Клаудиа Кэрролл - Зачем нужен муж?

• Название: Зачем нужен муж?
• Автор: Клаудиа Кэрролл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-040567-1, 978-5-403-03031-1, 978-5-226-01990-6

Что нужно женщине, у которой уже есть престижная работа, отличная квартира, модные наряды и верные подруги? Ничего?

Эмилия Локвуд уверена: такой женщине нужен муж.

Но сегодня мужчина больше чем когда-либо дорожит своей свободой, заарканить такого — целая проблема. И тогда Эмилия решает записаться на «курсы для невест», выпускницы которых, по слухам, вскоре находят идеального спутника жизни.

---

Джейми. По пути домой из ночного клуба, скорей всего.

«Сегодня не бери пленных, дорогуша, но в случае крайней необходимости пошли мне сообщение, и я принесу водку».

Я уже собралась ответить ему, но тут дверь распахивается без стука, и входит она; от головы до пят воплощенная Божья Кара — О'Киф. Ровно в семь тридцать; возможно, первый раз в этом сезоне является без опоздания.

Она кукольного роста, с ангельским личиком, с фигурой Кайли Миноуг и таким характером, рядом с которым Джей Ло кажется кроткой овечкой. Ее тактика кристально прозрачна: подлизаться к начальству в меру человеческих сил, применить в наступательных целях свое обаяние и понадеяться, что этого достаточно, чтобы гарантировать себе долгосрочное пребывание в «Кельтских тиграх».

— Эмилия! — восклицает она, посылая мне воздушный поцелуй и звонко брякая на стол передо мной чашку капучино. — Я подумала, что ты, наверно, хочешь выпить кофе, и принесла его тебе. Вот это да! Выглядишь восхитительно! Как ты ухитряешься так великолепно смотреться в столь ранний час?

Я выгляжу совершенно не восхитительно, но это не останавливает ее словесных потоков о моей прическе и макияже, которые затем складываются в панегирик мне как замечательному, по ее мнению, исполнительному продюсеру.

Короче, ее льстивое поведение считалось бы тошнотворным в Лос-Анджелесе, но в Дублине для полноценного рвотного позыва его недостаточно.

— Присаживайся, — приглашаю я, мысленно напоминая себе называть ее по имени — Кара, без прибавления слова «Божья».

— Как скажешь, ты у нас босс — и, позволь сказать, ты безусловно лучший продюсер, с которым я когда-либо работала, Эмилия. Я надеюсь, что ты не собираешься покинуть нас ради блеска Голливуда!

«Прекрати это подхалимство, — шепчет мой внутренний голос, — переходи сразу к делу и покончи с этим. Ах да, и не вздумай пить кофе, он может быть отравлен».

— Кара, я просто хотела поговорить с тобой о сюжетной линии, которую мы предназначаем для твоего персонажа.

— Прекрасно, — отвечает она, видимо, почувствовав некоторое облегчение, что ее не выкидывают с работы. — Ты же меня знаешь, я профессионал до кончиков ногтей. Я рада играть в любом сюжете, каким бы ни было содержание.

— Что ж, это приятно слышать. Хорошо. Как ты знаешь, я провела много напряженных совещаний со сценарным отделом за последние недели, и мне кажется, что мы значительно продвинемся, если уберем гламурные и откровенно сексуальные черты роковой женщины у твоего персонажа, Гленды. Мы решили направить их в совершенно другое русло…

Она смотрит на меня помертвевшим взглядом, а рот ее раскрывается в ужасе, и я моментально представляю, какой прекрасной актрисой она могла бы быть в немом кино. То есть в немых фильмах двадцатых годов, с титрами.

Которые в данном случае гласили бы: «Кинозвезда изображает ужас».

— Вот что происходит, в общих чертах. Гленда окончательно порывает с Себастьяном, сытая по горло его изменами и пренебрежением. Она теряет практически все — дом, машину и жизнь в роскоши. Временами ей приходится туго, но она отказывается взять хоть пенни у семьи или друзей, потому что твердо решила начать самостоятельную жизнь, полагаясь на собственные силы, и не зависеть ни от кого. Она слишком горда, чтобы принять помощь от старых друзей, и они очень скоро отступаются.

— А что потом? — спрашивает Божья Кара О'Киф, внимательно прищуриваясь.

— Естественно, она нуждается в деньгах и недостаточно квалифицированна, поэтому Сэм дает ей почасовую работу в кафе, чтобы помочь снова встать на ноги.

— В кафе? Ты хочешь, чтобы Гленда была официанткой?

Титры гласят: «Кинозвезда в глубоком шоке».

— Боюсь, не совсем так. Она помогает по кухне, и Сэм очень любезно предлагает ей внаем комнату в квартире над кафе.

— О боже, ты, наверно, меня разыгрываешь. — Кинозвезда выражает отвращение. — Скажи мне, что сегодня первое апреля.

— Послушай, Кара. Это прекрасный сюжет для тебя — отличный шанс приложить свои силы к чему-то содержательному. Ты годами играешь гламурную дамочку, а теперь открывается небывалая возможность показать публике Гленду совсем с иной стороны. Есть актеры, которые обеими руками уцепились бы за такой шанс.

