Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство

• Название: Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство
• Автор: Джейн Портер
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070582-5, 978-5-271-32342-3

И почему чудеса не случаются по заказу?

Совсем недавно Тэйлор Янг была настоящей «гламурной дамой».

У нее были красивый и богатый муж, три дочки, одетые как картинки из журнала, шикарный дом и череда приемов «для избранных».

Ее жизнь казалась идеальной сказкой наяву.

Но времена меняются — и в сказочный мир Тэйлор вторгается ЖИЗНЬ.

Разоряется муж. Отворачиваются от «жалкой неудачницы» прежние подруги.

И «идеальной женщине» приходится стать женщиной НАСТОЯЩЕЙ.

Сильной, смелой, умеющей бунтовать, действовать, принимать непростые решения и заботиться и о себе, и о своей семье…

---

Через час, закончив открывать, раскладывать и подсчитывать, я поняла, что наверняка ошиблась, взяла калькулятор и начала сначала.

Выплаты по закладной: пять тысяч шестьсот умножить на три (мы не платили по закладной целых три месяца?!).

Обслуживание моей машины: четыреста тридцать пять на три.

Обслуживание машины Натана: шестьсот семнадцать на четыре.

Техобслуживание катера: триста тридцать два… на шесть?!

Членство в загородном гольф-клубе: пятьсот двадцать пять на четыре.

Членство в клубе Беллвью плюс расходы и сборы: шестьсот семьдесят пять на три.

Уход за садом: триста девяносто пять на три.

Мобильник: двести восемьдесят восемь на два.

Домашний телефон: сто сорок восемь на два.

Телевизор: сто два на три.

Электричество: пятьсот на три.

Вода: шестьсот на три.

Покупки в «Нордстром»: тысяча четыреста на три.

Карточка «Американ экспресс»: задолженность в семнадцать тысяч четыреста долларов.

Карточка «Аляска эйрлайнс»: минимальный платеж — шесть тысяч.

Карточка «Дискавер»: задолженность в три тысячи триста.

Карточка «Американ эйрлайнз»: тысяча девятьсот.

Карточка «Гавайи эйрлайнз»: тысяча четыреста пятьдесят.

Карточка «Мэйси»: восемьсот.

Покупательская карточка «Старбакс»: триста семьдесят пять.

Покупательская карточка «Секреты Виктории»: двести сорок.

Покупательская карточка «Эдди Бауэр» (должно быть, Натана): восемьдесят восемь…

А еще — бесчисленные счета из школы, социальных служб, клиник, от детского дантиста…

Приблизительная сумма нашего долга на сегодня, на нынешний момент — семьдесят тысяч долларов. Если быть точным — семьдесят тысяч семьсот пятьдесят шесть.

И даже если мы каким-то чудом сумеем расплатиться, через месяц задолжаем еще двадцать шесть тысяч восемьсот семнадцать долларов. Точнее, пока мы избавляемся от долга, каждый месяц к нему будет прибавляться еще двадцать шесть тысяч — получается, наш годовой доход должен превысить триста тысяч, чтобы покрыть все расходы, и это не считая еды, одежды, стрижки, путешествий и развлечений.

Триста тысяч долларов — лишь на то, чтобы расплатиться за прошлые приобретения, не говоря уже о тех вещах, которые понадобятся нам в будущем.

Я представила картину целиком, которую уже давно пытался мне показать Натан.

Еще я начала понимать, что муж не в силах справиться один. Мне тоже нужна работа.

Это было смелое решение и отличный план, но найти работу не так-то просто. По крайней мере такую, которая приносила бы солидный доход. Разумеется, я могу подрабатывать. Например, устроиться консультантом в «Нордстром». Я разбираюсь в моде и умею общаться с людьми. Но заработок продавца в «Нордстроме» или у Энн Тэйлор не намного уменьшит долг.

Каждый вечер в течение недели я просматривала объявления. Я подслушивала разговоры подруг о домашнем бизнесе. Одноразовая посуда. Всякие безделушки. Свечи. Эротические игрушки. Я рассматривала несколько вариантов, но они меня скорее разочаровывали, нежели вдохновляли, особенно когда я узнала, что почти все они требуют предварительных капиталовложений.

Что мне нужно — так это найти хорошую работу на неполный день в своей области. В колледже я изучала сферу коммуникации и общественные отношения. В Сиэтле я работала в пиар-фирме, и не было никаких причин, почему бы вновь не заняться прежним делом.

Глядя на исхудавший чековый счет и с болью вспоминая, что у нас нет сбережений, я понимала, что нужно написать резюме, хорошее резюме, и немедленно, пусть даже с муками, перевести жизнь в режим экономии.

Я сообщила уборщице, что теперь она будет приходить раз в две недели, а не раз в неделю. Она стала кричать, что это невозможно. Я спокойно напомнила, что пару месяцев назад она потребовала повышения платы и пригрозила уволиться — мол, ее приглашают к себе столько семейств, и все они готовы платить больше.

