Мартин Энвэ - Колыбель. Самые яркие звёзды

• Название: Колыбель. Самые яркие звёзды
• Автор: Мартин Энвэ
• Жанр: Научная Фантастика

Заканчивается детство человеческой цивилизации. Единое государство людей — Конфедерация — находится на пике своего благоденствия. Из почти тридцати девяти миллиардов людей тридцать по-прежнему обитают в Солнечной системе, семь — в полусотне звёздных систем Сферы Провинции, находящихся в пределах тридцати световых лет от неё. Чуть больше миллиарда проживают на сотнях планет Сферы Периферии, расположенной на расстояниях от тридцати до девяноста пяти световых лет. Лишь десяток миллионов населяют Глушь и Дикие Земли. Ничто не предвещает грядущие перемены…

---

А для себя дежурный диспетчер, офик Астурии, отметил, что данные о вероятных маршрутах курьеров могут представлять некоторый интерес как для Службы Безопасности Конфедерации, так и для некоторых клановых разведок. И сколько может стоить подобная информация?

ГЛАВА 12

ЖЕСТОКОСТЬ И МИЛОСЕРДИЕ *1*

1179-01-03 /20.00. Мир Колыбели, планета Колыбель, Роксайд.

Последнее время жизнь Мыколы Визича была скучна и совершенно лишена приключений. Собственно, быть практически постоянно прикованным к допросному столу в каземате «Избы» без усмешки нельзя назвать жизнью. Растительное существование. А приключения — разовая кормёжка, да помывка вонючей жидкостью, которую периодически устраивал робот-надзиратель.

Поначалу было противно. Он орал, ругался, требовал…. Потом стало всё равно. А ещё через неделю Визич начал получать удовольствие и от кормёжки, и от помывки, потому что они были хоть каким-то разнообразием в унылой жизни. Он ожидал, что его начнут избивать, пытать, вытягивать информацию о базах, «Звёздном братстве», других капитанах. Но никто им не интересовался. Никаких допросов. Никакого общения. Только роботы. Сраные роботы! Так Мыкола разучится говорить!

На третьей неделе он с ужасом поймал себя на том, что не помнит, сколько точно дней провёл уже в этом аду наедине со своими мыслями и страхами. Нет третья неделя, идёт, это точно! Или четвёртая…? Пятая…? Сколько прошло с момента, как он попал в плен?!!

На четвёртой неделе Визич окончательно утратил представление о времени. Казалось, пират провёл на допросном столе год. Или десять лет. Или сто. Он давно понял — после первой сотни лет одиночества — что эсбешники ждут его добровольного сотрудничества, но он дал себе твёрдый зарок ничего не говорить. Лет двести Мыкола был уверен, что ничего не скажет. Лет пятьсот ещё ожидал вопросов, был готов к некоторым уступкам, к разговору. После тысячи лет одиночества Визич сломался. Внутренне, в своей душе, если она была, смирился. Стал готов на всё. На всё, что угодно. Без всяких условий. Только пусть хоть что-нибудь сделают. Что угодно…

Мыкола так и заявил этой железяке, и сам испугался своего незнакомого голоса.

И несколько минут назад всё переменилось. Вместо вонючей дряни робот окатил Визича какой-то пенной жидкостью, а затем тщательно прошёлся жёсткой струёй воды. Допросный стол принял вертикальное положение, оковы натянулись, прижимая голову, руки и ноги обнажённого человека к бугристой поверхности стола. Мыкола почувствовал несколько уколов — в ногах, в запястьях рук и висках, и обрадовался происходящим изменениям. Наслаждался болезненными ощущениями, которые доказывали бывшему пирату, что он пока ещё живёт. Да, Визич потерпел поражение, полный крах, сдался. Но он ещё жив! Пусть что угодно, лишь бы прекратилось это страшное испытание одиночеством и безразличием. Что угодно, что угодно…

*2*

Последние полгода жизнь Диего Сиддика, до этого десятилетиями катившаяся спокойно и неторопливо, оказалась наполнена приключениями. Только он вернулся с флотских учений, где исполнял обязанности посредника, как сразу новое задание. И какое! Настоящий пиратский капитан с Периферии, надо же! Пойманный в момент потрошения добычи! Захватывающе интересно. Именно так считал Сиддик, ожидая, пока дюжий мастер-сержант проверит допуск и разрешит иусу открыть створы камеры изолятора С.Б.

Даже сейчас пират производил впечатление, и Диего доброжелательно улыбнулся, поймав потухший взгляд прикованного человека. Как и было предсказано специалистами, заключённый «созрел». Теперь нужно лишь чуточку терпения.

Бытовой дроид аккуратно поставил роскошное кресло, и майор с удовольствием в него уселся, продолжая молчаливо разглядывать пленника. Ему было любопытно, ошиблись ли специалисты, пообещав, что узник разговориться буквально через пару минут.

Не ошиблись. Их прогноз оказался безупречен. Не дождавшись ни слова от майора С.Б., пират лихорадочно, захлёбываясь словами, заговорил сам, сначала в подробностях описав подготовку и выполнение последнего рейда, затем аккуратно перечислил собственные преступления. Под конец Мыкола Визич начал торопливо «сдавать» известные ему базы «Звёздного братства», маршруты контрабанды, торговые схемы, контакты, контрагентов. Всё, что знал, всё, что могло бы представлять интерес для Службы. Его «излияния» продолжались часа полтора, и были тщательно зафиксированы иусом. Под конец пират перешёл на хрип, а потом и вовсе замолчал, глядя с собачьей преданностью и затаённой надеждой на невысокого щуплого человека в чёрной форме, с которым в данный момент ассоциировались все его сомнения и надежды.

