Мария Чурсина - Проклятье

• Название: Проклятье
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Ужасы и Мистика

В этом мире есть правила, которые нужно соблюдать, чтобы выжить. Не смотри в окна по ночам. Не наступай на седьмую ступеньку лестницы. Не слушай, как гудит вода в трубах. Сделай вид, что не различил тихих шагов в пустой кухне. Запасись кирпичной крошкой вперемешку с солью — в первое время это поможет. Здесь за тобой шаг в шаг ступают тонкий человек, шептун и стукач. Но не бойся — они безвредны, они истончатся и исчезнут. Гораздо опаснее Калека из чёрного дома, Пёс и Смертёныш. К ним не подходи близко — сожрут, и никто тебя не найдёт. Ты кормишь их своей кровью? Не носишь амулетов? Ты хочешь натравить их на своего врага? Считай, ты уже мёртв.

В этом мире, где они уже следуют за тобой шаг в шаг, присмотрись к человеку, который идёт рядом. Случается так, что люди куда страшнее не-человеческого. Бойся людей, которые пытаются стать тебе слишком близкими.

В этом мире есть хорошие и нужные правила, которые нельзя нарушать. Ах да. Не оборачивайся.

---

Добираться пришлось с пересадкой.

— Девушка, уступите место. Вы что, не видите, что мне плохо! — На лице женщины застыла гримаса ненависти. Когда-то Маша листала учебник по спецкурсу и видела, что такое выражение лица способствует обострению внутренних защит. Но если всегда ходит с таким — защиты просто иссякнут.

Она уступила, не вдаваясь в споры, но усталость смыла привычную интеллигентность.

— Ясное дело — плохо. Вы бы поснимали с себя амулеты. Из них как минимум три — для призыва, а не для защиты, — сказала Маша, давя из себя улыбку, и ушла в другой конец салона, слыша злобное уханье в ответ.

Оглянулась — женщина уже перебирала подвески, потом бросила их и принялась ощупывать серьги.

Гадкое предчувствие жило внутри. Маша ощупывала его со всех сторон, пытаясь понять, к чему это. Потом она вспомнила о бумажке, на которой записала адрес Мифа. Адрес нашёл для неё Алекс, хоть долго ругался, плакался, что слишком сложно, но добыл в конце концов.

Она вышла из автобуса за четыре остановки до нужной и долго плутала по кварталам, приставая с вопросами к прохожим, пока не нашла нужную улицу. Она тянулась вдоль набережной.

Это была старая улица, одна из самых старых в городе, наверное. Слева застыл бесконечный бетонный парапет, о который билась вода. Справа тянулись дома — не чопорные многоэтажки. Каждый из домов — в кованой ограде, перед дверями одних — каменные демоны. На крыше других — скрипучие узорные флюгеры. Каждый в своём личном тумане. И притихшая дорога между ними и рекой.

Маша нашла дом номер семнадцать. Перед ним оказалась детская площадка — всего пара лесенок и качели, пустая песочница. На краю песочницы сидела женщина и завязывала шарф девочке, та несмело брыкалась, но терпела.

— Ветер с реки, — громко выговаривала ей женщина, — простынешь.

Маша не видела лица девочки. Повернувшись боком к низкой ограде, словно кого-то ждала, она исподтишка понаблюдала за ними. Девочка возила совочком по сырому гравию. Из гравия никак не лепился кулич. Женщина так и осталась сидеть на краю песочницы, неловкая, как большая птица на тоненькой ветке.

Маша хотела заговорить с ней, но не знала, как начать. Она и без представлений узнала её, ту, которую никогда не видела. В трёхэтажном доме не так уж много квартир. Очень маленькая вероятность, что среди всех жителей дома найдётся ещё одна мама с маленькой дочкой.

С реки и правда дул холодный ветер. Девочка принялась собирать жухлые листья. Вряд ли она прожила на свете больше пяти лет, и шапка с огромным помпоном то и дело сползала на ухо.

Давно пора было уходить, но Маша никак не могла оторвать от них взгляда. На этих людей — понурую женщину и девочку, завернутую в шарф, — она собиралась наслать сущностей. То есть, конечно, в основном удар придётся по Мифу, но и на них аукнется, тут не рассчитаешь наверняка.

На них.

Многие от такого сходят с ума. Первокурсников пугают жуткими историями, сотни раз перевранными, но всё равно верными по сути. От такого сходят с ума. Даже если не попадают в тихий дом на отшибе города, всё равно не могут жить по-человечески.

Боятся смотреть в окна по ночам, впадают в истерику от тихого шороха воды в трубах.

Вот на что она обрекает девочку с большим помпоном.

Маша развернулась и зашагала прочь. Перебежала дорогу: за парапетом набережной в воде плавали посеревшие листья. Река кружила их в крошечных водоворотах, подбрасывала на волнах. Своего отражения Маша не увидела.

Наверное, просто не хотелось видеть.

Глава 5. Глупая сила

Забросив в сумку учебник по истории, она сбежала по лестнице. Пропускной терминал мигнул зелёным. В холле библиотеки было тускло и прохладно, как всегда. На дверях читального зала висела табличка: «проветривание десять минут». Витиеватая загогулина внизу.

На ощупь Маша отыскала в сумке номерок, протянула его гардеробщице.

— Пожалуйста.

