Георгий Тушкан - Первый выстрел

• Название: Первый выстрел
• Автор: Георгий Тушкан
• Издательство: М.: Детская литература, 1967
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

Действие романа развертывается на историческом фоне событий предреволюционных лет на Украине и гражданской войны в Крыму. Но он не является документальной исторической хроникой. Классовая борьба на Украине и героические битвы за власть Советов в Крыму показаны так, как их видел и понимал мальчик, а потом подросток Юра, подчас еще по-детски наивно. В те годы немало таких мальчиков и девочек из семей трудовой интеллигенции, пылких, честных сердцем, отважных, приходили в революцию, целиком отдавали себя служению большевистской правде, совершали героические поступки.

Герой романа Юра Сагайдак, несмотря на то, что он живет в маленьком курортном городке Судаке, вдали от центров революции и контрреволюции на юге России, оказался свидетелем и участником многих грозных событий.

---

— Оружие, винтовки комсомольцам дадите?

— Конечно, тех, кто боеспособен, вооружим. Создадим ЧОН — часть особого назначения из здешних партийцев, комсомольцев, рабочих, виноделов. Сандетов будет командовать. Да ты не тушуйся! Мы поможем!

— А когда начинать?

— Да хоть сейчас! Вооружайся! — Председатель достал из ящика стола ученическую тетрадь, карандаш и подал Юре. — Пойди побеседуй с хлопцами, дивчатами, записывай, намечай подходящих в комсомол. В Судаке некоторые еще не верят в окончательную победу, боятся… Говорят, советская власть уже два раза была в Крыму и не удержалась, удержится ли в третий раз? Слышал такие разговоры?

— Всякое болтают…

— Ты разъясняй — белым крышка! Не вернутся! И нечего бояться! А кто уж очень боится, того долго не уговаривай. За шиворот в комсомол не тащи. Трусов и примазывающихся нам не надо. Намечай хлопцев и дивчат от четырнадцати до восемнадцати-девятнадцати лет. По уставу РКСМ положено — до двадцати трех, но сразу тебе скажу: такой народ уже полками командует, в партии вовсю работает. И не держись за букву устава: если пацанок лет двенадцати-тринадцати, батрачонок или там подмастерье, ученик сапожника, слесаря, портного, тянется к нам, не отталкивай. Подбирайте ребят из трудящихся семей, которые грудью сумели постоять за советскую власть. Будете помогать бороться с разрухой, с безграмотностью, с контрреволюцией. Выделим вам дачу для собраний, разных кружков, спевок, лекций. Чтобы просвещались… Так… Ну, а всяких чуждых элементов, буржуйских, офицерских и прочих, поповских, нетрудовых сынков и дочек, не подпускайте к комсомолу на пушечный выстрел.

Председатель свернул цигарку, затянулся и продолжал:

— Соберите всех записавшихся, изберите бюро из трех человек, наметьте план работы, наведайтесь с ним ко мне. Все! Действуйте! Партийный комитет на днях в Судаке начнет действовать. Если чего не поймете, туда сыпьте за советом.

Вначале Юра растерялся. Потом ему очень польстило доверие председателя ревкома. Но справится ли он? Ведь теперь это не игра. Даже оружие выдадут… Начнутся настоящие дела. За себя он ручался, а как другие? Еще очень многие судачане не верят в победу красных. Нелегко будет сагитировать. Да и захотят ли его слушать восемнадцатилетние? За своих друзей он ручается. Юрой овладела жажда деятельности. Он почти побежал к двери.

— Зайдешь ко мне, есть разговор! — крикнул ему вдогонку любитель перепелов.

Юра нетерпеливо обернулся:

— Так перелет перепелов давно закончился!

Тот засмеялся и спросил:

— Помнишь, где помещалась контрразведка? Думаю, помнишь?

— Помню…

— Придешь без опоздания в шесть вечера, скажешь, я вызывал.

— Кому сказать?

— Часовому. Там теперь Особый отдел.

Когда Юра возвращался домой, он по дороге завернул на Ферейновскую горку и вытащил из-под крыльца свой наган. Хорошо, что он был в кобуре на длинном ремне. Тут же Юра нашел валявшийся морской кортик с рукояткой из белой кости. Нацепив на пояс кортик, с наганом на боку, он солидным шагом направился домой.

Глава VII. ПЕРВЫЙ ВЫСТРЕЛ

1

— Боже мой, что это? — с ужасом воскликнула Юлия Платоновна, когда Юра, красный и потный, преисполненный гордости и жажды действия, вошел в комнату, обвешанный оружием.

— Это — офицерский наган. Самовзвод. Замечательный револьвер, ты только посмотри… Здорово?

— Ты с ума сошел! Немедленно отнеси все это туда, откуда взял! Ведь тебе за это…

— Ничего не будет. Мне нужен.

— Бог мой, зачем?

— Я теперь вместе с Сережей организатор комсомольской ячейки.

— Что, что?

— Будем создавать в Судаке Коммунистический Союз Молодежи. Это как бойскауты, только наоборот: те — белые, а мы — красные.

— А зачем красным бойскаутам оружие?

— Как — зачем? А если беляки устроят налет на Судак? Сейчас их в горах полным-полно. А я — комсомолец!

— Ведь ты совсем еще мальчишка! И вдруг — организатор комсомола! Кто тебя назначил?