Я перевожу дух. Я не хотела прибегать к такой мере, но выбора у меня нет.

— Конечно, Кара, если ты не захочешь…

Фраза остается недосказанной.

Вот что произойдет независимо от твоих желаний, так что выбирай: продолжать работу или вылететь из сериала.

Пауза. Кинозвезда глубоко задумывается.

— Ладно, — говорит она наконец с мученическим выражением лица, словно у нее зверски скрутило живот. — Но даже не мечтай, что я надену эту их трижды драную сеточку для волос.

Она вихрем вылетает из кабинета, и я не успеваю перевести дух, как в кабинет врывается Роб Ричардс во всей своей красе.

— Не знаю, что ты тут сказала Каре, но она сейчас плачет внизу в три ручья! — кричит он на меня. — Вот как ты развлекаешься? Унижаешь людей?!

Страшно и унизительно, когда на тебя кричат, и мне приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы остаться спокойной и невозмутимой. С той минуты, как ты поддашься эмоциям, внушаю я себе, ты проиграла. Однако чудовищно трудно выдержать все это, не повышая на него голос в ответ.

— Садись, Роб. У меня есть для тебя новости, думаю, будет лучше, если ты услышишь их от меня, а не от своего агента. Я чувствую, что это самое малое, чему мы обязаны тебе за все годы твоей работы здесь.

Он хрюкает и садится, и я мысленно зарекаюсь на всю жизнь, даже под угрозой казни на электрическом стуле, флиртовать по пьяни с коллегами. Я излагаю то же самое, что говорила Божьей Каре О'Киф, но он грубо меня прерывает:

— Ну да, да, сериал идет в новом направлении, трали-вали, я понял, это неслабая заявка. Может, начнешь с конца?

Выдерживая все тот же спокойный, размеренный тон, я объясняю ему следующее гораздо мягче, чем он того заслуживает:

— Мы со сценарным отделом поняли, что зашли в тупик с твоим персонажем, Себастьяном. Сюжетная линия с несостоявшейся свадьбой закончится через несколько недель, когда Гленда бросит его, чтобы идти по жизни своим путем.

— И что тогда?

— Он попытается убедить ее опять сыграть свадьбу, но безуспешно, и поэтому…

— И поэтому?..

Я собираюсь с духом. На его месте я бы тоже возмущалась оттягиванием развязки, посему я пытаюсь объяснить все как можно быстрее и безболезненнее для него.

— И поэтому Себастьян покидает страну. Он продает дом и решается следовать за своей мечтой. Покупает виноградник в Провансе и стремится проводить как можно больше времени вдали от своей прежней жизни и постоянных напоминаний о счастливых временах, проведенных с Глендой.

Роб молча глядит на меня в остолбенении.

— Понимаешь, Роб, я знаю, что тебе больно это слышать, но хорошо и то, что мы не убиваем твоего героя. Возможно, через год или два Себастьян сможет вернуться в сериал. Я не вычеркиваю твоего героя насовсем, и тебе тоже не следует этого делать.

Наступает угрожающая тишина. Я слежу за его лицом, ожидая извержения вулкана, а Роб без предупреждения хватает со стола чашку капучино и выплескивает ее в меня.

Он промахивается, но кофе портит кипы сценариев, которые я разложила по столу.

— Сука драная! — выкрикивает он. — Ты много о себе возомнила, чтобы меня увольнять!

Это ужасающее представление, но я почему-то остаюсь спокойной.

— Роб, говорю тебе, тебя не увольняют, мы переводим на второй план твое участие в сериале в ближайшем будущем, и, откровенно говоря, если ты думаешь, что подобное поведение обеспечит тебе поддержку, ты заблуждаешься.

Сохранять спокойствие становится труднее, потому что он теперь стоит прямо передо мной и кричит мне в лицо:

— Без меня нет и сериала, понимаешь ли ты это, выскочка? Да что я вообще здесь делаю и зачем тебя слушаю?! Ты просто засушенная и обиженная на весь мир старая дева!

И уходит. Я шлепаюсь обратно в кресло и начинаю бороться с приступом рыданий. Через несколько минут раздается робкий стук в дверь.

Я поднимаю глаза, но все еще дрожу. Входит Сьюзи.

— Как ты? — спрашивает она с неподдельным сочувствием. — Боже, это было чудовищно. Как только у Ричардса язык повернулся? Он орал так, что было слышно по всему офису. Ты могла бы подать на него в суд за такие оскорбления.

— Ох, Сьюзи, давай просто порадуемся, что он ушел. Боже мой, иногда я ненавижу свою работу. Как ты думаешь, может, мне повезет и меня переведут обратно в отдел новостей? Эль-Фаллуджа в сравнении с этим — просто райский уголок. Я сейчас с радостью отправлюсь в любую зону военного конфликта, словно в роскошный номер отеля «Риц-Карлтон».

— Не могу тебя винить. Не хочешь чего-нибудь перекусить? Я принесу из столовой.