Хелен Браун - Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

• Название: Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут
• Автор: Хелен Браун
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05738-1

«Кошки приходят в жизнь людей с определенной целью. Многие из этих волшебных созданий обладают даром исцеления. Когда почти тридцать лет назад у нас появилась Клео, мы были раздавлены горем после гибели моего старшего сына…

Кажется, Клео сразу поняла, что попала к нам в непростое время. Играми, мурчанием и просто тем, что все время была рядом, Клео помогла Робу научиться жить без старшего брата. Тогда я впервые своими глазами увидела, как животные умеют исцелять».

Так началась история дружбы кошки Клео и семьи Хелен, которая длилась много лет. Двадцать пять лет спустя, когда у Хелен снова начались трудности, в ее жизнь ворвался сиамский (предположительно!) котенок…

---

Все совсем не в порядке. У девочек было странное выражение лица, когда они бросились меня обнимать. Может, они решили, что я притворяюсь? Меня не покидало ощущение, что все это – сон. И что я наблюдаю за происходящим, сидя на каминной полке.

Кухонный кран зашипел, когда Лидия набирала воду в чайник. Скоро она позвонит и сдаст билеты. Я села на зеленый диван, а Катарина устроилась рядом на полу и прижалась к моим ногам, пряча глаза. Я погладила ее по волосам; дочь держала в руках книгу, но написанное там ее явно не интересовало. Может, она тихо плакала. Пятнадцать лет – самый неподходящий возраст для того, чтобы потерять маму. Хотя какой возраст подходит для этого?

Я задумалась, не стоит ли считать первую трогательную встречу матери и дочери в родильном зале репетицией этого момента. Все имеет начало и конец. И правильно, что мать уходит первой.

Но не так скоро.

Мы втроем никак не могли свыкнуться с происходящим. Я любила дочерей всеми клетками своего тела. Но если среди этих клеток есть «неправильные», значит, проклятие перейдет на Лидию и Катарину. Я всю жизнь стремилась к тому, чтобы они выросли сильными женщинами, но вдруг я передала им бракованные гены?

– С тобой все в порядке? – спросила Катарина.

Она дышала тихо-тихо, и голосок у нее был совсем детский, как в тот раз, когда я упала, катаясь на коньках, и дочка помогала мне встать на ноги. Ей было лет семь или восемь. Я сильно ушибла копчик, но поспешила заверить Катарину, что все хорошо. С мамами всегда все хорошо.

– Конечно! – ответила я, не решаясь нарушить это негласное правило.

– Но ведь у тебя что-то с клетками, – сказала Лидия, опуская чайные пакетики в чашки.

– Именно так, – кивнула я с наигранной бодростью. – Вот почему поход в больницу занял столько времени. Они сделали кучу снимков, а еще там была ужасная женщина, которая разговаривала со мной, как с ребенком.

У меня не хватило смелости спросить Лидию, полетит ли она на Шри-Ланку в свете последних событий. Она понимает всю серьезность ситуации и примет верное решение. Или Филипп уговорит ее поступить так, как нужно.

Чай – это хорошо, но недостаточно. Забравшись вглубь кухонного шкафа, я нащупала за электрической сковородкой утешительную гладкость бутылки с коньяком. Она помогла мне прий ти в себя после смерти Сэма. Поначалу жидкость обожгла горло, но потом организм принял ее, как давнего друга.

Филипп вернулся с работы пораньше. Девочки как раз резали овощи на рагу. Я сказала, что они обязаны приготовить «что-нибудь вкусненькое», и они преувеличенно весело рассмеялись.

«Так вот что значит носить в себе неправильные клетки, – подумала я. – Люди начинают смеяться над твоими шутками!»

– Они вовремя обнаружили болезнь, так что все будет хорошо, – сказала я, отчищая котелок после ужина.

И все же я чувствовала, как начинаю отдаляться от семьи. Со своего места на каминной полке я представляла, как отец и дочери справляются без меня. Они будут любить и поддерживать друг друга. Они всегда будут рядом.

Ну как я могу их оставить?

Просыпаясь третий раз за ночь, я решила посчитать, с чем мне повезло в жизни. У меня чудесный муж, замечательные дети, и здравоохранение у нас в городе выше всяких похвал.

Открыв глаза в четвертый раз, я увидела кружащиеся надо мной лица умерших подруг. Няня Лидии, Анна-Мария; совсем молодая соседка; мамина подруга Вики; тетя Эдна… Все они стали жертвами болезни, которая поражает каждую восьмую женщину. И начинается все с «неправильных» клеток в груди.

Иногда мне кажется, что я знаю больше ангелов, чем живых людей.

Засыпая, я успела подумать, что в некоторых вопросах мой муж совершенно безнадежен. Нужно будет успеть подыскать ему новую жену.

8 Покинутая

Своевольные дочери рождаются для того, чтобы бросить вызов упрямым матерям

Все следующее утро я ждала, когда Лидия наконец скажет, что отменила поездку. После завтрака она спустилась из спальни, завернувшись в розовую шаль, и пригласила меня сходить куда-нибудь выпить кофе. Она предложила кафе «Шар» неподалеку от нашего старого дома. Я пустила Лидию за руль – в основном потому, что не слишком доверяла себе после случившегося накануне.

