Вячеслав Лопатин - Суворов

• Название: Суворов
• Автор: Вячеслав Лопатин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03571-3

Книга В.С. Лопатина «Суворов» — третья по счету биография великого полководца, выпущенная в серии «ЖЗЛ». Можно ли сказать что-то новое о генералиссимусе, стоящем среди первых военачальников мира?

Автор считает, что можно. Ведь если одни называли князя Италийского, графа Суворова-Рымникского полудиким героем, кровожадным Аттилой и вандалом, то другие считали его Рембрандтом тактики, волшебником войны и спасителем Европы. Но кем же был на самом деле этот легендарный полководец?

На основе архивных документов и воспоминаний современников В.С. Лопатин переосмысливает некоторые известные постулаты, убедительно доказывает несостоятельность ряда растиражированных легенд, всесторонне анализирует взаимоотношения А.В. Суворова с его выдающимися современниками — в частности со светлейшим князем Г.А. Потемкиным, императрицей Екатериной Великой, императором Павлом Петровичем. Это позволяет читателю увидеть великого полководца в новом свете, получить более глубокое представление о его жизни и деятельности, о той роли, которую Александр Васильевич сыграл в российской и мировой истории.

---

Шестого августа умер Фридрих Великий, бывший на протяжении многих лет «возмутителем спокойствия в Европе». После тяжелых поражений от русской армии в Семилетней войне король стал более осторожным и старался не доводить дело до войны, но суть его политики не изменилась: любой ценой добиться гегемонии в Германии, расширить территорию и увеличить людские ресурсы Пруссии за счет Польши, над картой которой старый король провел последние дни жизни. Начало было положено первым разделом шляхетской республики. Соседи Пруссии волновались: как поведет себя на престоле племянник великого короля Фридрих Вильгельм II?

Среди внешнеполитических забот России самыми острыми являлись отношения с Турцией и безопасность южных границ, протянувшихся от Каспийского моря до Буга. На Северном Кавказе уже шли боевые действия. Горцы во главе с чеченцем Ушурмой, объявившим себя пророком Шейхмансуром, нападали на русские посты и крепости.

В конце октября Потемкин поскакал на юг. Вместе с ним отправился и Суворов, незадолго до того получивший долгожданный чин полного генерала (пожалован по старшинству[6] 22 сентября 1786 года). В списке генерал-аншефов он оказался двенадцатым, но именно его Потемкин взял с собой, хорошо зная, каким мастером обучения войск был Александр Васильевич.

Согласно разработанному князем плану императрица весной 1787 года должна была посетить южные губернии. Путешествие задумывалось как важная политическая и дипломатическая акция. С государыней ехали дипломатические представители ведущих европейских держав, придворные чины. В Херсоне к путешественникам должен был присоединиться австрийский император Иосиф.

Потемкин хотел показать достижения по заселению и хозяйственному освоению Северного Причерноморья. Новые города и селения, крепости и верфи, ремесленные мастерские и мануфактуры, возникшие за последние десять лет на безлюдных землях, красноречивее всех дипломатических нот должны были убедить друзей и недругов России, что ей есть что защищать, есть и чем защищать.

Суворов, состоявший при 3-й дивизии Екатеринославской армии, через три месяца должен был командовать частью войск, «к границе польской назначенной». Перед ним открывались широкие возможности внедрять в армии свои принципы боевой подготовки и воспитания солдат и офицеров.

В то самое время, когда Потемкин и Суворов скакали на юг, из Калуги к турецкой границе медленно следовал бывший крымский хан со своим обозом. Екатерина после настойчивых просьб Шагин-Гирея дала разрешение на его отъезд в Турцию. Узнав об этом, русский посланник в Константинополе Яков Иванович Булгаков предсказал судьбу последнего правителя Крыма, заявив, что тот едет навстречу своей смерти. Шагин-Гирей при пересечении границы был принят турками с показной пышностью. Вскоре его отправили на остров Родос — место пребывания потерявших власть ханов. После объявления Турцией войны России он был вероломно убит.

А пока в причерноморских губерниях шла подготовка к приезду императрицы. Города, которые собиралась посетить Екатерина, приводились в праздничный вид. Чинились дороги и переправы. Возводились путевые дворцы для самой государыни и жилища для ее многочисленной свиты. Суворову было поручено обеспечить безопасность границы по Южному Бугу и приготовить войска для торжественных встреч и смотров.

Седьмого января 1787 года из Царского Села выехал царский санный поезд. Почти три месяца двор провел в древнем Киеве, где Екатерину принимал генерал-губернатор Малороссии граф Петр Александрович Румянцев. Среди многочисленных спутников и гостей императрицы был и Суворов, прибывший в Киев 16 февраля.

Двадцать второго апреля вниз по Днепру двинулась большая флотилия. Спустя три дня на борту царской галеры «Десна», ставшей на якорь напротив Канева, состоялось свидание Екатерины с польским королем. В этом месте польская граница подходила к Днепру, и Станислав Август, которому по конституции было запрещено покидать пределы страны, мог, не нарушая закона, беседовать с российской императрицей.