— Гаврилов, председатель ревкома. Для этого и вызывал.

— Ты серьезно?

— Вполне.

— Тогда они несерьезные люди. Это же верх легкомыслия — назначать мальчишку…

— Мама, ты ничего не понимаешь…

— Варвара Дмитриевна говорит, что военные флоты Англии, Америки и Франции с войсками на борту уже плывут к берегам Крыма. Уход из Крыма добровольческой армии — только маневр, чтобы заманить сюда красных.

— Теперь понятно, кто запугивает судачан. Вот я заявлю в Особый отдел — кто распускает слухи, и твоей Варваре Дмитриевне не поздоровится. Белым — крышка! Амба! Каюк! Капут! Точка! «Пароход идет, дымит кольцами, будем рыбу кормить добровольцами».

— Нет, ты скажи: ты отдаешь себе отчет в том, что ты наделал, согласившись стать комсомольцем? Да еще организатором? Ведь это сразу восстановит против тебя всех.

— Подумаешь, испугался! И не всех, а только тех, о ком Лермонтов сказал, что они, «жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и правды палачи», всяких там князей, графов, дворянских контрразведчиков и прочих буржуев, их детей и прихвостней. А ты… подпеваешь буржуазии.

Юлия Платоновна, мало сказать, была удивлена — она была потрясена, услышав все это от сына.

— Господь с тобой, Юра!

— Я в господа бога не верю! Если бы бог, как нас учили, создал человека по образу и подобию своему, человек был бы как бог. А если человек такой еще несовершенный, значит, либо бог такой же, либо бога вообще нет.

— Ну вот что! Я беспокоюсь о тебе как мать. Я еще курсисткой была в кружке революционеров, и не тебе зачислять меня в буржуи… в буржуйские подпевалы.

Юра смутился:

— Ты извини, мама, это я сгоряча!

— Все сгоряча! Сгоряча ты вступил в комсомол. Сгоряча притащил сюда весь этот военный арсенал. То, что ты связал свою судьбу с красными, восстановит против тебя многих. Ты должен быть готов к тому, что некоторые знакомые перестанут с тобой здороваться, будут третировать тебя, распускать о тебе вздорные слухи. Поэтому я очень прошу: не горячись, не ссорься с людьми. Ну, будь красным бойскаутом, но откажись от оружия. Ведь если добровольцы вернутся…

— Я уйду в горы и стану красно-зеленым…

— Но ведь ты еще совсем мальчишка!

Юра рассердился. И неизвестно, что бы он еще наговорил, но в это время вошел отец.

Увидев Юрин наган, кортик и «лимонки», Петр Зиновьевич свистнул от удивления, чего никогда не делал, и спросил почти теми же словами, что и Юлия Платоновна:

— Ты что, с ума сошел?

Юра объяснил.

— Теперь он увлечется, забросит учение, — вмешалась Юлия Платоновна, — и неизвестно, чем все окончится, если учесть, что положение неустойчивое.

— Я не дурак и не брошу гимназию! — резко ответил Юра.

— Честное слово? — обрадовалась мать.

— Честное слово! — ответил Юра и выжидательно уставился на отца.

— Сбивать хлопца с правильного пути незачем, — сказал Петр Зиновьевич. — Организация молодежи — дело нужное. Будущее за большевиками. Только они одни сумели организовать взбудораженные революцией стихийные толпы, направить их на нужные, умные дела, дать этим массам цель, благородные идеи и организацию. Но помни: дело, за которое ты берешься, ты должен изучить досконально: идейную программу, план работы, как проводить собрания, ораторское искусство… Все это не так просто. Ты активен, но уж слишком напорист, ребячлив, резок. С людьми надо помягче. Не зазнавайся и не перебарщивай. И помни, что ты не власть. Учти: до сих пор на тебя никто не обращал внимания, а сейчас о тебе будут говорить, обсуждать твои поступки. Ты должен служить примером для других. Поэтому чаще поглядывай на себя со стороны и помни: у большевиков строгая дисциплина. А в тебе проявляются какие-то анархические черточки. С этим надо кончать! Ну, в добрый путь! Хлеб» получил?

— Нет. Невозможно. Очередь огромная, а хлеб кончился.

Отец выразительно посмотрел на Юлию Платоновну.

— У нас, — сказала она, — еще есть полмешка сеянки! Я испекла лепешки. Говорят, продовольствия в Судаке нет, и будет голодно. Надо бы съездить в степь с вином и обменять на зерно и муку.

— Проезда нет. На дорогах грабят бело-зеленые, — предупредил Юра.

— По-видимому, введут хлебные карточки, — сказал отец.

В маленьком винодельческом курортном Судаке, не имевшем ни фабрик, ни заводов, отрезанном горами от степных зерновых районов Крыма, не было запасов продовольствия. Обычно его все время подвозили, а теперь подвоз прекратился. Поэтому судачане первыми в Крыму начали голодать еще задолго до «большого голода».

2

После разговора с отцом Юра прочел брошюру о комсомоле. Но в ней речь шла главным образом о фабрично-заводской молодежи, а такой в Судаке не было. Об участии комсомольцев в мировой революции — две-три общие фразы. А о том как воевать с бандами белых в горах, вообще ни слова. Правда, брошюра была издана в Твери.