Николай Покровский - Евангелие в памятниках иконографии

• Название: Евангелие в памятниках иконографии
• Автор: Николай Покровский
• Издательство: Прогресс-Традиция
• Жанр: Религия: прочее
• Год: 2001
• ISBN: 5-89826-056-0

Книга Н. В. Покровского (1848–1917), историка искусства, профессора Петербургской духовной академии, директора археологического института, является фундаментальным и до настоящего времени непревзойденным исследованием евангельской иконографии. Можно смело сказать, что ни одна другая работа на эту тему не достигает точности и широты охвата материала, как этот труд.

В работе подробно разбирается складывание главных тем христианства на основе широкого круга самых ранних византийских и славянских памятников: живописи катакомб, икон, фресок, лицевых рукописей и т. п. Книга состоит из трех частей: «Иконография детства Иисуса Христа», «Общественное служение» и «Конечные события евангельской истории», в каждой из которых читатель обнаружит особенности появления и развития таких известных сюжетов, как «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение Господне», «Крещение», «Распятие» и др.

Данная книга остается главным пособием для каждого, кто обращается к изучению иконографии Евангелия.

---

Николай Васильевич Покровский ЕВАНГЕЛИЕ в памятниках иконографии преимущественно византийских и русских

О НИКОЛАЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ ПОКРОВСКОМ И ЕГО КНИГЕ «ЕВАНГЕЛИЕ В ПАМЯТНИКАХ ИКОНОГРАФИИ»

Николай Васильевич Покровский родился 20 октября 1848 года, и ныне исполняется уже более 150 лет со дня его рождения. Основные сведения о Н.В. Покровском см. в следующих изданиях: Профессор Николай Васильевич Покровский, директор имп. Археологического института. 1874–1909· Краткий очерк ученой деятельности. СПБ, 1909 (на стр. 3-28 автобиография, на стр. 28–32 список основных опубликованных работ; Малицкий Н. Проф. Н.В. Покровский и его научные заслуги. — Христианское чтение, 1917, март-июнь, стр. 217–237; Розанов С. Памяти Н.В. Покровского. — Вестник археологии и истории, издаваемый Петроградским Археологическим институтом, XXIII. П., 1918, с. V–VI; Малицкий Н. Ученые труды проф. Н.В. Покровского и их значение для науки христианской археологии. — Там же, стр. VII–XIX; Вздорнов Г. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986, стр. 255–264,356-357). Выходец из семьи священника, он прошел обычный путь духовного образования, учился сначала в Костромском духовном училище, затем в Костромской духовной семинарии и, наконец, в Санкт-Петербургской духовной академии. Живительно, что на самые почетные и видные должности привели его исключительно любознательность, трудолюбие и жажда быть полезным обществу. В течение сорока лет он состоял штатным профессором столичной Духовной академии, где читал курс церковной археологии и литургики, был профессором, а с 1898 года и до своей кончины 8 марта 1917 года — директором столичного же Археологического института. По нынешним меркам, он прожил не слишком длинную жизнь, всего 69 лет. Но сделанного им хватило бы на нескольких таких же ученых, как и он сам. За время его директорства в Археологическом институте было открыто семнадцать губернских архивных комиссий, выпущено около тысячи слушателей института, основан капитальный журнал «Вестник археологии и истории», издано множество исторических и историко-археологических исследований, источников и памятников. Собственное научное наследие Н.В. Покровского насчитывает десятки исследований, курсов лекций, статей, заметок и рецензий, многие из которых сохраняют познавательную ценность и по сей день. Но первой по своему непреходящему значению была и остается его монография «Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских». Изданная более ста лет назад, она на удивление стойко используется вот уже многими поколениями ученых как основное иконографическое пособие при изучении византийского, русского, южнославянского и отчасти западноевропейского изобразительного искусства.

Н.В. Покровский неоднократно формулировал причины своего обращения именно к искусству, а не к какой-либо другой части церковной археологии. По его глубокому убеждению, только в искусстве находили свое полное выражение нравственные и эстетические воззрения восточного христианства. Начинал с буквы Закона и кончая простой потребностью видеть прекрасное — все воплощалось в зримых образах: будь это обыкновенный рисунок на пергаменте или целая система изображений в виде росписи церкви, где элементы случайного сводились на нет строго продуманной программой ансамбля. Воздействуя не столько на разум, сколько на чувство, изобразительное искусство лучше усваивалось массой верующего народа и по причине своей доступности обладало гораздо большими возможностями для обдумывания, истолкования, для сопоставления с литературой и устным творчеством, для исторического развития в целом.