Маша увидела её руки — коротко остриженные ногти, серенькие перчатки без пальцев — и ощутила, как всё сжалось внутри. Она подняла глаза: гардеробщица уже возвращалась с её курткой. Улыбнулась отстранённо, как будто своим мыслям и положила куртку на узкую перегородку.

— Спасибо.

Она уже уходила. Маша кое-как оделась и побежала к выходу. Дороги от библиотеки до главного корпуса — минут на пять, но она торопилась, так что поскальзывалась на обмякших палых листьях, распугивала первокурсников.

Дверь под лестницей. Из щели выбивалась струйка сигаретного дыма. Маша дёрнула дверь, и та легко поддалась. В кабинете Мифа горела одна единственная лампа. Он стоял посреди комнаты и курил с таким видом, будто размышлял о самом важном жизненном вопросе.

Маша запнулась о прислонённую к шкафу стремянку, та загремела, и Миф обернулся. Сигарета таяла в его пальцах, утекала дымом под потолок.

— Орлова, молодец, что пришла, — сказал Миф без улыбки.

А она так долго думала, что ему сказать, и теперь не могла подобрать слов.

— Садись, — добавил он, помолчав. Сам остался стоять.

Маша села на привычное место. Попробовала спрятаться за аквариумом, как вдруг заметила, что он вымыт, наполнен прозрачной водой, и в ней плавает новая золотая рыбка.

— Ну и что ты творишь? Ты можешь мне объяснить? — со спокойствием смертельно больного поинтересовался Миф.

Маша вцепилась в подлокотник. Она ждала от него всякого: угроз, ругани, не ждала только ледяного спокойствия, и получила именно его. То подленькое существо внутри, которое жаждало мести, так и осталось голодным.

— Что я творю? — сказала Маша срывающимся голосом. — Я пытаюсь снять проклятье, которые вы на меня наложили. А что, по-вашему, я должна творить?

Он с силой растёр недокуренную сигарету в пепельнице.

— Ты должна была ждать.

— Но вы ведь исчезли, бросили меня.

— Но я ведь вернулся.

Маша замолчала. Она могла доказывать ему, что не умеет читать мысли, и что он должен был оставить ей знак, хоть ползнака, что вернётся. Но в голове, как надоедливая муха, крутилась единственная мысль: «Ты слишком много требуешь от мужчины, который тебе не принадлежит».

Если бы на её месте была гардеробщица в серых перчатках, она бы, конечно, имела право требовать и топать ногами.

— Значит так, — сказал Миф, не глядя на неё. С книжных полок ухмылялись фотографии серьёзных людей. — Так. Раз обычные слова на тебя не действуют, то я приказываю. Как старший по званию приказываю тебе не лезть в это. Учись, гуляй, читай книжки, или чем вы там занимаетесь по вечерам? Только не лезь.

«Любопытно, что его вернуло», — думала Маша. — «Замучила совесть? Дотянулось правосудие в виде жены с ребёнком? Или он предчувствовал страшную гадость, которую я собиралась ему устроить?»

— А вы что будете делать? — Она сложила руки на коленях. Изобразила из себя хорошую девочку, сама уже не веря в то, что может быть хорошей.

Миф постучал ногтем по стеклу аквариума. Рыбка меланхолично водила прозрачным хвостом вправо-влево и не замечала его. Словно бы нарочно.

— А я буду всё это разгребать.

Она смотрела на него снизу вверх, как и положено примерной ученице.

«Радуйся, Миф. Живи этой секундой, пока ещё можешь. Пока ты всё ещё думаешь, что я верю тебе».

— Да я ничего. Я просто хотела узнать, а как вы будете это разгребать? Как в прошлый раз, или всё-таки как-то по-другому. Хорошо, если бы по-другому, а то ведь в прошлый раз вы ушли, сбежали, трясясь за свою драгоценную жизнь.

Миф посмотрел на неё прямо. Очки сползли на кончик носа.

— Что ты сказала?

— А что, всё было не так? — притворно удивилась Маша. — А я отлично помню. Было лето, была недостроенная больница, в которую вы послали нас с Сабиной. Была сущность, которую сначала не распознали, а потом она увела Сабрину, и несколько дней никто понятия не имел, жива она или нет. Я помню, как вы сбежали, как только почуяли, что сущность — не просто какой-то там завалящий домовой дух.

Он выпрямился и сжал пальцами переносицу. Полосатый свитер натянулся на груди от тяжёлого вздоха. По столу ползала мелкая мушка. Она замерла на расстоянии вытянутой руки от Маши, умываясь. Маша прихлопнула её ладонью и не попала — мушка поползла дальше, на пяти ногах, с перебитым крылом.

— Так значит, вот как ты всё видишь, — сказал Миф. — А хочешь знать, как вижу я? Как я вижу девчонку, которая по причине крайней глупости и самонадеянности влезла в самый центр аномалии, а другая собиралась последовать за ней, чтобы, значит, трагически там погибнуть. И как я, вытаскивая тебя оттуда за шиворот, спасал твою бесполезную жизнь, чтобы сейчас выслушивать обвинения.

Маша добилась своего — она его разозлила. Миф крутил в пальцах карандаш, так что его очертания расплылись, стали похожими на крылья бабочки. Страх потерять Мифа совсем, отчаянное желание вернуть всё назад — вот что он хотел в ней вызвать. Маша проглотила всё это вместе со своей полумёртвой любовью и почти не подавилась.