Георгий Тушкан - Первый выстрел

• Название: Первый выстрел
• Автор: Георгий Тушкан
• Издательство: М.: Детская литература, 1967
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

Действие романа развертывается на историческом фоне событий предреволюционных лет на Украине и гражданской войны в Крыму. Но он не является документальной исторической хроникой. Классовая борьба на Украине и героические битвы за власть Советов в Крыму показаны так, как их видел и понимал мальчик, а потом подросток Юра, подчас еще по-детски наивно. В те годы немало таких мальчиков и девочек из семей трудовой интеллигенции, пылких, честных сердцем, отважных, приходили в революцию, целиком отдавали себя служению большевистской правде, совершали героические поступки.

Герой романа Юра Сагайдак, несмотря на то, что он живет в маленьком курортном городке Судаке, вдали от центров революции и контрреволюции на юге России, оказался свидетелем и участником многих грозных событий.

---

Дверь захлопнулась. Человек, сидевший в углу, вскочил. Это был подводчик Умар.

— Все рассказал? — спросил он. — Я спрашиваю: ты все рассказал?

— Нет! — с гордостью ответил Юра.

— В какой дом ездил в Эльбузлы, тоже не сказал?

— Нет!

— Подводчик не может забыть дом, куда он заезжал. Все надо говорить, все! Так мне сам мулла сказал.

— Значит, это ты разболтал про Суук-Су, про Эльбузлы и все другое? Как же ты? Ведь командир предупредил нас — не болтать!

— Бандит он, а не командир! Бандитов, поднимающих руку на достойных людей, сказал мулла, жалеть не надо. Пусть их скорее повесят! Плевал я на его приказ! Понимаешь? Я жить хочу! Понимаешь? Я не хочу, чтобы меня здесь били! Понимаешь? Смотри! — Умар повернулся, задрал рубаху — на спине его виднелись темные полосы. — Видишь?

— Вижу.

— Тогда иди скорее и все рассказывай!

— Да ты что, обалдел?

— Боишься? Тогда мне скажи, в каком доме в Эльбузлах вы останавливались?

— Иди ты к черту!

Умар обхватил Юру и сильно, как медведь, потащил к двери.

— Пусти, дурак! Тебе-то какое дело?

— Мне офицер сказал так. — Умар разжал руки. — Сейчас вызовем Юру Сагайдака, если он все подтвердит, во всем признается, сразу же вас обоих выпустим. А если он не подтвердит, не признается, и он и ты будете сидеть здесь до тех пор, пока он не скажет правду. Юрка, очень тебя прошу! Сколько хочешь денег, говори!

— Ты что, одурел от страха? Отстань!

— Не признаешься?

— Нет!

— Тогда я сам буду бить тебя, пока не признаешься!

В следующее мгновение Юра лежал на спине, а на нем верхом сидел Умар и дубасил его кулаками. Юра рванулся, но вырваться не мог. Тогда он укусил Умара. Тот вскочил. И Юра отбежал в угол. Умар снова бросился было к нему, но Юра увернулся. Так ему удалось увернуться еще раз, но потом Умар сшиб его на пол и начал топтать.

Юра никак не ожидал, что из него будут выбивать признание руками Умара. Ах, так! С трудом вскочив, он изо всех сил ударил Умара головой в солнечное сплетение. Умар сразу согнулся пополам, а когда Юра ударил его ногой под коленки, а кулаками толкнул в грудь, Умар рухнул на пол, как сноп. Не помня себя от ярости, Юра набросился на него. Умар завопил, призывая на помощь.

Вбежали солдаты. Они отшвырнули Юру и выволокли Умара.

Юра не в силах был стоять и должен был сесть на пол у стены. Его грудь вздымалась, как у загнанного коня. Из разбитого носа сочилась кровь. Левый глаз закрылся. Но Юра был доволен. Приемы джиу-джитсу пригодились…

Явившийся вскоре солдат повел Юру наверх.

В той же комнате за столом, где раньше сидел Фальстаф, Юра увидел князя. Его огромный нос шевелился.

— Я даже покойников, мой дорогой, могу заставить говорить, — сказал он, устремив на Юру свой единственный глаз. — Поэтому не испытывай моего терпения и отвечай сразу, к кому заезжали в Эльбузлах, кто убил подполковника Брагина, куда девали золото.

Опустив голову и глядя себе под ноги, Юра молчал.

От криков и ругани князь перешел к побоям. Он бил Юру, которого держал солдат, сначала кулаками, потом стеком. Вдруг зазвонил телефон.

— У меня… Нет еще… — доносилось сквозь нахлынувший туман до слуха Юры. — Скажет, клянусь Казбеком!.. Зачем прерывать? Лучше не прерывать!.. Понимаю… Он скоро? Буду ждать.

Бросив трубку на рычаг, князь приказал увести арестованного.

Юра очутился в своей камере. Он был один. Шепча проклятия и угрозы, он прислонился к стене. Затем силы окончательно его покинули. Он сполз на пол и заснул.

Проснулся он от удара в бок. «Вставай, каратели», — послышался ему голос Дуси. Второй удар вернул его к действительности. Яркий свет электрического фонарика слепил, и Юра зажмурил глаза. Ему опять показалось, будто он в Эльбузлах и надо бежать. Он вскочил.

— Этот самый! — послышался голос Гоги Бродского.

Юру охватил ужас, и он стал мысленно всячески ожесточать себя, чтобы как-нибудь держаться.

— В пятую! — раздалась команда.

