Михаил Кузмин - Дневник 1905-1907

• Название: Дневник 1905-1907
• Автор: Михаил Кузмин
• Издательство: Ивана Лимбаха
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-89059-025-1

Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.

Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.

---

24_____

Утром заходил к Чичериным, их не было дома; ждал, сидя на полу у шкапа и разбирая книги. На подъезде ветки от елок, будто кто умер. Видел нашего ангела. Поднялся наверх. Была елка, было неплохо, но сидел недолго, чувствуя себя нездоровым{950}. Встретил m-me Бенуа, звавшую на елку, но отказался. Там, оказалось, Нувель напропалую сплетничал обо мне и моем отшельничестве. От Модеста открытка. Ивановы очень милы и ласковы, это большое счастье, что они такие соседи.

Без…[320]

25_____

Забегал Леман. Был у В<иктора> А<ндреевича>, он светел, тих, вчера сидел с лампадой в пустой камере, ухаживает за больными, подарили ему новую неудобную палку. Приехал Нувель, сказавший, что Бенуа очень зовут, что у Дягилева ко мне дело и т. д. Поплелся, но плохо сделал. Все мне казались чужими. Сергей Павл<ович> хвастался Нижинским, спрашивал советов, которым не последует. Читал рассказ и стихи, не понравившиеся. Без меня был Позняков, обещавший прийти завтра. Спал плохо, с кошмарами; еще не могу выходить один, без anges gardiens.

26_____

Видел Лемана. В замок не ездил. Боль в голове; неприятно после вчерашнего. Забегал наверх, играл с Сергеем в войну, мирно беседовал. Позняков пришел во время обеда, ждал меня, пил чай, был нежен, обещал прийти завтра вечером. Расположился у дев писать письма, как пришла за мной Вера сверху. Там были Беляевские и потом вся семья Курдюмовых. Ан<на> Руд<ольфовна> говорила, что чистота отношений — деталь, не обязательная всем, но главное не в том. В конце января она вернется. Болела голова. Что-то в замке?

27_____

Был в замке. Он читает «Идиота», был нежен, но смутен, поцеловал на прощанье. В балет не пойдет, я очень рад; просил принести музыки на время, хотел бы слышать Баха. Какое будет счастье, когда он будет выходить! Обедал вдвоем с глухой барышней. Расспрашивала о Наумове. Поднялся наверх. Когда пришел Позняков, за мною послали. Как все-таки человек делается бесконечно ближе и милее после обладания. Иванов предполагает у меня нечто вроде «Огненного Ангела»{951} и, м<ожет> б<ыть>, не ошибается.

28_____

Был, где бываю. Заходил князь Св<ятополк->Мирс<кий>. На 3<-м> «Вечере совр<еменной> музыки» продавали кустарн<ые> блюдечки с моей персоной. Посидели тихо-мирно. Наверху была Герцык, потом Сомов, Нувель и Бакст, это до смешного все идет теперь мимо меня. Но мне было очень хорошо и светло. Мар<ья> Мих<айловна> нездорова. Милый мой огненный ангел всего меня наполняет и ведет к тропам неведомым. Молился. Нужно возобновить лампады. Укладывали Костю спать.

29_____

Стриг меня молодой Георгий, я буду всегда его спрашивать. В замке было не очень хорошо, хотя и не плохо: слишком весел и резов, все время хохотал. Очень холодно. Пришел Леман с предсказаниями. Я будто в сказке или романе. Не портит ли он нам? ведь и он был в меня влюблен. Поднялись наверх. Были Чулков и Перемиловский, скучные батюшки. Вернулся, пил чай и что-то долго рассматривал. Спал спокойно. Молился. Днем видел ангела в золот<исто->коричневом плаще и золот<ых> латах с лицом Виктора и, м<ожет> б<ыть>, князя Жоржа. Он стоял у окна, когда я вошел от дев. Длилось это яснейшее видение секу<нд> 8.

30_____

Пошли часы, стоявшие больше 4-х месяцев; теплее, встал рано. В замке было очень приятно, хотя не тяготят ли его мои посещения? Видел на лестнице Минцлову. Торопился от Чичериных, думая попасть еще наверх, но не поспел. Посещение Захарьевской, хотя там были только Кострицы и Врасский, отозвалось плохо. Кто-то ругает, кто-то хочет меня петь. Вчера в Вергилии мне вышло: «Nulla meis sine te quoratus gloria re…»{952}, как это верно. Что-то меня тяготит. Фиксирую апрельское утро. Я очень оторван, и будто уходит почва из-под ног.

31_____

Был в замке. Хорошо. Ангел хранит меня. Церковь Павла, Михаила Архангела{953}. Дома показывал лестовки etc., лил воск, беседовал с бедной Ольгой Павловной. Около 12-ти ушел и стал молиться. Наверху была будто Пасха, свечи, цветы, поцелуи; вернулись дети, забегал Леман, приехали Герцык. Играл 4-ю симфонию. Просидел до 6-го часа. Вот и новое лето Господне, благоприятно{954}. Високосный год. Письмо от Модеста утешительное. Что-то сулит мне все это? Часы идут — это чудо.