Сиддик неспешно встал, и бытовой дроид мгновенно куда-то уволок шикарное сделанное под старину кресло. Да, работа специалистов безупречна и достойна всяческих похвал, её обязательно нужно отметить в рапорте. А сейчас, согласно их рекомендациям, требуется лишь нанести завершающий удар, и «клиент» окончательно сдуется. Диего подошёл вплотную к распятому на допросном столе мужчине и в упор заглянул в его глаза.

— А теперь, Визич, расскажи мне о главном. О чём ты умолчал.

— Не понимаю, о чём вы, господин майор. — Из карих глаз полыхнул страх загнанного зверя.

— О семье, Мыкола. О твоей семье.

И здесь пират, как и предсказывали специалисты по суггестии, просто заплакал. Как ни странно, несмотря на все предупреждения для Диего это оказалось неожиданно. Майор отошёл от рыдающего пирата и отвернулся. Нет, мерзавца ничуть не жаль. На его совести множество смертей хороших, честных людей, не меньшее число их попали по его вине в рабство в Дикие Земли и Сферу Глуши, так что всё по заслугам. Но сейчас было неприятно и как-то постыдно смотреть, как элементарные слова, действия, малозаметные знаки безжалостно рвут больную обнажённую душу пирата, которую уже невозможно спрятать. Сиддик не чувствовал себя палачом, и не считал происходящее пыткой. Нет. Скорее врачом, хирургом, удаляющим тяжело поражённые гнилью ткани, чтобы сохранить хоть какие-то шансы на выздоровление пациента. Такая работа Сиддику нравилась, а немногие смущающие моменты можно и перетерпеть.

— Ты раскис как баба, Визич. Выпей воды. — Сиддик поднёс к рту пирата стакан, услужливо предоставленный роботом-надзирателем, и помог заключённому его выпить, стараясь участливо смотреть в глаза. — Ну, я жду.

— Пощадите их, господин майор! Не убивайте. Я всё сделаю, буду предан как пёс. Умоляю…

— Ты что, дурак, решил, что я собрался уничтожить твою семью? Ты сошёл с ума? Их надо срочно эвакуировать, ведь как поступит «звёздная братва», когда станут известны твои показания, ты догадываешься? Говори.

Визич плотно зажмурил глаза, но всё равно слёзы продолжали течь.

— Пожалуйста, господин майор, позвольте им жить… пожалуйста…

*3*

1179-01-04 /17.35. Мир Колыбели, планета Колыбель, Саутпол.

— Милорд, я был бы бесконечно признателен, если бы вы распорядились вернуть мне мой корабль и его груз. Удерживать его несколько мелочно со стороны богатейшего номинеса Колыбели, к тому же Первого Сенатора и Президента, — упрямо продолжал стоять на своём Гринбор.

Небольшой зал переговоров был залит светом, а в уютных креслах вдоль одной из стен расположились канцлер-секретарь, лорд Ким-Рус, его советник номинес Ким и, конечно, Ратников. Кресла у противоположной стены были пусты, лорд Гринбор предпочёл остаться у входа. Выглядел он похудевшим и каким-то сдувшимся, что не мешало ему с осуждением глядеть на Ратникова. Тяжёлый створ переговорного зала был плотно закрыт, а всю четвёртую стену занимал живой трёхмерный пейзаж морского побережья. Невысоко стоящее солнце бросало жёлтые блики в зал, и с шелестящим шумом под крики чаек на тяжёлый прибрежный песок накатывались одна за другой лазурные волны. От побережья веяло солёной свежестью и совсем чуть-чуть прелыми водорослями.

— Без дураков, Айзек! Назови хоть какие-нибудь причины, почему я должен это сделать? Всё по закону: оба корабля, и когг со всем грузом, и призовой рейдер выставлены на аукцион, поскольку на момент захвата находились в собственности пирата Визича. Причём здесь ты? — слегка насмешливо спросил Айвен. — С чего бы мне, номинесу и Первому Сенатору, начинать заниматься странной благотворительностью, спасая от разорения мелких периферийных лордиков, к тому же вассалов враждебного клана?

Гринбор покраснел и опустил голову. Уже минут тридцать он пытался убедить Ратникова проявить снисходительность, но за это время лишь выяснил несколько неприятных для себя моментов. Пират в системе появился не случайно, и не зря охрана когга оказалась столь слаба. Визич честно под протокол признался, что фактически был нанят офиками Кеннетов для нанесения последнего добивающего удара по строптивому вассалу. Потеря когга поставила Гринбора не просто на грань нищеты, но неизбежно приводила к нарушению договорных обязательств перед сюзереном, что давало право Кеннетам забрать всю собственность лорда. Нет, Колтия и Скита были не нужны Кеннетам, средств для радикального улучшения жизни её населения они не имели. Зато использование дешёвого труда нищего полуголодного населения приобретённых планет позволило бы резко снизить себестоимость добычи ресурсов. Да и Ратниковым, отчего-то проявившим интерес к варварским мирам, приятно подложить «свинью».