Борис Мишарин - Куртизанки дорог

• Название: Куртизанки дорог
• Автор: Борис Мишарин
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Изнасилованная в детстве и чуть не ставшая наркоманкой, Диана взрослеет и расправляется со своим обидчиком. Всегда помнит о своем тяжелом и голодном детстве, помогая заблудшим и обездоленным.

---

— Слышал я — Ройзман у вас был, — тон голоса стал резким. — И мне не нравится, когда мои дела обсуждают за моей же спиной.

— Помилуй, Василий Егорович, — перебила его Мурашова. — Действительно был такой адвокат в моей приемной. Минуту назад ушел. Не приняла я его, на завтра назначила. Даже в лицо такого не знаю, а вы про какие-то обсуждения. Стыдно, Василий Егорович, старше меня намного, а какими-то сплетнями пользуетесь. Стыдно… Но раз вы позвонили мне напрямую, значит кто-то убедил вас в обратном и тема наверняка серьезная. Готова встретиться лично и уж поверьте — придется вам извиниться.

— Ты мне, девочка, пургу не гони, как раз меня об этом и предупреждали. Документики имеются, от них словами не отбрыкаешься. Ты хоть знаешь на кого руку подняла… Да я тебя в порошок сотру…

— Я тебе не девочка и ты мне не Васька. Пугать не надо, — перебила его Мурашова. — И кто такой — знаю прекрасно. Поэтому не лезу и никогда не полезу ни в бизнес ваш, ни в обсуждения. А документики, как вы выразились, не знаю какие документики, но это липовые документики и выявить липу вы в два счета сможете, дурак старый. А к встрече готова.

Мурашова отключила селектор, откинулась в кресле и прикрыла веки. Слишком серьезным и сильным был противник, намного мощнее известной в деловом бизнесе и криминале Мурашки.

Молчание затянулось, Рогов еще посидел немного и решил высказаться. Все-таки руководитель охранно-детективного агентства и службы безопасности. Безмолвие можно расценить в этой ситуации по-разному…

— Диана Сергеевна, — неуверенно начал Рогов. — Вы лишили иллюзий Ковалева и это хорошо. Но оскорблять то зачем? Он не простит, а воевать с ним нам не по зубам.

Мурашова открыла глаза, уставилась взором в дальний угол и тихо произнесла:

— Знаешь, Сережа, — она редко называла его по имени, когда хотела подчеркнуть неофициальность или важность разговора. — Ты бывший ГРУшник, хотя и не бывает бывших офицеров, но должен разбираться в политике. Ведь разведчик не только искатель, но и политик. Возможно я не права, но слово дурак остепенит его и подействует не как красная тряпка на быка. Тем более от молодой женщины явно слабее его. Он же действительно не дурак и это слово нейтрализует его амбициозность. Организует проверку, экспертизу или что-то подобное и, поверь мне, убедится, что меня просто подставили, сунули грязный, но, наверное, хорошо сработанный документик. И когда он убедится в этом — ярости его не будет предела. Полагаю, что позвонит он снова через несколько дней с извинениями. Нет, наверняка сам лично заявится. Ну… а если уж получится по-другому — всем нам хана. — Мурашова помолчала немного, потом продолжила: — Ты занимайся свом делом и не расстраивайся раньше времени. Будем ждать реакцию Испанца на мой отказ Адвокату. Видимо поэтому и очень была необходима встреча со мной. И наверняка показали бы документы со словами, что кто-то состряпал их от моего имени. И я уже не смогла бы рассчитывать на то, что ничего не видела и не знаю. Ковалева сложно переубедить и если бы он понял, что я что-то знаю — ни о какой проверке или экспертизе не было бы и речи.

Рогов ушел удивленный. Не умом или ясностью мыслей Мурашовой — ее уверенностью в своей правоте предсказанных событий. И как бывший разведчик хорошо понимал, что в грязной игре предсказать что-либо очень сложно, порой невозможно совсем.

Через пару часов ему привезли пленку записи разговора Адвоката с Испанцем. Он воистину поехал к своему боссу. Слушали ее вместе с Мурашовой. Кое-что начало проясняться.

В свое время Диана купила, приобрела в собственность железнодорожную ветку длиной километра два, не более. Взяла и два тепловоза, а главное громадные емкости, куда заливалось горючее из железнодорожных цистерн. Отсюда транзитом шли все ГСМ на заправки города, перекачивались в бензовозы и доставлялись на автозаправки. По сути транзитный склад, не более. Но доход был отменный и Испанец не мог упустить такой возможности. Его адвокат выяснил, что все документы в порядке и с Законом не поспоришь. Не даром Диана заканчивала юрфак. Но кто такая Мурашка? Для него мелкая сошка и надо бы все прибрать к рукам. Купить — она не продаст дешево, а настоящую цену платить не хотелось. Да и кому? Какой-то молоденькой бабе…

Вот и закрутилось колесо, решил Испанец уничтожить начинающую бизнесменшу, причем руками самого Ковалева.

