Роуз Шепард - Любовь плохой женщины

• Название: Любовь плохой женщины
• Автор: Роуз Шепард
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-00035-5

Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.

Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой. Этот конфликт стал жестокой проверкой их дружбы.

Ведь как правда становится первой жертвой войны, так и дружба становится первой жертвой любви.

---

— Полагаю, — произнесла Элеанор довольно провокационным тоном, садясь и беря в руки столовый прибор, — что Доминик ждет не дождется, когда у него появится его собственная машина?

— Боюсь, мне надо запастись терпением, — равнодушно ответил Доминик, — поскольку купить ее я не могу. Не хочешь съесть мои помидоры, Джуин? Я их не очень люблю.

— Может, ты ожидаешь, что дедушка подарит тебе машину? — Элеанор пыталась говорить шутливым тоном, но блеск в ее глазах нельзя было назвать веселым огоньком.

— Честно говоря, я об этом не задумывался.

— Вот и хорошо. Потому что мы не мешки с деньгами. Современная молодежь считает, что все, что они ни захотят, должно подаваться им на блюдечке и немедленно, так ведь? Мгновенное удовлетворение желаний, так это называется?

— Да нет, я могу подождать — если у меня нет другого выбора, — заверил ее Доминик и ухмыльнулся Джуин.

Джуин же явно вздрогнула, почувствовав, как под прикрытием льняной скатерти его пальцы скользнули по ее голому бедру.

— Признаться, я рада это слышать. Усердно трудись, и таким образом ты получишь все, что захочешь. Насколько мне известно, ты мечтаешь стать журналистом, как твой дядя?

— Нет, — кратко ответил Доминик. — Меня больше интересуют компьютерные науки.

— Дэвид говорил, что у него есть ноутбук. Передай, пожалуйста, перец. А вы, юная леди? Что вы собираетесь делать по окончании школы?

Джуин решила, что лучше бы ее звали дрянной сплетницей или хитрой жабой, чем юной леди. Она на миг закрыла глаза, и ей представилось кишащее жизнью море.

— Я буду морским биологом, — ответила она язвительно, отложив на время свои более филантропические устремления, и запила ложь большим глотком чая.

— Боже мой! — противно засмеялась Элеанор и приподняла выщипанную бровь. — Морская биология не лучшее занятие для девушек, — сообщила она.

— Как Рейчел Карсон, — пришел на помощь Джуин Доминик.

— Как кто? — не поняла Элеанор.

— Рейчел Карсон. Она была гидробиологом в Мериленде. Одна из основательниц движения за охрану окружающей среды. Она изучала то, как пестициды оказываются в наших реках и океанах. Это благодаря ей в Соединенных Штатах запретили использование дуста.

— Ох, ну хватит. — Элеанор раздраженно проткнула яйцо на своей тарелке, чтобы вытек желток. — Я думала, что мы собрались здесь, чтобы спокойно позавтракать, а не играть в «Знатоков».

— Но вопросы экологии действительно очень актуальны, бабушка. Будущее всей планеты находится в наших руках.

— Тссс. Эта планета существовала много лет до того, как ты родился, мой мальчик.

— Примерно четыре с половиной миллиона лет.

— И можешь не волноваться, она просуществует еще столько же и после того, как тебя не станет.

— Говорят, что все началось с большого взрыва. Трахнуло так трахнуло, да, Джуин?

Элеанор поджала губы и нахмурила брови, сигнализируя своей дочери: не реагируй на это. Не давай им возможности развить тему. Нельзя потакать этому третьесортному юмору.

— О господи, — только и вымолвила расстроенная Джеральдин.

Джуин и Доминик лежали на берегу, бок о бок, как пара малышей, опираясь на локти, ногами к морю. На Джуин было надето крохотное черное бикини.

Доминик спросил лениво, но учтиво:

— Полагаю, на минет не стоит рассчитывать?

Джуин ответила:

— Ты полагаешь совершенно верно.

— Я просто спросил. — Он откатился от нее и лег на спину, раскинув руки. — Разве нельзя спросить?

— Спросить можно, только можно схлопотать за это пощечину.

— Только не надо меня воспитывать, Джуин.

— А я и не воспитываю, — сказала Джуин, и это было правдой: менее всего она хотела воспитывать кого бы то ни было. Чтобы сменить тему разговора, она громко и отчетливо произнесла: — Я не ожидала от тебя таких познаний.

— Каких?

— Про ту женщину. Руфь Карсон, кажется.

— Рэйчел Карсон. Я случайно вспомнил, — с непритворной скромностью отказался от похвалы Доминик. — Это называется интуитивная прозорливость или как-то еще: разнообразная случайная информация скапливается в голове, а потом при случае всплывает в памяти.

— Вовремя она всплыла: заставила твою бабушку замолчать.

— Это не надолго. Ой-ой-ой… апчхи! — мощно чихнул Доминик. Щекотка в носу появилась уже некоторое время назад и вот наконец заявила о себе в полный голос.

— Будь здоров, — как положено, сказала Джуин. — Ты знаешь, мне она не очень нравится.

