благополучно? Обратимся к тем обвинениям, которые до сих пор звучат в адрес Грибоедова, повинного якобы в том, что случилось в Тегеране.

Первое обвинение поэта заключается в том, что он во время аудиенций у Фетх-Али-шаха выражал явное неуважение к нему, входя в «зеркальный зал» Гулистанского дворца в обу­ви, просидел там слишком долго на кресле, а затем в переписке называл правителя Персии просто шахом без других титулов. Между тем дипломат действовал в строгом согласии с Туркманчайским договором, установившим специальный церемониал приёма русских дипломатов, в том числе с правом сидеть в присутствии шаха. Второе обвинение касается чрезмерной настойчивости министра-посланника в требованиях выплаты оставшейся контрибуции и выдачи пленных, угнанных в Персию. Однако согласно XIII пункту договора он мог брать под своё покровительство любых пленных, захваченных начиная с 1795 г. и даже проводить их розыски. Не будем забывать, что речь шла фактически об освобождении из рабства насильно угнанных людей. Обратимся к «Реляции происшествий, предварявших и сопровождавших убиение членов последнего российского посольства в Персии». Этот документ от лица «персиянина», который находился при русской миссии, имеет англо-иранское происхождение. Он был отредактирован и отдан для публикации в шотландский журнал братом дипломата Генри Уиллока Джоном Уил­локом и врачом английской миссии Джоном Макнилом, бывшем личным врачом Фетх-Али-шаха, – участниками той самой группировки, которая противостояла Грибоедову. Но даже и этот документ не оспаривал право защиты русским посланником пленных и свидетельствовал, что он требовал возвращения пленных только при условии их согласия вернуться. Третье обвинение , приписываемое Грибоедову, состоит в том, что в его свите оказалось несколько нечистоплотных и невыдержанных людей, которые творили в Персии беззакония, в том числе заведующий прислугой Рустам-бек. При этом как-то забывается, что эти люди помогали посланнику в выполнении его нелицеприятных действий, и что именно Рустам-бек взял в плен в Тавризе во время русско-персидской войны Аллаяр-хана, зятя Фетх-Али-шаха, первого министра Персии, одного из инициаторов войны против России. Не мудрено, что разжигавшаяся к Рустам-беку вражда имела явный источник.