Солдат взял Юру сзади за шиворот, как щенка, и повел, толкая перед собой. Юра уже не вспоминал героев из прочитанных книг, а только повторял про себя все самое плохое, что он знал о Гоге, разжигая свою злость.

Его ввели в большую комнату. Канцелярский стол и два стула. Посредине — широкая скамья. Яркая лампа под низким потолком.

Князь сел за стол, вынул лист бумаги. С ним рядом стал Гога Бродский.

— Ты сказал, — в голосе Гоги клокотала с трудом сдерживаемая ярость, — что подслушал генерала Слащева и донес на меня партизанам об алуштинском деле… Ты приписал моим людям и мне убийство и ограбление подполковника Брагина?

— Сказал! — Юра уже весь кипел от злости, теперь ему было море по колено.

— Мерзавец! А кто врал мне в Эльбузлах, будто едет из Карасубазара, где был у директора сельскохозяйственного училища, кто врал мне, будто моя мать вашего коня покупает? Кто убил подпоручика Спотаки и рядового Лютова? Твои друзья-бандиты, которых ты привез!

Юра молчал, опустив голову и глядя себе в ноги.

— Знакомая поза! Но у меня ты заговоришь! Яремчук, сними-ка с этого бывшего гимназиста Первой екатеринославской классической гимназии штаны и рубаху.

Юру бросили на скамейку. Кто-то надавил ему на плечи, кто-то сел на ноги.

— Так, — услышал он ненавистный голос Бродского.

Гога громко объявил:

— Молокососов порют нагайками, но я уже знаю твою упрямую хохлацкую натуру… Ты большевистский агент, шпион, подосланный в Судак. — Взяв из рук солдата шомпол, он продолжал: — Я заставлю тебя вспомнить, как ты крал в гимназии винтовки для красных, как ты обманул меня в Эльбузлах, как ты оклеветал меня!

Раздувая ноздри, Гога поднял шомпол над головой и шагнул к скамейке. Юра закрыл глаза, стиснул зубы и решил держаться, как тот запорожец, о котором рассказывал Дмитро Иванович: «Казалы, воно боляче, колы з жывой людыны шкиру знимають, а мени воно неначе комахи кусають». Нет, он не закричит!

Свистнул шомпол. Юре показалось, будто его рассекли пополам. Его тело изо всех сил рванулось кверху. И нечеловеческий вопль вырвался из его груди.

— Ага, запел! — прохрипел Гога.

И второй удар снова швырнул Юру кверху.

— Говори! Будешь говорить? — Гога снова изо всех сил ударил его шомполом.

Кровь из рассеченной кожи залила Юрину спину. Гога отшвырнул шомпол.

— Всыпь ему, Яремчук! А вы, — крикнул он державшим Юру солдатам, — учитесь!

Ненавидя себя за жалобные вопли, мертвея от боли, Юра впился зубами в левую руку и порывисто, шумно задышал носом.

Свистнул шомпол, тело рванулось, но он не крикнул.

На седьмом ударе в комнату вошел Фальстаф и, еще не закрыв за собой дверь, недовольным тоном крикнул:

— Шомполами? Зачем? Прекратить!

— Я приказал! — сказав это, Гога встал, тем самым как бы подчеркивая нежелательность чьего-либо вмешательства. — Продолжай, Яремчук! Высеки искру правды!

— Звонил генерал! Приказал сейчас же выпустить Сагайдака!

— Но это же черт знает что! Мальчишка многое знает! Разведчик бандитов! Клеветник!..

— Не будем преувеличивать… Приказ есть приказ! А мальчишка действительно кое-что знает. В деле об убийстве и ограблении подполковника Брагина появились некоторые пикантные обстоятельства… — Фальстаф сказал это Гоге, любезно улыбаясь. — Но я полагаю, что джентльмен с джентльменом всегда найдут общий язык. А этот мальчишка с его враками не стоит нашего труда… Полезнее его отпустить, этого мальчишку! А то он такого наговорит!

— Арестованного не выпускать! Я сам поговорю с генералом! — крикнул Гога и очень торопливо вышел.

— Жаль! Очень жаль! Еще немного, и он бы заговорил, — отозвался со своего места князь, которому экзекуция явно доставляла удовольствие.

Через минуту вернулся взбешенный Гога.

— Нет, так мы не победим! — выкрикивал он, брызгая слюной. — Я буду жаловаться… А ты… Дуракам счастье! Нашлись сиятельные заступники! Но мы с тобой еще встретимся! Лгун!..

Собрав последние силы, Юра с трудом поднялся со скамейки, дрожащие ноги подламывались.

Гога и князь ушли.

— Я сделал все, чтобы избавить тебя от боли. Не вздумай болтать, будто тебя били. Мигом опять очутишься здесь. А второй раз будет хуже!.. Понял? — Фальстаф уже был совсем другим: злым и чем-то встревоженным. — И советую, нет — требую, молчать обо всем! Раньше я требовал слов, а теперь молчания.

Юра не ответил. Пересиливая боль, он кое-как надел штаны и рубаху.

— Яремчук, выведи его за ворота! — кивнул Фальстаф в сторону Юры.

620

Закусив губу, еле передвигая ноги, Юра наконец выбрался во двор. Его ослепило солнце и ярко сверкавшие на выбеленных стенах соседних домов зайчики. Что сейчас: утро? день?..

За перевитыми колючей проволокой железными воротами на противоположной стороне мостовой он увидел линейку, запряженную Серым, и сидевшего на ней отца. Но прошла целая вечность, пока он туда добрался.