Надя Лоули - Гавайская история

• Название: Гавайская история
• Автор: Надя Лоули
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00072-9

Новый роман Нади Лоули, автора авантюрной мелодрамы «Брачный транзит» и криминального романа «Жить и умереть в Париже», — это лирическая, порой грустная, порой смешная история подруг, которые решили доверить судьбу… «Гименею», брачному агентству.

Три молодые женщины бредут по берегу океана. Волны мягко накатывают на белый песок. Далеко же их — милостью Гименея — занесло от родных московских улочек. Тогда, в начале девяностых, будущее казалось беспросветным. В погоне за призрачной надеждой их метнуло на запад. Даже разделенные тысячами километров, они сумели сохранить дружеские связи. Но удалось ли им обрести счастье?..

---

— Барбик! С Новым годом!

Ветка и Стив подхватили растрепанного пса.

— С Но-о-овым го-о-о-одом!!! — заорали все хором.

Потом, по американской традиции, гости ресторана взялись за руки и двинулись цепью вокруг столов.

Ветка, оторванная от Стива, закружилась в толпе. В цепочке рядом с ней топтался высокий, слегка неуклюжий тип. Он держал ее за руку и неуверенно перебирал ногами, явно не зная специальной новогодней песни, которую весело распевали островитяне. Он растерянно озирался и, перехватив любопытный взгляд Веты, сконфуженно пожал плечами, мол, извините, я здесь случайно.

Давешний Светланин собеседник, с которым она встретилась на стройплощадке, обратив внимание на эту немую сцену, пробрался сквозь толпу и вклинился между ними:

— Разрешите вас познакомить — Светлана Браун!

Мужчина с облегчением выдохнул:

— Так вы русская? Слава богу! — И, решительно отступив из движущегося круга, представился: — Меня зовут Юрий Петрович.

Паскаль печально смотрел в окно на заснеженные горы. Каникулы не приносили ему радости. Его одиннадцатилетняя дочь от первого брака Мишель (домашнее прозвище — Мими) радостно щебетала, рассказывая о своих приключениях на лыжной трассе:

— И ка-а-ак я полечу кверх ногами! А сверху на меня целая куча-мала свалилась, я потеряла шапочку и очки. — И она прыснула со смеху. — Но инструктор обещал потом поискать или даст другие! Ой, папочка, смотри, какая смешная девочка, толстая, как маленький бегемотик! А завтра мы идем всей группой в деревню Сапан на новогоднюю елку!..

Центральная площадь городка Экс-ле-Бен, расположенного на берегу озера Бурже, была украшена к Рождеству. Окрестное население готовилось в честь новогоднего праздника гулять до самого утра. Эта небольшая площадь была прелестна своей средневековой атмосферой, неподалеку высились развалины храма и триумфальная арка, заложенные еще во времена Древнего Рима, и теперь, разукрашенная гирляндами и освещенная подсветками, казалась театрально-декоративной. А со стороны вообще можно было подумать, что большая сцена открытого театра подготовлена к спектаклю. До главного действа года оставалось два часа.

Огонь в камине трещал и уютно освещал помещение. Паскаль вполуха слушал трескотню Мими.

— Ой, папочка, будет карнавал, а у меня нет маски! Можно я наряжусь кенгуру? Я видела в прокате смешной костюм, просто отпад!

Паскаль только кивал в знак согласия, мол, делай что хочешь.

Вот парадокс, казалось бы, радуйся: каникулы, родная дочь под боком, снежные Альпы, уютный деревенский отель. Чего еще надо для счастья в канун Нового года?

Выяснилось, что все это без Розы утратило цену. Как-то незаметно она вошла в его жизнь настолько, что стала необходима — всегда. И в серые будни, и в радости, и в горе. Он вспомнил, что, когда хоронили его отца, он от горя был не в состоянии ни на что реагировать, и Роза взвалила на свои хрупкие плечи все печальные похоронные хлопоты. А праздники, особенно такие, как Рождество и Новый год, с энергичной, излучающей радость Розой становились еще краше. Это следовало признать!

И сейчас он сильно переживал, потому что Роза исчезла. Паскаль телефон оборвал, а Роза принципиально не отвечала. Ни на домашний, ни на мобильный. Паскаль проклял все на свете. Идиот! Да разве можно уезжать от любимой жены в новогоднюю ночь? Вот теперь и кукуй без нее! Наверняка она улетела в Москву!

Паскаль зажмурился от пронзительной боли в сердце.

Новый год неумолимо надвигался на заснеженный альпийский городок.

Около десяти вечера Паскаль, вспомнив, что в Москве уже полночь, разыскал в записной книжке телефон московской квартиры и оставил, как говорят французы, мессаж: «С Новым годом! Люблю. Всегда твой. Паскаль».

Возвращались домой пьяные и счастливые. Ветка — от переполнявшего ее энтузиазма (столько новых друзей!), Стив — от морального удовлетворения (вывел в «свет» жену!) ну а про Барба и говорить нечего: зацелованный и закормленный (может, теперь так будет всегда?!).

Автоответчик гудел от многочисленных посланий.

— Happy New Year! — Это родители Стива.

— Будьте здоровы! Успехов тебе, Стив. Пусть в твоем бизнесе все идет как по маслу, — желали его приятели из Сан-Франциско.