Понятовский просил защитить его от собственных подданных, влиятельных польских магнатов, грозивших ему свержением с престола, искал сближения с Россией, предлагал заключить союзный договор в преддверии близкой войны с Портой. За полтора месяца до каневского свидания он уже провел предварительные переговоры с Потемкиным, горячим сторонником русско-польского оборонительного и наступательного союза. Но Екатерина отнеслась к этим предложениям сдержанно и не спешила связывать себя обязательствами перед Польшей, внутреннее положение которой оставалось крайне неустойчивым. К тому же союз со Станиславом Августом мог вызвать осложнения в отношениях с Австрией и Пруссией. Королю была обещана поддержка, дипломатам поручена работа над проектом союзного договора.

Дни с 30 апреля по 3 мая императрица провела в Кременчуге, временно являвшемся главным городом наместничества. Смотр легкоконных полков, батальонов Бугского егерского корпуса и батальона екатеринославских гренадер произвел на императрицу и ее гостей большое впечатление. Отметим, что среди генералитета, встречавшего Екатерину в Кременчуге, были генерал-аншеф Суворов и генерал-майор Голенищев-Кутузов, командовавший бугскими егерями. «Здесь я нашла треть прекрасной легкой конницы, той, про которую некоторые незнающие люди твердили доныне, будто она лишь счисляется на бумаге, а в самом деле ее нет, — пишет Екатерина 30 мая П.Д. Еропкину. — Однако ж она действительно налицо, а такова, как, может быть, еще никогда подобной не бывало, в чем прошу, рассказав любопытным, слаться на мое письмо, дабы перестали говорить неправду». То же она подтверждает в письме, отправленном в Петербург Николаю Ивановичу Салтыкову, исполнявшему обязанности гофмейстера двора наследника Павла Петровича: «Здесь я нашла три легкоконные полка, то есть треть тех полков, про которые покойный Панин и многие иные старушонки говорили, что они только на бумаге, но вчерась я видела своими глазами, что те полки не карточные, но в самом деле прекрасные».

И город, и жители, и войска очень понравились императрице и ее спутникам, среди которых были полномочные дипломаты: французский посланник граф Сегюр, английский посланник Фицгерберт, австрийский посол граф Кобенцль.

С Кременчуга начиналась главная часть путешествия — осмотр губерний, вверенных попечению Потемкина. Уже после смерти и светлейшего князя, и его венценосной супруги давно ходившие в кругу его политических противников слухи о плачевном состоянии вверенных его управлению губерний были литературно оформлены секретарем саксонского посольства в Петербурге Георгом фон Гельбигом, анонимно опубликовавшим в 1797—1800 годах биографию Потемкина, в которой он дал волю вымыслам о «потемкинских деревнях» — символе показного благополучия и неспособности России к созидательной деятельности. Этот злобный вымысел был переведен на несколько европейских языков и получил широкое распространение.

В далеком от нас XVIII веке тоже велись информационные войны. Стрелы, выпущенные в сторону Потемкина, были направлены против России. Далеко не случайно Екатерина почти ежедневно сообщала в Москву и Петербург о своих впечатлениях. «Чтоб видеть, что я не попусту имею доверенность к способностям фельдмаршала Князя Потемкина, — писала императрица Салтыкову 3 мая, покидая Кременчуг, — надлежит приехать в его губернии, где все части устроены, как возможно лучше и порядочнее: войска, которые здесь, таковы, что даже чужестранные оныя хвалят неложно; города строятся, недоимок нет».

Флотилия снова тронулась в путь. Но 7 мая, получив известие о том, что император Иосиф уже прибыл в Херсон и отправился к ней навстречу, Екатерина сошла на берег и в карете поспешила к Новым Кайдакам.

Свидание глав двух великих держав произошло в степи. Не было ни свиты, ни дипломатов. Присутствовал Потемкин да еще германский принц Карл Генрих Нассау-Зиген, рассказавший, как князю пришлось самому готовить для коронованных гостей импровизированный обед.Спустя два дня на месте, избранном Потемкиным для основания губернского города Екатеринослава, императрица заложила церковь. Ей помогали Потемкин и австрийский император: первый подал закладную плиту, второй клал кирпичи на известковом растворе. 10 мая Потемкину был пожалован кайзер-флаг (гюйс) начальника над Черноморским флотом.

Двенадцатого мая Екатерина и Иосиф («граф Фалькенштейн») в коляске Потемкина торжественно въехали в Херсон, впоследствии прозванный «колыбелью Черноморского флота». Им салютовали пушки херсонской крепости, их приветствовали войска. После литургии в соборной церкви Святой великомученицы Екатерины генералитет, херсонское дворянство и именитые граждане во главе с Потемкиным встречали коронованных гостей у дворца. Вечером на торжественном приеме звучала музыка, город украшали огни иллюминации. На следующий день на приеме присутствовал Суворов. 15 мая Екатерина во флотском мундирном платье и скромно одетый в простой армейский мундир «граф Фалькенштейн» участвовали в торжественном спуске на воду кораблей — восьмидесятипушечного «Иосифа», семидесятипушечного «Владимира» и пятидесятипушечного «Александра».