Комментарий

Первый том дневника М. А. Кузмина включает записи с 22 августа 1905 по 31 декабря 1907 г. (РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 51–53. По авторской нумерации тетради №№ I, II и половина III)[321]. Публикуется также начало машинописной копии первой тетради, сделанной в 1920-е гг. (Ед. хр. 50а). Копия начинается с 22 августа 1905 г., тогда как первая рукописная тетрадь дневника начата 2 сентября того же года. Это позволяет предположить существование не дошедших до нас вкладных листков в первую тетрадь. (Подобным образом на вкладных листках сделаны записи с 4 по 9 марта 1906 г., которые Кузмин вел во время поездки с П. С. Мошковым по Новгородской губернии.) Отметим, что 18 июля 1906 г. Кузмин писал Г. В. Чичерину: «Дневник я веду с сентября, и Сомов, В. Ив<анов> и Нувель, которым я его читаю, находят не только лучшим моим произведением, но вообще каким-то мировым „факелом" вроде Confessions Руссо и Августина. Только мой дневник чисто реальный, мелочной и личный» (Перхин. С. 216).

В тетради за 1906 г. сложенными треугольником листками, наподобие того, как Кузмин отделял в дневнике один год от другого, выделен текст, озаглавленный «Histoire édifiante de mes commencements» («Поучительная история моих начинаний»). Эта запись выбивается из общей хронологии и служит своего рода вступлением к дневнику, описывая события с самого раннего детства автора до переезда в сентябре 1905 г. на квартиру сестры и зятя. «Histoire…» написана Кузминым летом 1906 г. в Васильсурске.

Принципы передачи текста приняты следующие:

— орфография и пунктуация Кузмина, в дневнике крайне неустойчивые, приведены в основном к современным нормам правописания. Сохранено авторское написание лишь отдельных слов, если Кузмин придерживался его постоянно (гапстух, имянины, мятель, песеньки, пьянино и др.);

— недописанные и сокращенные слова (кроме общераспространенных сокращений) раскрываются в угловых скобках. Предположительное чтение дается также в угловых скобках, но со знаком вопроса. Публикаторские конъектуры (в угловых скобках курсивом) сведены к вставке пропущенных, но необходимых по смыслу слов и обозначению неразобранных мест. В квадратных скобках восстановлены отдельные зачеркнутые в дневнике слова и фразы — когда их удалось прочитать и восстановление зачеркнутого имеет смысловое значение. Авторские подчеркивания переданы курсивом;

— поскольку дневник иногда заполнялся задним числом, иногда после длительных пропусков (в ряде случаев до 1—2-х недель), встречаются сбои в датировке, которые Кузмин своевременно не замечал. Спустя несколько дней автор приходил к правильной хронологии, но не утруждал себя исправлением датировок прежних записей. Таким образом появляются две записи под одним и тем же числом, встречаются ошибки в днях недели и т. п. Эти погрешности исправлены без оговорок.

Переводы иноязычных текстов и текстологические пояснения помещены под строкой. Перевод, как правило, дается один раз, при первом употреблении слова или выражения. Распространенные иностранные слова и выражения, часто сохраняющие в русской печати свое написание (madame, monsieur, tête-à-tête, rendez-vous, pince-nez и т. п.) оставлены без перевода. Искаженные Кузминым фамилии, которые он со слуха или по небрежности записывал то так, то этак (Гжебин и Гржебин, Соллогуб и Сологуб, Анджакович, Анжикович и Инжакович и т. п.), даны в традиционной транскрипции. За консультации при переводе и расшифровке иноязычных текстов публикаторы приносят благодарность М. Л. Гаспарову и Н. В. Котрелеву.

Частично текст первой тетради дневника по машинописной копии, хранящейся в РНБ, был опубликован Ж. Шероном (WSA 1986. Bd. 17), фрагменты, связанные с именем А. А. Блока, — К. Н. Суворовой (см.: Суворова), «Histoire édifiante de mes commencements» — С. В. Шумихиным (полностью — МКиРК, с купюрами — Встречи с прошлым. М., 1990. Вып. 7. С. 232–248). Чрезвычайно разросшийся объем комментария заставил отказаться от попытки сделать его исчерпывающим и исключить сведения, легко добываемые из справочной литературы.

В опубликованном «Дневнике 1934 года» (СПб., 1998; ДК-34) Кузмин ретроспективно описывал события, упоминаемые на страницах публикуемого дневника. В комментарии в таком случае дается отсылка к соответствующей странице ДК-34.

Указатель имен включает все упомянутые в дневнике имена реальных лиц (исключая литературных, библейских и мифологичеких персонажей, а также владельцев фирм и торговых предприятий, типа: «Жорж Борман», «Палкин», «Филиппов»).