Я позвонила садовнику и сказала, что буду прибегать к его услугам не еженедельно, а раз в месяц. Он расстроился, но, слава Богу, ругался не по-английски, так что я его не поняла.

С Анникой все по-другому. Трудно сократить ей часы, особенно в отсутствие Натана, но я трачу слишком большие деньги на няню, и, если прибегать к ее услугам так же часто, у нас вскоре не останется ни цента на продукты. Анника тоже стала жаловаться, и я предложила оставить количество часов прежним, но за меньшие деньги. Она неохотно согласилась на меньшее количество часов и потребовала объяснений. Я ответила, что теперь, когда Натан в отъезде, мне хочется проводить больше времени с детьми. В общем-то это правда, потому что девочки безумно скучали по отцу, капризничали больше, чем обычно. Джемма пребывала в особенно скверном настроении.

На самом деле я скорее предпочту умереть, нежели признаться, что мы бедствуем. Поползут сплетни. Люди порой очень жестоки.

Поскольку сегодня Анника не придет, я сидела с девочками в гостиной. Они делали уроки, а я кое-как пыталась составить резюме. Было бы проще, если бы я сохранила прежний вариант, но у меня его нет. Мы столько раз переезжали с тех пор, что я либо выбросила его, либо сунула в коробку на чердаке.

Я потратила три часа, чтобы перечислить свои достижения в сфере коммуникации. Я дважды была на стажировке в Лос-Анджелесе: один раз — во время учебы, второй — летом после окончания университета. Сначала я работала на радио, в отделе продаж и рекламы (я ненавидела эту работу, на мой взгляд, худшую в мире), потом — в театральном агентстве. Мне там нравилось, и жизнь была интересная — вечеринки, премьеры, скучающие звезды и накокаиненные знаменитости. Так или иначе, весело и даже шикарно для недавней выпускницы колледжа. Единственный минус заключался в том, что мне не платили, а я нуждалась в деньгах.

Свою первую оплачиваемую работу я получила в фирме, организующей праздники. Я попыталась найти ее в Интернете, чтобы добавить в резюме, и с удивлением обнаружила, что этой компании больше не существует. Фирма Зельды устраивала костюмированные вечеринки, и мы старались изо всех сил, чтобы они получали должное освещение в прессе. Об одном из праздников — конкурсе малюток для звезд второй величины (хотя его посетили три актрисы первого ряда) — написал «Стайл» в апрельском выпуске, и месяц телефоны звонили не умолкая. Зельда была вне себя от счастья, все мы получили крупную премию, а когда звонки прекратились, хозяйка потребовала деньги обратно. Через полгода я узнала, что была единственной, кто вернул премию.

Натан тем временем устроился на работу в Сиэтле и уже добился заметных успехов. Мы были вынуждены общаться лишь по телефону. Хоть я ненавижу такого рода отношения, но на него не давила. Я знала, как ко мне относится его мать. Еще я знала, что она пытается знакомить сына с другими девушками — богатыми. Всем известно, что богатые девушки обладают многочисленными достоинствами.

Натан сделал мне предложение в сочельник. Мы гостили у него в Хилсборо. Когда Натан опустился на одно колено, его мать вскрикнула. Не от радости, разумеется. Никогда не забуду, как она схватила сына за руку, умоляя встать.

Наверное, вам это кажется забавным. Но я была унижена. Я плакала, когда приняла предложение Натана и надела на палец кольцо. Плакала не от счастья, а потому, что знала: никогда мне не быть достойной Натана. Но я так его любила, что не смогла отказать. Натан был первым, кто заставил меня почувствовать себя красивой — не только внешне, но и изнутри.

Я перестала печатать, закрыла ноутбук и глубоко вздохнула, а когда подняла глаза, увидела, что Джемма смотрит на меня. Я слабо улыбнулась.

— Ты скучаешь по папе, — сказала она.

Я кивнула.

— Почему он поехал в дурацкую Омаху? Почему не нашел работу здесь?

Дочери выжидающе смотрели на меня. Я собрала исписанные странички в аккуратную стопку и положила их на крышку ноутбука.

— Потому что ему представилась такая возможность. Он заботится о нас.

— И все-таки это глупо, — фыркнула Джемма.

Лицо Брук потемнело, и она швырнула в Джемму тетрадкой.

— Не говори, что папа глупый!

— Тогда почему он хочет, чтобы мы поехали в Омаху?

— Я поеду в Омаху, — вмешалась Тори.

У Джеммы отвисла челюсть.

— Да?..

Брук поджала губы.

— Я тоже.

— Вы оставите всех подруг и поедете туда, где никого не знаете?

Сестры кивнули, и Джемма повернулась ко мне:

— А ты, ма?..

Я посмотрела на девочек, и у меня возникло ощущение, что увидела их впервые за долгое время.

— Ну, вряд ли я поехала бы в Омаху по собственному желанию…

— Вот! — воскликнула Джемма.

— Но, — с выражением добавила я, — не хочу жить вдали от вашего папы. Я его люблю и хочу, чтобы мы все были рядом. Мы должны держаться вместе.

— Значит, мы едем в Омаху? — спросила Брук.