Мария Чурсина - Боги крошечных миров

• Название: Боги крошечных миров
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Фэнтези

---

Мария Александровна Чурсина Боги крошечных миров

Пролог

Снег припорошил жухлую траву. Он не таял, опускаясь на мёрзлую землю, не таял и на чёрных камнях храма. Ветер гонял по дороге опавшие листья и трепал прядь волос, которая выбилась из причёски Орланы.

— Странно. Я была неизменно уверена, что он проживёт дольше всех нас.

Императрица не выглядела печальной, скорее растерянной. Грудь её часто и сильно вздымалась под чёрным платьем. Орлана глотала холодный ветер.

Всхлипывала Мари и, стесняясь рыданий, прикрывала лицо краем платка, наброшенного на голову.

— Что ж так холодно, — выдохнула Орлана, скрещивая руки на груди.

Пальцы давно побелели от ветра. Аластар взял её под локоть.

От ветра же тёмно-красные мантии стражников трепетали, как флаги, а огонь никак не разгорался. Похоронный костёр едва тлел среди развалин храма. Качались стебли выросшей за лето крапивы.

Не было торжественных церемоний, и чёрных стягов над городом тоже не было. Только ветер с Сантарина нёс запах крови и зимы, а снег танцевал в честь умершего.

— Так странно, Орден, — вздохнула Орлана и, щурясь от едкого дыма, взглянула на лицо мёртвого дяди. — Ты меня презирал и ненавидел. А вышло так, что тебя даже похоронить некому, кроме меня.

Занялось пламя, охватывая сразу его чёрную мантию, белоснежные манжеты рубашки и серебряные пряжки на сапогах. Орлана не плакала — это ветер высекал слёзы из её глаз. Аластар обнял её за плечи, закрывая собой от ветра. Мелкий снег танцевал вокруг, таял от близости пламени, и капли воды ложились на промёрзшую землю.

Глава 1. Крапива на развалинах

Месяцем ранее.

Которую ночь Орлана не спала — пила остывший чай, глядя в распахнутое окно кабинета. В саду шуршали листьями вечноосенние деревья, свет огненных шаров вырывал из сумрака фигуры стражников. За ажурной изгородью простиралась главная площадь Альмарейна. По другую её сторону в кромешной темноте прятались развалины храма. Орлана смотрела туда не в силах оторвать взгляда.

Накрапывал ночной дождик, сулящий затянуться до самого рассвета. От него потускнели огненные шары на улицах города, и мостовая сделалась влажно-блестящей. Прохладные капли остужали город после отчаянной дневной жары.

Одно за другим гасли окна замка. Она знала, что одно из них не погаснет — Орден будет ждать её и сегодня, и завтра. Как заключённые, скованные одной цепью, они никуда друг от друга не денутся. Пусть цепь тяжёлая, пусть стирает до крови кожу и бьётся о камни при каждом шаге. Её не перерубить, не разорвать. Но терпеть друг друга рядом порой не хватало сил.

Орлана опустила чашку на стол и, глянув последний раз на бледно светящееся окно библиотеки, пошла прочь из кабинета.

— Орден. — От ночной прохлады она прятала руки и плечи в накидке, только дрожь всё равно уже зарождалась глубоко в груди. Зародилась. И растеклась по всему телу, приливая к кончикам пальцев.

Не оторвавшись от книги, он сделал рукой жест — садись. Орлана опустилась в кресло напротив. Сил, чтобы спорить о таких мелочах, не осталось тоже. Прядь волос щекотала ключицу.

— Я подумала над твоим предложением. И принимаю условия.

Чуть слышно зашелестели страницы. Орден провёл ладонью по развороту книги, чтобы не потерять нужный. Камни в перстнях заиграли всеми цветами радуги под светом единственного огненного шара, повисшего прямо над столом. Орден толкнул его чуть выше.

— Долго же ты соображала. Ну и где официальная бумага с гербовой печатью? Не надейся, что я поверю тебе на слово.

Его взгляд уже давно не приковывал Орлану к креслу. И от его интонаций не бежал мороз по коже. Императрица усмехнулась, прикрывая глаза. Она теперь и сама была, как на допросе — под ярким светом белого пламени.

— Мне нет смысла лгать, ты же знаешь. Так где моя дочь, Орден? Ты обещал сказать.

Она сжала зубы, чтобы не издали предательского стука. Дрожь, зародившаяся глубоко внутри, добралась теперь до голоса.

Её дочь ушла из замка месяц назад, никому не сообщив, куда направляется. Сначала Орлана терпеливо ждала. Это было не ново — приступы бродяжничества случались с Эйрин три раза за последний год. Каждый раз её находили, со слезами и увещеваниями возвращали в замок, каждый раз Орлана не спала несколько ночей кряду и поднимала на ноги всю городскую стражу. Потом уже Эйрин искала вся тайная полиция.