Он знал, что большой бизнес не бывает чистым, знал и некоторые грязные, незаконные Ковалевские делишки. На этом и решил сыграть. Тем более, что Мурашова давно мечтала о серьезном гостиничном бизнесе и это было очень хорошо известно Ковалеву.

Написать заявление в УБЭП ГУВД области и прокуратуру не составило труда. Тем более, что изложенные факты имели место и на фоне всеобщего российского ажиотажа могли сыграть определенную роль. Садили и привлекали к уголовной ответственности мэров и генералов. Дело возбудили и против замминистра финансов. А подделать подпись Мурашовой — разве это сложно? Пусть потом доказывает, что ничего она не писала. Факты вскроются, уголовное дело возбудят, а Ковалев ее и из тюрьмы в порошок сотрет. Приберет тогда Испанец к рукам и не только ее бизнес. Вот об этом и шла речь на пленке.

— Да-а, Диана Сергеевна, серьезную кашу заварили Адвокат с Испанцем. Факты то наверняка не липовые и почву под собой имеют. И сообщили о них вы, якобы вы. И то, что факты имеют место быть — это и приводит Ковалева в ярость, в такую злость, что он и думать пока не может.

Мурашова ничего не ответила. Прикурила сигарету и набрала номер.

— Алло. Василий Егорович, это я, Мурашова…

— Да как ты вообще посмела мне позвонить, стукачка педальная!? — начал отчитывать в ярости Ковалев.

— Остынь Василий Егорович, не в наших интересах сейчас ссориться — перебила его Мурашова. — У меня есть факты, неопровержимые факты, что заявление липовое. И я знаю кто это сделал и зачем.

— Да ты понимаешь, о чем говоришь… Я же тебя, сучку кончу…

— Факты, Василий Егорович, факты. Глухарь ты, тетерев на току, — заорала в свою очередь Мурашова. — Факты, а не копия заявления, по которому ты даже экспертизу не сделаешь. Сядешь реально и будешь с бабой войну вести, а кто-то станет ухмыляться и посмеиваться, как ловко тебя облапошил. Ты, конечно, поймешь, очень скоро поймешь, что не моих это рук дело, но из тюрьмы не выпрыгнешь и дела не поправишь. Приезжай, жду тебя прямо сейчас. Кончить всегда успеешь, лишь бы не в штаны.

Мурашова бросила трубку, затянулась глубоко дымом и затушила сигарету.

— Приедет, Сергей Петрович, он приедет. Уверена. Иди, предупреди охрану и будь при разговоре со мной. Мне так спокойнее.

Диана ушла в комнату отдыха, вытащила бокал, плеснула немного мартини и выпила. Нервы то же были не железные.

Ковалев примчался через полчаса, ввалился в кабинет, словно слон и Диане почудилось, что даже ветром обдало от порыва напора и ярости, сквозившей из каждой клеточки его тела.

— Ну-у, смотри Мурашова… Не сможешь объясниться…

— Успокойся, Василий Егорович. Объясняться не собираюсь, а доказать — докажу. Коньяк будешь?

— Давай, — махнул он рукой.

Она не вызвала секретаршу, сама достала три бокала и налила. Ковалев махнул его в рот и приготовился слушать.

— Не стану воду в ступе толочь, перейду сразу к делу, — начала Диана и Ковалев кивнул головой в знак одобрения. — Действительно Ройзман был у меня сегодня, но я не общалась с ним, а он очень хотел и рвался на прием, что бы подготовить меня к вашему звонку. Он не сомневался, что вы позвоните и одно мое упоминание, что я знаю о заявлении убедило бы вас, что я и есть автор. Но я не знала о цели его прихода и ваш звонок ошарашил меня, честно скажу: прямо таки выбил из колеи. Пришлось предпринять кое-какие меры. Спасибо Сергею Петровичу, он возглавляет мою службу безопасности, бывший полковник ГРУ и кое-что понимает в подобных ситуациях. Как только прояснились некоторые детали, я сразу же позвонила вам. Правда пришлось наслушаться всякого…

— Пока не за что извиняться, — перебил ее Ковалев. — Вы сами не лучше… — Намекнул он на ее дерзость.

— Копия заявления, якобы написанного мной, у вас с собой?

— А что — это что-то решит? Хорошо, пусть будет со мной.

— Покажите, — попросила Мурашова. — Мне не надо его читать. Уверена в своих предположениях, но хотелось бы убедиться. Там нет регистрации, письмо отпечатано и не зарегистрировано. Это так?

— Так, но что это меняет? — съязвил Ковалев.

— Многое, Василий Егорович, очень многое. Успокойтесь — это не главное мое доказательство. Косвенное — да, но не главное. Я знаю, что копию вам передал Ройзман. А где он его взял? Наверняка пояснил, что очень хороший опер смог передать только копию и скоро начнется проверка. Все это только из глубокого уважения лично к вам, Василий Егорович, и вы должны подготовиться. Опередить оперов и прокуратуру. Что-то уничтожить, что-то там… Сами понимаете… Примерно так происходил разговор?