Подобно Ф.И. Буслаеву, Н.В. Покровский поглощен исключительно литературно-повествовательной стороной искусства. Художественная форма и качество остаются для него чем-то необязательным или, во всяком случае, второстепенным. Поскольку искусство прошлого не обладало самоценным значением, оно в глазах Н.В. Покровского служило своего рода вместилищем исторических и литературных фактов, догматического и фольклорного материала, причудливым смешением разнообразных и разновременных источников. Оно стирало индивидуальности, обобщало опыт поколений, поучало и назидало. Если памятники искусства имели национальную окраску, нечто неповторимое в другой местности и в другое время, то этим лишь обогащалось общее знание, общее творческое наследие. В силу целостности содержания и неравномерной сохранности памятников древнее предание может обнаружиться в позднейшем произведении, полное развитие какой-либо темы в действительности могло иметь зерно тысячелетней давности. Этим соображением, правильным по существу, обусловлена восточнохристианская и византийская основа почти всех иконографических трудов Н.В. Покровского. Занимаясь главным образом памятниками русского происхождения, подавляющее большинство которых возникло после падения Византии, он не склонен преувеличивать их самостоятельное значение. Исторический опыт учит, что редко находится нечто такое, что не имело бы своего начала. «За памятником русской старины, — по мнению Н.В. Покровского, — почти всегда стоит памятник византийский, а иногда и древнехристианский и даже западноевропейский как его прототип». Он, правда, спешит оговориться, что его слова не означают желания унизить русское искусство, в котором найдутся и глубоко самобытные явления, а направлены исключительно на необходимость расширять, особенно при постановке общей темы, круг наблюдений, ибо тот, кто ограничивает себя только русскими памятниками, «всегда рискует прийти к одностороннему или прямо неправильному решению вопроса». «Для нас, русских, — говорил он, — особенную важность имеют памятники русские, и потому исследованию их должны быть посвящены наши лучшие силы. Но их всесторонняя оценка невозможна без сравнения с соответствующими памятниками Византии. Перенесение художественных форм, в большей или меньшей степени, от одного народа к другому есть дело довольно обыкновенное в истории искусства, особенно религиозного: здесь мы видим отголосок роковой исторической необходимости, в силу которой известные стороны нации молодой подчиняются, при известных исторических условиях, некоторому влиянию наций более цивилизованных. В применении к религиозному искусству этот закон исторической зависимости получает особенную силу: религия, переданная одним народом другому, естественно приносит с собою в новую область ее распространения и свои прежние художественные формы. И действительно, русская иконография, русское зодчество, церковная музыка на первых порах русского христианства представляли более или менее точное повторение художественных форм византийских, и потому, при оценке памятников русских, необходимо обращаться за разъяснениями к Византии». Эти верные слова из вводной части обобщающего труда Н.В. Покровского по иконографии характеризуют как принципиальную позицию самого Николая Васильевича, так и методологическую установку всей академической науки конца XIX века, не мыслившей изучения русской художественной культуры без обращения к художественному наследию Византии.

Монография «Евангелие в памятниках иконографии» появилась в 1892 году как первый том «Трудов» VIII археологического съезда, состоявшегося в Москве, что, кстати говоря, наряду с обширной выставкой церковных древностей в Историческом музее ознаменовало особое значение этого съезда, созванного по случаю двадцатипятилетия Московского археологического общества.

Памятники евангельской иконографии изучались и до Н.В. Покровского и после него, но ни одна другая работа на эту тему не достигает фундаментальности его труда. Популярная у византинистов книга Г. Милле, изданная в 1916-м и заново перепечатанная в I960 году, не заменила исследования Н.В. Покровского, поскольку она ограничена изучением позднейших памятников, причем с очевидным уклоном в историю искусства, а не собственно иконографию, как у Н.В. Покровского. И если книга Г. Милле до сих пор считается единственной в своем роде, то это свидетельствует только о слабом знании русской научной литературы западными учеными, но никак не о второстепенности книги Н.В. Покровского. Последняя была и остается главным пособием для каждого, кто обращается к изучению иконографии Евангелия. Такая долговечность научного исследования большая редкость, и она лучше всяких слов говорит о значении Н.В. Покровского в истории отечественной и мировой науки.

Свою книгу Н.В. Покровский готовил как диссертацию на соискание докторского звания, которое дало бы ему возможность занять профессорские кафедры в Археологическом институте и Духовной академии. Однако он не сразу утвердился в мысли писать об иконографии Евангелия. В автобиографии он сообщает о своих колебаниях: «…я хотел непременно остановиться на такой теме, которая, при богатстве содержания, не была еще никем серьезно обработана и поэтому представляла интерес новизны и в обработке которой я мог бы быть вполне самостоятельным и компетентным». Обратившись наконец за советом к Ф.И. Буслаеву и А.И. Кирпичникову, он под их влиянием остановился на евангельской иконографии. Задуманная работа была написана в беспримерный для такого исследования срок, за пять лет, включая специальные поездки на Ближний Восток, в Европу и по России для ознакомления с памятниками искусства на местах. Более того, от основной темы отпочковались и выросли в самостоятельные исследования еще два обширных труда Н.В. Покровского: «Страшный суд в памятниках византийского и русского искусства» (1887) и «Стенные росписи в древних храмах греческих и русских» (1890).