— Нравится? Она и не собирается никому нравиться. Не для этого она послана на эту землю. Она послана нам как испытание. А насчет того, что бабушка замолчала: не думай, что она так и будет молчать. С ней всегда надо быть настороже. Не уступай ей ни дюйма, вот тебе мой совет. У тебя, случайно, нет салфетки?

— Нет.

— Ладно, обойдусь. — Сморщив нос, Доминик сделал несколько осторожных вдохов и выдохов и снова улегся рядом с Джуин, опираясь на локти. Спустя минуту-другую он спросил с нехарактерной для себя горечью в голосе, то ли задирая Джуин, то ли распаляя себя: — Скажи, а вот если бы на моем месте был мой ненаглядный кузен, ты бы не отвергла его, так ведь? Ты бы прыгнула на него, скажи он хоть слово, да?

— Кто? — сердито спросила Джуин, зарывая пальцы в песок, чтобы не вцепиться в Доминика, не стукнуть его что есть силы кулаком по спине.

— Как кто, разумеется, высокочтимый Алекс Гарви. Насколько мне известно, ты к нему весьма неравнодушна.

— Насколько тебе известно, вот как? И откуда именно у тебя эта информация?

— От моей матери, которая в свою очередь услышала это от твоей матери. А точнее, я случайно подслушал…

— Она не могла такое сказать, — запротестовала Джуин. Она зажмурилась, чувствуя, что проваливается в черную пустоту. — Это невозможно. А если и сказала, то соврала. Ей-то откуда знать? Никто в здравом уме не стал бы делиться секретами с моей матерью.

— Значит, ничего такого ты к нему не испытываешь?

— К Алексу? — презрительным фырканьем Джуин отмела это предположение. — И мысли такой не было. Вообще-то он ничего. По крайней мере, у него есть манеры.

— И еще у него есть Наоми Маркхем.

— Да, — устало согласилась Джуин и опустила голову на песок. Ее тоска, ее разочарование снова вернулись к ней. Ее сердце разрывалось от боли.

— Ну так объясни мне, что в нем есть, чего нет во мне? Кроме манер, само собой.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Внутри, знаешь ли, я классный парень.

— Поверю тебе на слово.

«А Алекс, — думала Джуин, — никогда не дерзит и не грубит. Он не бахвалится почем зря. Он красивый, веселый, чуткий и сильный. Когда я смотрю в его глаза, я забываю обо всем на свете. Как я могла поверить, что разлюбила его? Нет, наверное, я умру от любви к нему».

— Конечно, нельзя забывать, что в тот момент твоя мать была несколько навеселе. Во всяком случае, так мне показалось. — Доминик почувствовал, что Джуин расстроилась, и испугался, что зашел слишком далеко. Поэтому он, отложив на время интересующую его тему, попытался исправить ситуацию.

— Разве она когда-нибудь бывает не навеселе?

— Значит, все это были просто пьяные разговоры?

— Вот именно: пьяные разговоры.

— Кстати, видела бы ты моего старика на прошлой неделе. Как же он наклюкался! — Доминик рассмеялся вслух, вспомнив отца.

— Кто, Джон? — тупо переспросила Джуин. — Джон напился? Я тебе не верю.

— Ни слова неправды. Он вернулся домой пьяный в стельку и танцевал в лунном свете с гирляндой свиных сарделек на шее. Я его даже стал немного уважать за это, но мама, мягко говоря, была не очень довольна тем выступлением. Она сказала, что никогда этого не забудет.

— Доминик?

— Что, старушка?

— Вот скажи… — В конце концов, Доминик тоже был парнем, мужчиной, хотя и совершенного иного склада, чем Алекс Гарви. Может, он сможет объяснить ей необъяснимое. — Что ты думаешь о Наоми Маркхем?

— О ком? О Наоми? Я бы не выкинул ее из постели, это точно. — Вот и все, что он сказал, в своей обычной несерьезной манере. — То есть она, конечно, лакомый… Эй, смотрите-ка, кто идет! Это же наша Люси-гусыня! Слушай, Джуин Шарп, сделай мне одолжение: покажи свой злобный характер, разозлись-ка на меня. А то моя репутация задиры под угрозой.

Бесчисленные чашечки черного кофе, которые он опустошал одну за другой, и сандвичи — изящные треугольники огурца и копченого лосося, исчезавшие незаметно для него самого, не успокоили ни его мозг, ни его желудок. Он сидел в зале ожидания бизнес-класса и ждал, ждал, ждал, широко зевая, садясь то так, то этак, вытягивая длинные ноги, обуреваемый мыслями — приятными и не очень.

От недостатка сна мысли немного путались. Ему было жаль (но не слишком) Кристин. Вчера вечером на ее губах играла лучезарная улыбка, со всеми присутствующими она была остроумна и весела, ее смех струился то в одном конце зала, то в другом, никогда она не выглядела такой красивой, такой полной жизни. А потом всю ночь она плакала в ванной, изливала свое горе, сморкалась в бумажные салфетки, а под утро разразилась горькими обвинениями и даже несколько раз ударила его. Он до сих пор был слегка пьян от шампанского и лести, что сопровождали его грандиозную отвальную, но похмелье было вызвано не столько этими конкретными излишествами, сколько ноющими ребрами и притупленными чувствами.