— Веточка, Стивик, Барбусик! С Новым годом! Будьте счастливы! Ура-а-а-а!

«А это же целый „уральский хор"!» — засмеялась Ветка, узнав искаженные расстоянием голоса подруг Ирки и Розы и далекие завывания насчет «в лесу родилась елочка…» еще нескольких непонятных голосов.

«Спасибо, родные! — Вета даже прослезилась, а потом позавидовала, что подружки вместе справляют Новый год. — Я тоже с вами хочу!»

Легли спать под утро, усталые, довольные (натанцевались на целый год вперед!).

Солнечный диск, вынырнувший из темноты, мгновенно залил ярким светом остров Кауаи и залив Валилуа. Тропический зной лениво опускался на притихший после бурной ночи городок.

С наступившим вас, граждане гавайцы!

— Ирка, ты с ума сошла! Я же на диете!

Роза, поневоле примкнувшая к традиции лаконичных французских меню, не могла оторвать взгляд от накрытого стола, заставленного тарелками: батареи бутылок, несколько салатов, бесчисленные закуски, огромное рыбное блюдо, украшенное свежей зеленью, а на другом краю такое же с мясной нарезкой (вдруг кто-то рыбу не любит!), тут же на маленьких длинненьких подносиках теснились бутерброды с икрой — красной и черной.

— Ничего себе, какая роскошь! Сто лет такого не ела! — облизнулась Роза и устремилась на кухню, где в огромной кастрюле источал аромат великолепный украинский борщ.

— Борщ? На новогодний стол? Ирка, ты и впрямь не в своем уме!

— А что делать? Ванечка заказал! Он его обожает и больше есть ничего не желает! — засмеялась довольная Ирка.

— Прямо кич какой-то! Еще бы пельмени начала лепить!

— Ну нет! На пельмени у меня нет сил. Хоть стреляйте!

Раздался звонок в дверь. Народ подтягивался. Часы показывали десять часов.

— Ну что, господа-товарищи, а также леди и джентльмены, выпьем за старый год и, чтоб не говорить плохо, как о покойнике, лучше промолчим и помянем…

Все засмеялись шутке дяди Пети, соседа по лестничной площадке, и выпили, конечно, водки! Французское шампанское охлаждалось в специальном ведерке, его время наступило за пять минут до полуночи.

— Что там говорит президент?

— Да ну его!

— Приготовились! У всех налито?!

Грянули куранты.

— Ура! С Новым годом!

Подвыпившая компания протиснулась на балкон. Оттуда был виден новогодний салют над Красной площадью. Такие же зеваки с других балконов выкрикивали:

— С Новым годом!

— И вас, товарищи, простите, господа!

Ира пошла посмотреть, не разбудили ли Белочку шум и пьяные крики.

— Ну надо же, спит! С Новым годом, мой ангел! — поцеловала Ирка дочурку. — Спи, сладкая, спи!

Гости расходились. Московское раннее утро было неприветливым и ветреным. Роза с Иркой тихо и споро убирали посуду.

— Ты, моя дорогая, десять раз не права! Это его ребенок!

— А я его жена! — упрямо твердила Роза. Она злилась, понимая, что не права.

— Иди позвони ему!

— Ну нет! Он сам мог это сделать.

Она достала из сумочки телефон и тут же радостно завизжала на всю квартиру:

— Ирик, мне поздравление от него! В двенадцать ночи! — И она радостно обняла подругу. — Ну как же я не увидела? Я смотрела каждую минуту!

— Паскаль, любимый! — кричала она через минуту в трубку по-французски. — Бонн анне! С Новым годом! Тоже очень люблю!

Юрий Верховский возвращался домой в Нью-Йорк. Семичасового перелета над океаном он не заметил. Проспал. Неудивительно — после бдения в аэропорту, совещания, церемонии закладки фундамента еще и ночи в ресторане. К позднему завтраку партнеры вновь заказали шампанского.

Самолет был полупустой: ну кто же летает первого января! Праздник как-никак!

Юрий поморщился, не любил он праздники с младенчества. В интернате, где прошло его детство, всех ребят забирали на каникулы. Всех. Кроме Юры. У него никого не было. Юрочке Верховскому было полтора года, когда его родители — студенты — погибли нелепой трагической смертью. Несчастный случай произошел на озере Иссык-Куль в Киргизии, куда они поехали по комсомольской путевке с группой спортсменов. Во время соревнований две моторки врезались друг в друга на полной скорости. Пять человек погибли. Среди них были Петя и Лена Верховские. Было им на двоих чуть больше сорока. Бабушек-дедушек не сыскалось, сгинули в огне неспокойного времени: кого немцы убили, кого свои доконали.

В общем, круглый сирота. Но, надо сказать, несчастным он себя никогда не чувствовал. Он просто не знал, что такое быть счастливым в семье, а в остальном все было не так уж и плохо. Советское обычное детство: школа, техникум, институт, работа на «режимном» предприятии. Женился по любви на такой же детдомовке, родилась дочка, назвали Машенькой, в честь матери Юрия, от которой осталось лишь несколько снимков. Но вот парадокс — семьи не получилось! Казалось бы, каждый детдомовец мечтает о своей семье, ну а на деле отсутствие опыта строительства семейных отношений, полуказарменная жизнь, «колхозная собственность» на игрушки и книжки — все это накладывает отпечаток на всю последующую жизнь.