Но в этот раз её так и не нашли. А потом Орден бросил между делом нервной от недосыпа Орлане:

— Я знаю, где твоя девчонка. Дашь мне место наблюдателя в совете Магов — расскажу.

Она вспыхнула мгновенно, ещё не до конца понимая, о чём он.

— Орден, ты сошёл с ума или забыл мой приказ. После того, что ты натворил, ты не можешь заниматься политикой. Радуйся, что я вообще позволила тебе жить в столице.

— Ну так отмени приказ. Я ведь не прошу место члена в Совете. Так, посмотрю за вами со стороны, — удивился такой непонятливости Орден и презрительно свёл брови к переносице, — как же медленно ты всё-таки соображаешь.

Он зашагал куда-то по своим делам, оставив императрицу сжимать губы от желания свернуть ему шею.

Орлана думала три ночи. Она снова не спала, и сдалась, в конце концов, решив, что от Ордена ей всё равно не избавиться. Раз уж он захотел место в Совете — добьётся его. Может, не с помощью Эйрин. Может, как-нибудь по-другому.

Огненный шар взмыл, и вся библиотека наполнилась ползучими тенями. У ног Орланы, в прожилках мраморного пола, копошились ночные насекомые, похожие на пушистые искорки света. Нет-нет, и одна из них пыталась забраться вверх по носу её узкой туфли, по подолу платья, но соскальзывала с гладкого шёлка и снова барахталась на полу. Орлана сильнее завернулась в накидку.

— Итак, где Эйрин? — повторила она, инстинктивно отворачиваясь от яркого света: резало уставшие глаза.

— Вряд ли ты рискнёшь меня обмануть, — кивнул своим мыслям Орден. Он смотрел в сторону, за тёмное оконное стекло. Там кляксами висели разбросанные по саду огненные шары. Его волосы, небрежно стянутые в хвост, лежали на плече. В ярком свете они казались медными, в темноте — чёрными, как у самой Орланы. Разительное фамильное сходство.

Орден чуть потянулся, чтобы отдёрнуть лёгкую штору. Дыхание ветра ворвалось в библиотеку вместе с запахом ночных лилий. Едва уловимым движением Орден показал вдаль, туда, где за городской площадью лежала тяжёлая темнота.

— Она в храме.

Орлана не сдержалась — выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.

— Орден, я долго терпела твои выходки, но черту ты ещё не переходил. Зачем ты лжёшь? Храм давно разрушен, Эйрин не может быть там. Или ты мучил меня три дня, чтобы теперь посмеяться?

Он и правда усмехался, потирал подбородок и пристально смотрел на Орлану. Его глаза и волосы теперь казались чёрными: огненный шар уплыл в сторону, выхватив из темноты корешки плотно составленных книг.

— Нет.

— Где моя дочь? Или ты понятия не имеешь? — Орлана сжала подлокотник кресла. Скорее подняться и уйти, пока она не потеряла самообладание прямо здесь.

— Она в храме, — повторил Орден, чуть наклоняясь к столу, как будто она могла его не расслышать. И вернулся к раскрытой книге.

Орлана сорвалась с места. Стук каблуков по мраморному полу разбудил эхо в галереях замка. Дождь моросил в открытые по-летнему окна. У одного Орлана замерла и вгляделась в темноту. Туда, где раньше возвышался высеченный из чёрного камня храм. Сейчас там были развалины, поросшие мхом и крапивой.

Там ящерицы грелись на камнях в полдень. Утром звенели птицы. На закате камни окрашивались в багровый, будто кровью, и тогда затихал шум деревьев.

Продрогли сжатые на подоконнике пальцы. Дождь припустил с новой силой, наполняя шумом всю галерею. Из-за дождя она и не услышала шагов за спиной. Но кто же ещё мог явиться к ней посреди ночи?

— Аластар, — проговорила Орлана, не оборачиваясь к начальнику тайной полиции, — остановите поиски Эйрин. Кажется, я знаю, где она.

Она бы всё равно не поверила, что её дочь — сумасшедшая. Сколько ни твердили бы об этом целители. Они, конечно, снисходительно относились к горю Орланы, все до одного. Никто с ней не спорил, разве что шептались за спиной, но куда уж без этого.

Единственный сын Орланы погиб несколько лет назад, так и не достигнув совершеннолетия. Тогда кровавый переворот захлестнул столицу. Её супруга тоже убили повстанцы. Эйрин повредилась рассудком, когда её взял в заложники лидер восстания.

С тех самых пор Эйрин как будто подменили. Некоторое время она ещё вела привычный образ жизни, но могла вдруг замереть посреди галереи, глядя прямо перед собой. Ночами она уходила далеко в Альмарейнский лес, как была — в лёгком платье посреди холодной весны. Возвращалась потом, растрёпанная, вся в царапинах, словно шла через бурелом, тихонько напевала. С извечной отстранённой улыбкой на лице. А потом она и вовсе замолчала.