«Шар» блестел зеркалами и отполированным деревом. За то время, пока нас тут не было, в кафе успел поменяться персонал. Справедливо рассудив, что сейчас Лидия сообщит об изменении своих планов, я заказала два латте (один с соевым молоком) и приготовилась выглядеть удивленной.

Когда врачи подозревают у тебя смертельную болезнь, лучше поговорить о чем-нибудь другом. Я спросила Лидию, как дела у Нэда. Оказалось, что помимо хронических опозданий и сумасшедших идей (вроде средневековых боев на пластмассовых мечах в городских парках) он держит симптомы под контролем.

Лидия старалась не распространяться по поводу «симптомов», хотя мне всегда казалось, что это ненормально – слышать голоса в голове. Дочка уговаривала его бросить курить, похудеть и обновить гардероб. Но он не поддавался. Продолжал дымить, как паровоз, и отказывался носить «новые» вещи, купленные в благотворительных магазинах. Я спросила, что случилось с шарфом, который я для него связала. Оказалось, Нэд ни разу его не надевал. Во всяком случае, при Лидии. Я улыбнулась. Да, мужчин не переделать!

– Может, он наденет что-нибудь приличное хотя бы сегодня вечером, когда будет провожать меня в аэропорт, – мимоходом заметила Лидия.

Я даже не сразу поняла, что именно она сказала.

– Ты все-таки летишь? – уточнила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Сейчас уже поздно менять планы, – ответила дочь, потягивая латте с соевым молоком.

Я не могла поверить, что Филипп не поговорил с Лидией и не убедил ее задержаться дома еще хотя бы на несколько недель.

– Но я, вполне возможно, серьезно больна… – пробормотала я, чувствуя, как жалко прозвучали эти слова.

Лидия уткнулась взглядом в чашку с кофе. Окажись я на ее месте… Но так уже случалось, и не раз. Она знала, что я на все готова ради своих детей.

Неужели дочь считает, что ее мать настолько несокрушима?

– Эта поездка очень важна для меня… – Лидия говорила со мной, как врач с беспокойным пациентом. – Я очень долго копила на нее. И…

– И что?

– Это трудно объяснить… Но… Я подумываю о том, чтобы стать буддийской монахиней.

– Кем? – Завсегдатаи кафе встревоженно взглянули на нас поверх газет.

Нет, это не может быть правдой. Моя девочка просто запуталась. Эксперименты с духовными учениями в ее возрасте – это одно. Но бросить учебу, семью и наплевать на свое будущее, чтобы стать невестой Будды, – нет, пусть и думать об этом забудет.

Не поймите меня неправильно, я ничего не имею против буддийских монахинь – в теории. Если бы кто-нибудь из моих друзей сказал, что их дочь собирается посвятить себя буддизму, я бы, вполне возможно, восхитилась ее поступком. Будучи довольно «духовным» человеком, я всегда поддерживала людей, которые пытаются постигнуть нематериальное. Но я оказалась не готова к тому, что этим всерьез увлечется моя дочь. Неужели я такая лицемерка?

Я как-то раз видела западную девушку в бордовых одеяниях и с бритой головой на улице возле университета. Нет, своей дочери я разгуливать в подобном виде не позволю.

– Это все из-за того монаха? – тихо спросила я.

Лидия замкнулась; по лицу дочери невозможно было понять, о чем она думает. Она посмотрела на меня вызывающе, хотя в глазах блестели слезы.

– Ты думаешь, мне будет легко? – спросила она, поднимаясь из-за стола и готовясь уйти. – Забыть всех, кого я люблю, и прислуживать девятилетним монахам только потому, что они мальчики?

Лидия принадлежала к древнему роду феминисток. Не в нашем характере было добровольно подчиняться кому-либо.

Бунт. Вот что происходило на моих глазах. Свое вольные молодые женщины выступают против матерей, чтобы понять, кто они есть на самом деле. Не так давно Лидия вела колонку о сексе в студенческом журнале. Не знаю, что шокировало меня больше. Моя дочь, пишущая о сексе или посвящающая себя буддизму.

Если ей так хочется бунта, почему бы просто не сделать татуировку?

– А что будет с твоей стипендией? – спросила я, из последних сил сдерживая поднимающуюся в душе бурю.

Лидия задвинула стул под стол и оглянулась по сторонам.

– Ты хоть понимаешь, сколько ребят все бы отдали ради такой стипендии? – Я тоже встала, чтобы быть с ней наравне.

– Это уже не важно, – тихо ответила Лидия, направляясь к выходу из кафе. – Хватит с меня экономики и политических наук.

Я процитировала ей слова шекспировского Гамлета: «Ступай в монастырь». Веками эти «учреждения» были местами для избавления от женщин. Если мужу надоедала жена или дочь не получалось выдать замуж, бедняжек вынуждали посвятить жизнь молитве и благочестию. И многие охотно прибегали к такому способу! Доказательство тому – огромное число монастырских руин на территории Европы. О восточных монахинях я знала куда меньше – только слышала, что они влачат жалкое существование и фактически являются служанками при монахах.